Fasting two-faced. One of his faces shines for man, the other looks frighteningly and menacingly at the evil one. Post for and against. For the heart, and against the evil one. For the heart, mind you, and not for the stomach, not for health, not for diet. The Lord said: "Take heed to yourselves, lest your hearts be weighed down with gluttony, and drunkenness, and the cares of life" (Luke 21:34). That is why fasting is for the heart. And again the Lord said: "This kind is cast out only by prayer and fasting" (Matt. 17:21). That is why fasting is against the devil.

Our passions have bound us with a thousand cobwebs. And we lie like Gulliver, tied up by Lilliputians. Each of their ropes separately is ridiculous to us. Think about it, laziness. Think about it, he lay under the blanket for a long time, or ate too much, or listened to filth, or told nonsense. But gathered together, cobwebs become ropes. Fasting has the power to tear them apart. Troubles at work, coldness in the family, sucking anguish under the heart, a decline in faith, heaviness of mind, worldly failures – all this comes from there, from slavery to passions, from the demonic merry-go-round on which our thoughts spin. Hence all internal and external misfortunes.

Поэтому пост многое изменит. Многие цепи спадут, не только у тебя, но и у многих твоих сестёр и братьев. Это будет не твой личный подвиг, подвиг гордого одиночки. Это будет общее дело, сорокадневная непрекращающаяся литургия*, благородная битва всех тех рабов Христовых, которых ты знаешь и не знаешь. Их маленькие победы лягут в общую копилку и всех обогатят. Церковь опять вздохнёт полной грудью и обновится.

I * Литургия в переводе с греческого — «общее дело».

Конечно, со дна сердца поднимется такая муть, что не раз и не два руки невольно опустятся, и кто-то невидимый слева прошепчет: «успокойся, смотреть противно, как ты на небо лезешь». Но уже на следующий день или в тот же вечер ты прочтёшь молитву святого Ефрема и опять ободришься. Господь всякий раз будет говорить тебе: «Дерзай, чадо! Я близко».

Бескровные проповедники сладких сказок столетиями трудились над тем, чтобы превратить христианство в пресное и безвкусное месиво. А Церковь каждый год зовёт тебя на хорошую драку, потому что наград без войны, и войны без ударов, и ударов без боли — не бывает. Терпи боль и трудись над сердцем. Это цена свободы.

Пасха, к которой мы движемся, — это пир, на который нас пригласили. Мы стали перед зеркалом и с ужасом поняли, что в таком виде нас на пир не пустят. Не только одежда стара, но и шея грязна, и руки в смоле, и нос чумазый. Нам надо причесаться, вымыться и переодеться. Кто умоется слезой и оденется в добродетели — перед тем тихо и торжественно растворятся двери пиршественной залы. Он услышит своё имя, названное громко, и с замиранием сердца переступит порог.

Молитва прп. Ефрема Сирина

Господи и Владыко живота моего! Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми.

Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему.

Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь.

245 Хлеб наш насущный

Всякому известно, что для католиков центром единства является Римский Архиерей. Все находящиеся в подчинении ему — католики, все, кто вне его юрисдикции, для католиков — схизматики. То есть папа — это видимое связующее звено всего организма Римской церкви. Такого видимого центра у православных нет. С точки зрения католиков, православные аморфны и плохо структурированы. Для них удивительно, как до сих пор не исчезло Православие при отсутствии строжайшей дисциплины на латинский манер.