Глава 168. Наставления старца аввы Александра

Отцы наши искали пустыни и скорбей.

 Авва Александр, старец аввы Викентия, наставлял братию: «Отцы наши искали пустыни и скорбей, а мы стремимся в города и ищем покоя. У отцов наших процветали добродетели: нестяжательность и смирение, а теперь царствуют любостяжание и гордость. Отцы наши никогда не умывали лица своего, а для нас открыты общественные бани. Увы, чада, утратили мы ангельский образ жизни!». Ученик старца авва Викентий сказал: «Конечно это потому, что мы немощны, отче». «Что такое говоришь ты, Викентий? — возразил старец. — Мы-то немощны?! Да мы, чадо, так сильны телом, что могли бы померяться с олимпийскими борцами, но душа у нас слаба…» И снова поучал старец: «Мы можем много есть и пить и любим хорошо одеваться, но не можем быть воздержанными и смиренномудрыми. Горе тебе, Александр! Горе тебе! Какой позор будет для тебя, когда другие будут удостоены венцов!»

Глава 169. Жизнь слепого старца в обители аввы Сисоя

Хочешь отнять у меня мой труд?

 В скиту, в лавре аввы Сисоя жил один слепой старец. Келлия находилась около полумили разстояния от колодца, и он не дозволял, чтобы кто-нибудь другой приносил ему воду. Он сплел себе веревку, один конец привязал у колодца, а другой у своей келлии, веревка лежала на земле. Отправляясь за водой, он шел по веревке. Старец делал это для того, чтобы по веревке отыскать колодец. Если поднимавшийся от ветра песок засыпал веревку, старец брал ее рукою, стряхивал песок и снова клал на землю. Однажды брат спросил старца, чтобы позволить ему приносить воду. Старец отвечал: "как брат? Я уже двадцать два года ношу себе таким образом воду, и ты хочешь отнять у меня мой труд?"

Глава 170. О св. подвижнице, скончавшейся в пустыне

Здесь живет раб Божий!

 От Иерусалима на расстоянии двадцати тысяч шагов есть обитель, называемая обителью Сампсона. Из этой обители двое из отцов отправились на гору Синай для молитвы. Возвратившись в монастырь, они рассказали нам: «Поклонившись на св. горе, мы уже возвращались обратно и заблудились в пустыне. Много дней носились мы по пескам пустыни, как по морю. Однажды мы издали заметили небольшую пещеру и направились к ней. Приблизившись к пещере, мы увидели около нее небольшой источник и близ него небольшую растительность и следы человека. «Поистине здесь живет раб Божий!» — сказали мы друг другу. Входим в пещеру, но не видим в ней никого… Только слышится чей-то стон…Тщательно осмотрев пещеру, мы нашли что-то вроде яслей и кто-то лежал там… Подойдя к рабу Божию, мы просили его побеседовать с нами. Ответа нам не было… Мы дотронулись до него… Тело еще не остыло, но душа уже отошла к Господу… Мы поняли, что он скончался в тот момент, как мы вошли в пещеру. Взяв тело с того места, где оно лежало, мы вырыли могилу в той же пещере. Один из нас снял свой плащ, и мы стали завертывать тело старца для погребения. Тут только мы увидели, что то была женщина… И мы воздали хвалу Богу. И, воспев погребальные песни, мы похоронили ее…»

Глава 171. Жизнь двух превосходных мужей — Феодора философа и Зоила чтеца

Кто из них проявил более терпения?

 В Александрии жили два дивных и добродетельных мужа: философ авва Феодор и чтец Зоил. С тем и другим мы имели близкое знакомство: с одним ради науки, с другим вследствие того, что мы были одной родины и одинаковых привычек. Авва Феодор философ ничего не имел, кроме плаща и нескольких книг, спал на скамье и когда только можно было, ходил в церковь. Потом он постригся в киновии Салама и там скончался. Чтец Зоил отличался таким же бескорыстием, и он также никогда ничего не имел, кроме плаща, притом весьма ветхого, и нескольких книг. Его занятие состояло в списывании книг. И Зоил скончался о Господе и был погребен в Лифазомене, в монастыре аввы Палладия. Некоторые из отцов, придя к господину Косме схоластику, спрашивали его об авве Феодоре философе и чтеце Зоиле: «Кто из них проявил больше мужества и терпения в подвижничестве?» Тот отвечал: «Одинаковы были у того и другого и пища, и ложе, и одежда, и воздержание от всего лишнего. И тот и другой отличались одинаковым смирением, нестяжательностью и умеренностью. Авва философ, босой, весьма слабый глазами, изучил Ветхий и Новый Заветы. Но он имел утешение в общении с братией, в посещении друзей и находил большое развлечение, когда занимался сам и изъяснял другим. Относительно чтеца Зоила следует сказать, что не только его жизнь на чужой стороне достойна похвалы, но и его уединение, труд без конца и молчаливость… У него не было ни друзей, ни близких, и ему не с кем было разговаривать… Чуждый всему мирскому, он ни в чем не видел утехи… Никогда он не желал пользоваться чужими услугами: сам готовил себе пищу, сам стирал… Даже не искал отдыха в чтении, но сам всегда готов был служить другим. Он не обращал внимания ни на холод, ни на зной, ни на болезни… Не знал ни смеха, ни печали, ни скуки, ни рассеяния… Кроме грубости одежды, он терпел от множества паразитов, никогда не падал духом. Впрочем, и он, сравнительно с первым, имел немалую отраду в прогулках — свободно и без опасений днем и ночью ходил он всюду, хотя эту свободу уменьшала громадность его труда, делавшая его как бы изъятым из круга житейских отношений. Каждый получит свою награду соответственно своим подвигам и по мере своего усовершенствования, чистоты ума и сердца, страха Божия и любви, по мере своего служения на пользу общую, беспрерывного славословия и молитвы, глубочайшей веры и сокрытого от людей, но явного для Бога богоугодного совершенства».

Глава 172. Жизнь схоластика Космы

Мы запишем только то, чему сами были очевидцами!