Образ этой страсти, которой необходимо подчиняется даже духовной и высокой жизни монах, довольно верно обозначается подобием орла. Хотя он возвышенным полетом поднимается выше облаков и скрывается от глаз всех смертных и от лица всей земли, но по требованию чрева принужден бывает опять спускаться на низменности долин, сходить на землю и питаться мертвечинными трупами. Этим ясно доказывается, что чревоугодия никак нельзя пресечь, как прочие пороки, или совершенно истребить, а только излишние возбуждения и пожелания его силою души можно ограничить, обуздать.

Глава 21. Разговор с философами о непрерывной брани с чревоугодием

Один старец, рассуждая с философами, которые, считая его за христианскую простоту за простеца, думали поставить в затруднение, объясняя свойство чревоугодия, хорошо изобразил это следующею притчею. “Отец мой, — говорил он, — оставил мне уплачивать долг многим кредиторам; всем вполне заплатив, я избавился от всякой неприятной докучливости их, только одному, ежедневно уплачивая, не могу удовлетворить”. Когда же философы, не зная значения предложенной притчи, просили объяснить оную, то он сказал: “Я по природе был подвержен многим порокам; но по внушенному Богом желанию — освободиться от них, отрекшись от этого мира и оставив все имение, доставшееся мне по наследству от отца, я удовлетворил всем им, как докучливым заимодавцам, и совершенно освободился от них, а от нападения чревоугодия никак не мог освободиться. Хотя требования его я уже ограничил до возможно малой меры, но ни в один день не избегаю его нападения, необходимо подвергаюсь постоянной докучливости его, постоянно плачу некоторую неопределенную плату и по его требованиям приношу неоплатный долг”. После сего философы сознались, что старец этот, которого они сначала презирали как невежду и простяка, весьма хорошо постиг первые части философии, то есть нравственную науку, очень удивлялись тому, что он природным смыслом мог постигнуть то, чего не доставила ему никакая светская ученость, тогда как они с большим трудом и долгим учением не могли этого так постигнуть. Этого довольно сказать, в частности, о чревоугодии; возвратимся к рассуждению об общем сродстве пороков, которое начали мы изъяснять.

Глава 22. “Для чего Бог предсказал Аврааму, что десять народов будут побеждены народом израильским?”

Когда Господь говорил Аврааму о будущем, о чем вы не спрашивали, то перечислил не семь, а десять народов, которых землю обещал дать семени его (см.: Быт. 15, 19–21; ср.: Исх.3,17; Втор. 7, 1). Это десятиричное число (то есть пороков, означенное десятью народами) очевидно пополнится, когда будут присоединены (то есть к восьми главным порокам, о которых здесь говорится) идолопоклонство и хула, которым было подвержено множество нечестивых язычников и богохульных иудеев, пока пребывало в духовном Египте, прежде познания Бога и благодати Крещения. Если же кто, отвергшись мира, вышедши оттуда по благодати Божией, победив вместе чревоугодие (этот духовный Египет), вступит в духовную пустыню (то есть на поприще добродетелей), то, освободившись от нападения трех народов, будет вести брань только против семи, исчисленных Моисеем.

Глава 23. “Почему полезно нам завладеть землею пороков?”

А что нам спасительно заповедуется завладеть странами этих погибельных народов, то это так надобно разуметь: всякий порок в нашем сердце имеет свое место, которое занимая в нашей душе вытесняет Израиля, то есть созерцание высших, святых предметов, и непрестанно противится им. Ибо добродетели не могут вместе с пороками ужиться. “Кое бо причастие правде к беззаконию? Или кое общение свету ко тме!” (2Кор. 6, 14). Но когда пороки будут побеждены народом израильским, то есть добродетелями, воюющими против них, то место, которое занимал в нашем сердце дух похоти или блуда, потом займет целомудрие; какое захватила ярость, то присвоит терпение; какое занимала скорбь, причиняющая смерть, тем возобладает спасительная печаль, полная радости; какое попирала гордость, то почтет смирение, и таким образом по изгнании каждого порока места их займут противоположные расположения — добродетели, которые справедливо называются сынами Израилевыми, то есть душами, видящими Бога; по изгнании из сердца всех страстей они займут не чужие владения, а собственные возвратят.

Глава 24. Земли, из которых выгнаны хананеи, предоставлены племени Сима

По древнему преданию, земли хананеев, в которые введены сыны Израилевы, некогда при разделе вселенной получили в обладание сыны Сима, а потом потомство Хама при несправедливом нападении насильно завладело ими. В этом открывается Праведный Суд Божий, по которому Бог и хананеев выгнал из чужих мест, которые они неправильно заняли, и израильтянам возвратил древнее отеческое владение, которое племени их во время раздела вселенной досталось. Это образ верно относится и к нам. Ибо воля Божия обладание сердцем нашим предоставила не порокам, а добродетелям, которые после преступления Адама, по усилении пороков — этих народов хананейских, из собственной области были выгнаны, а потом по благодати Божией нашим старанием и трудом опять возвращены ему, и они заняли не чужие, а свои земли.

Глава 25. Разные свидетельства о значении восьми пороков