На сайте нижегородского психолога Е. Волкова111 опубликован любопытный документ, выдержки из которого мне хотелось бы привести:

«Несмотря на традиционные для нью-эйджеровских групп призывы к любви и единению, лексика «светлого» плана, соответствующая паранойяльной акцентуации личности, не высоко частотна. Такие концепты, как «любовь», «свет», «истина», встречаясь в тексте, отражают неизбежную тематику религиозных текстов и представляют собой, по нашему мнению, скорее условность жанра. Уже на синтаксическом уровне «светлая» доминанта не проявляется. В отличие от «светлых» текстов, которым присущи развернутые сложносочиненные предложения с изобилием параллельных конструкций, текстам Мегре свойственен отрывочный, «телеграфный» размер, в них часто встречаются нарочито короткие предложения: «И он необычно быстро и легко побежал к Анастасии. Она со смехом убегала, петляя по поляне. Дедушка не отставал, но и догнать не мог. Вдруг дедушка охнул и присел, схватившись за ногу. Анастасия быстро повернулась, на лице ее было волнение».

В книгах про Анастасию высоко частотна лексика с резко негативной дентоацией. В этом плане обращают на себя внимание не только книги Мегре, но и многочисленные лирические произведения последователей движения «Анастасия»: «Я адским зудом исхожу»; «Все наше вязкое уродство, И грязь, и смрад, и вещизм, и злобство…». В лирических произведениях самого Мегре также наличествует лексика этого плана: «Одурманено и рычаще Время зверя глотает плоть». В прозаических произведениях Мегре «темная» лексика еще более частотна. Часто встречаются лексические единицы, реализующие такие концепты как «тьма», «ад», «злоба», «страх»: «Эй, предсказатели веков, тьму человеку предрекавшие, тем самым сотворившие и тьму и ад…Теперь о войнах не мечтайте. За интересы меркантильные свои обманом мракобесия людей в войну не вовлекайте»

Поклонники Анастасии чтят древние языческие сооружения — дольмены. Согласно их учению, люди, жившие у первоистоков человеческой культуры, придавали им особое значение. Но и об этих «святых» местах повествуется с применением «темной» лексики — «могила», «замуровать», «смерть»: «(Предки медитировали ) будучи закрытыми каменными пробками в этом погребальном доме, замурованными заживо».

Характерной чертой «темных» текстов, создаваемых на основе эпилептоидной акцентуации, является неоднократное использование уменьшительно-ласкательных суффиксов. Героиня романа то и дело использует слова «дедулечка», «прамамочка» (!), ее саму поклонники зовут «Анастасиюшка». Ярко выраженным компонентом «темного» текста является слово «грязь», нередко встречающееся на страницах книг про Анастасию. Упоминание грязи и нечистот часто встречается и в лирике последователей движения. У самого Мегре сема «грязь» соседствует с семой «секс». Причем, в отличие от «красивых» текстов, где в лексической реализации этого концепта на передний план выступает эротика, в серии «Анастасия» интимные отношения предстают в виде какой-то тяжелой, безрадостной порнографии. То и дело упоминаются изнасилования, половые контакты и сексуальные фантазии. Даже протагонист серии, Владимир, от лица которого ведется повествование, встретив первый раз в лесу Анастасию, сразу же попытался изнасиловать ее.

В целом «темная» (эпилептоидная) эмоционально-смысловая доминанта текстов позволяет говорить об агрессивном отторжении окружающего, негативных жизненных установках, склонности искать и находить повсюду врагов. Когнитивная модель «темных» текстов основана на жесткой оппозиции добра, представленного узкой группой единомышленников, и зла, носителями которого выступают злодеи и некие почти демонические сущности — невежи, полулюди, стяжатели — иными словами, инакомыслящие, посягающие на авторитет религиозного лидера, Анастасии, и тем самым готовящие гибель всему человечеству.

Помимо первичной «темной» доминанты, в анализируемых текстах наличествует вторичная эмоционально-смысловая доминанта. В книгах часто встречаются элементы «красивого» (демонстративного) текста. Характерный компонент такого рода текстов (заметим, что к ним принадлежит жанр женских романов) — таинственность. Анастасия, загадочная обитательница тайги, живет в некоем месте, недоступном для непосвященных. Она открывает Мегре и его читателям скрытые истины, причем ее вещания покрыты ореолом тайны. Эффект таинственности достигается приемом сознательных недомолвок. Персонажи обмениваются неясными для читателя — и самого протагониста — намеками, что, по замыслу автора, должно придать повествованию загадочность и значимость. К примеру, неожиданно упоминается какой-то «Он», не связанный с предыдущим повествованием, — но кто такой таинственный Он, персонажи так и не проговариваются.

В «красивых» текстах большое внимание уделяется описанию цвета, окраски объектов. Там, как правило, присутствует вся палитра. Анастасия, например, умеет раскрашивать цветы разными красками. В согласии с особенностями «красивых» текстов, в книгах Мегре часто упоминаются животные: белки, медведи, собаки, птицы. Анастасия знает их языки, а звери прислуживают ей и снабжают продовольствием (дивно хороши эпизоды, в которых Анастасия забавляется, подбрасывая в воздух медведей и т.п.). Последователи движения «Анастасия» также отдают должное этой теме, перечисляя в своих стихах разнообразных представителей фауны, от морского ежа до марала.

«Красивым» текстам свойственно заострять внимание на том, как герои движутся, какие позы принимают. Движения Анастасии самые хаотичные. Подчеркивая раскрепощенность лесной жительницы, ее свободу от условностей, автор заставляет ее то и дело совершать прыжки и акробатические трюки. Обилие разных движений доходит до абсурда при описании дедушки Анастасии. Так, в эпизоде, в котором родственники отшельницы узнают, что она ожидает ребенка, будущего Мессию: «Дедушка заволновался, засуетился, подбежал к стоявшим на коленях своему отцу и внучке. Засеменил вокруг них, развел руками, потом вдруг и сам опустился на колени, обнял их..».

Вторичная «красивая» доминанта текста свидетельствует о демонстративной акцентуации его создателя. Тексты этого рода, по словам Л. Толстого, нацелены на «воздействие на внешние чувства, то, что называется поразительностью… читатель заинтересован и этот интерес принимает за художественное впечатление».

Когнитивная модель, заложенная в текстах такого рода, предполагает наигранность переживаний при внешней демонстративной аффектации чувств. Установка этого текста — воздействовать на воображение читателя, поразить его мелодраматическим эффектом.

Сопоставляя когнитивные модели текстов «Анастасии» — «темную» и «красивую», можно прийти к выводу о своеобразной картине мира, которую эти тексты моделируют. Такому миропониманию присуще дуальное деление мира на «своих», вовлеченных в группу, и «чужих», врагов; определенная экзальтация чувств, и даже слащавость, сопряженная с агрессивностью, направленной вовне — черты, характерные для религиозного объединения (секты) авторитарного типа».

«Саракаева Э. А. Психолингвистический анализ картины мира в религиозном движении «Анастасия»