- У меня была заложена отличная вещь, но вы взяли ее у меня и взамен дали другую. Вот, я возвращаю ее вам, а мне дайте мою.

 С этими словами он снял с себя шапку и бросил ее на землю.

 - Кто ты, - спросил его судья, - и что у тебя за дело?

 - Я был христианином и отрекся от моей веры, а сейчас пришел сюда, чтобы перед вами исповедать, что я был и есть, благодатью Божией, христианин.

 Тогда судья спросил, как он отрекся от своей веры, и тот ответил, что по своей воле и без всякого принуждения.

 - Может ты пьян или сумасшедший?

 - Нет, не сумасшедший, я в здравом уме и трезв, но по­скольку я познал и убедился, что вера моя свята и непороч­на, я и вернулся в святую эту мою веру. Я хочу быть хри­стианином, и говорю это, и заявляю: я был христианином и им остаюсь. Зовут меня Георгий.

 Разгневавшись на такое дерзновение, судья приказал тотчас же отвести его связанным в темницу. Тогда мученик обратился к тому, кто должен был вести его в темницу:

 - Человек, зачем ты собираешься меня связать, разве я вор или убийца? Я пришел сюда по своей воле, чтобы испо­ведать веру мою святую, и то, что я христианин.

 Но его все равно отвели в темницу и надели на шею большую цепь, а ноги забили в колодки. Каким только му­чениям не подвергали его в ту ночь. В четверг же вечером его вывели на суд и убеждали исповедать мусульманскую веру, обещая, что тогда дадут много денег, а потом начали угрожать. Мученик же только и повторял: "Я христианин и христианином хочу умереть". Тогда эти бесчеловечные, видя его непреклонность, от ярости сжали ему яички и ра­зорвали их.

 В пятницу все снова собрались на суд и приказали при­вести мученика. Его привели как осужденного, со связанны­ми за спиной руками. Судья начал говорить ему с кротостью, уговаривая как отец:

 - Ну, давай, чадо, покайся, а потом пойдешь куда хочешь и будешь кем хочешь. Хочешь, будешь турком, а хочешь - ромеем.

 Мученик же отвечал:

 - Я христианин и хочу быть в своей вере.

 Тогда один из них сказал:

 - Он не виноват, а виноваты их священники, которые учат, что там, где они отреклись от своей веры, там и должны исповедать ее снова.

 - Давайте не будем его вешать, а обезглавим его мечом.

 Потом обратился к мученику:

 - Что больше, девяносто или сто?

 - То, что ты меня спрашиваешь, знают и младенцы.

А муфтий спросил его для того, чтобы узнать, в здра­вом ли он уме, потому что если бы оказалось, что он сумас­шедший, то они бы прогнали его. Наконец, поняв его не­преклонность, судья произнес приговор: обезглавить через усечение мечом. Мученика схватили палачи и привели на место казни. Они поставили Георгия на колени, и один из палачей взмахнул мечом, чтобы испугать его. В это время подошел турок Осман, который, показывая, что как будто жалеет его, сказал: