Подлинная историческая наука есть не столько постижение софийности твари, сколько постижение замысла Божия о мире. Воплощение Бога Слова, – Логоса – это центральный момент истории. Догмат – есть выражение на человеческом языке откровения о Логосе. Поэтому и постижение смысла истории невозможно без догматики. Догматика вскрывает подлинный смысл истории через борьбу двух тенденций: устремлений к Царствию Небесному и царствию земному. Поэтому в книгу помещена глава, посвященная догматике, но догматика изложена в конкретном приложении к культурной деятельности человека. В культуре невозможно ничего понять, не поняв борьбу в области догматики. Догматика же есть только результат невидимой мистической брани.

Несколько слов по поводу

содержания книги

В книге три основных раздела, посвященных влиянию религии в области искусства, науки, политики. В эти разделы включены отдельные главы, в которых раскрываются принципиально новые концептуальные подходы к данным отраслям культуры. Задачи широкого плана преломляются в рассмотрение творчества некоторых представителей русской культуры. В отношении к их творчеству сложились определенные стереотипы. Например, в отношении к творчеству Пушкина. Для многих православных Пушкин – язычник, восхвалявший Вакха и Киприду, богохульник, написавший кощунственную «Гавриилиаду» (хотя он и автор «Отцов пустынников»). Но мало кто из православных знает, что Пушкин, испытав сильнейшее потрясение, признал, что это произведение написано им в состоянии одержания, то есть фактически не им. Он принес покаяние, и последующая его жизнь была трудным возвращением ко Христу.

«Кажется, я переродился» [14], – пишет Пушкин своему другу Петру Плетневу. Перерождение было началом нового творческого периода. Даже и до перерождения Пушкин писал такими светлыми красками, что его поэзию этого периода можно без всякого преувеличения назвать гимном жизни. После же перерождения эта светопись приобретает такую глубину проникновения, что его уже никак нельзя именовать, как только поэтом света. И это светлое, световое качество его поэзии с одной стороны является свойством, принадлежащим ему лично, с другой, – рождается под воздействием его культурной среды. Но среда эта формировалась все-таки под воздействием Православия. А живой очаг Православия всегда формировался в среде аскетов-подвижников. Для них важнейшим качеством новой жизни во Христе было пребывание в Духе, а внешним выражением Его присутствия являлось стяжание Божественного Света. Поэтому светописную поэзию Пушкина невозможно по-настоящему понять и оценить, не учитывая того, что и сам Пушкин, и культурная среда вокруг него формировались под воздействием этой аскетической традиции. Рождение подобной поэзии возможно было только в православной стране.

Светские же исследователи его творчества склонны относиться к нему как к человеку, который наиболее целостно и гармонично выразил мировоззрение ренессансного человека. Пушкин, по их мнению, органично впитал в себя мировоззрение гуманистов-просветителей, он первый воспел свободу – и явился своеобразным рупором декабристов. Однако никто из исследователей не вспомнил о том, что он родился и жил в православной стране, и с детства впитал в себя идеалы Православия. Как эти идеалы выразились в его творчестве, и как он на самом деле относился к декабристам, – об этом написано в этой книге.

Сама фамилия Лермонтов в православной среде соединена с демонизмом, – он автор знаменитой поэмы «Демон». На первый взгляд, ожидать от такого «демонолога» откровений в области православной аскетики было бы большой оплошностью, – такая идея может показаться бредовой. Сложившийся стереотип не дает нам увидеть в творчестве Лермонтова ничего, кроме демонизма. Но Лермонтов потому и является демонологом, что знал аскетику. Аскет видит коварство демона – он знает, к чему эти козни могут привести. Аскет узнает демона не только по его отвратительной козлобородой внешности, но увидит его и под ослепительной красоты ангельским обликом. Лермонтов прожил очень короткую жизнь, но и за эту короткую жизнь он сумел многое переоценить в своей жизни – он вплотную подошел к той границе, на которой с человеком происходит переворот. Свершился ли этот переворот – для нас это загадка, но поиск в этом направлении, через разочарование в светской жизни, шел. Лермонтов строго судил не только окружающих его людей, но прежде всего самого себя. Пусть читатель сам решит: имеет ли творчество Лермонтова отношение к православной аскетике или автору данной книги пришла в голову фантастическая идея?

Светские исследователи рассуждают о влияниях на творчество Лермонтова. Каких только влияний они не видят в творчестве Лермонтова, начиная от романтизма и кончая социализмом, но никто не увидел в нем влияния идей Православия. А ведь самое логичное предположение, что на него более всего повлияла та среда, в которой он родился и вырос.

Творчество гения отличается удивительной глубиной охвата. Гений часто пишет о том, что и сам не очень-то хорошо осмысливает. Почему в творчестве таких великих гениев литературы как Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский занимает значительное место тема игры в карты? Что скрывается за этой тематикой, каков таинственный смысл этой игры. На эти вопросы я попытался ответить в этой книге.

С древности люди задают вопрос: «Что такое талант»? Сегодня все ответы на него сводятся к одной простой формуле: талант – это природная способность – отвечают на него специалисты, исключая здесь всякую мистику. Но так ли это? Не есть ли талант нечто связанное с невидимым миром? Отдельная глава посвящена исследованию этой темы. А на примере Пушкина, Лермонтова и Скрябина я постарался разобраться в ней. Творчество связано со свободой – свободу человек может реализовать по-разному: может выбрать путь к Богу, а может и к диаволу.

Музыку мы привыкли воспринимать как искусство нейтральное по отношению к мистике и уж, тем более, никак не связанное с аскетикой. Но творчество Скрябина опровергает это устоявшееся мнение. А сравнительный анализ западной и русской музыкальной культуры убеждает нас в том, что музыкальная культура является продуктом религиозного отношения человека к миру, и ее характер зависит от характера аскетики. Проще говоря, именно аскетика определяет формы культуры (доказано это будет далее). И здесь есть о чем задуматься аскетам, которые отвергают культуру как таковую.

Мы все приобщены к телевидению. Но задумывались ли мы над его сущностью? Не о содержании программ, а самом принципе вещания. Отдельная глава посвящена тайне воздействия на нас телевидения как способа передачи информации.