глава вторая

БЛАГОДАТНЫЕ ДАРОВАНИЯ СТАРЦА

Преодоление законов естества

В этой главе собраны свидетельства о том, как перед Старцем Паисием отступали законы естества и как иногда сам он действовал, заставляя их отступать или терять свою силу.

* * *

Как и все люди, Старец укрывался от дождя под зонтом и плащом. Он не был «непромокаемым», наоборот – очень быстро простужался от холода и сырости. Однако бывали случаи, когда – Бог знает, по какой причине, – находясь под дождем, он оставался сухим. То есть когда вокруг хлестал ливень, на него не попадало ни капли.

«Однажды, – рассказывает господин Константин Куцоянис, – я на машине повез Старца из монастыря святого Иоанна Предтечи на Халкидике в Суроти. Когда мы ехали, шел такой ливень, что казалось, будто на землю полились все небесные воды. У входа в Суроти нас ждали сестры с зонтами и плащами, чтобы укрыть выходившего из машины Старца от дождя. Они стали показывать мне, чтобы я подъехал как можно ближе. Однако совершенно чудесным образом, в тот момент, когда Старец выходил из машины, в радиусе двух метров дождь прекратился, хотя за пределами этой линии творилось невообразимое. Когда Старец вышел из машины, попрощался со мной и вошел в здание, по крыше и стеклу автомобиля опять с огромной силой полил дождь».

* * *

О подобном случае свидетельствуют и два монаха, живших в келье недалеко от «Панагуды»: «Дело было зимой. Всю предыдущую ночь, целый день и еще одну ночь был ужасный ливень. Поток, отделяющий "Панагуду" от той кельи, где жили мы, стал очень бурным, и перейти его было невозможно. Вода поднялась очень высоко, унесла мост на пути к "Панагуде" и еще один маленький мостик чуть ниже. Других мостов через поток нет. И вот в тот день Старец пришел к нам в келью. Дождь лил, буквально, как из ведра, но мы обратили внимание на то, что обувь Старца была совершенно сухой и чистой. Конечно, он пришел под зонтиком, однако, если даже под зонтиком пройти десять шагов под таким проливным дождем, вымокнет не только обувь, но и весь подрясник до нитки. Нас очень удивило то, что он был сухим, но еще больше – то, что он смог перейти через поток! Когда он от нас уходил, мы из любопытства хотели пойти за ним, но он нам не позволил».

* * *

Свидетельство господина Георгия Куркулиотиса из города Коринфа: «В феврале 1979 года я посетил Старца Паисия в каливе Честного Креста. Калитка во двор была открыта. Я кричал, кричал, стоя за калиткой, но никакого ответа не получил. Было восемь часов утра, и я остался ждать. Вдруг я увидел Старца Паисия прямо перед собой и очень растерялся. "Я был здесь, Георгий", – тихо сказал он мне. Потом я рассказал двум духовникам о том, как он мне явился, и они объяснили мне: "Он был перед тобой и появился, когда захотел сам"».

* * *

Свидетельство господина Елевферия Тамиолакиса, с острова Крит: «Когда Старец жил в "Панагуде", я приехал на Афон, чтобы встретиться с ним. Я переживал большие трудности, мне надо было обязательно его увидеть. Я подошел к задней калитке и стал кричать, но никто не отвечал. Я направился в келью отца Григория, но там тоже никого не застал. Тогда я вернулся в "Панагуду" и каждые дветри минуты кричал, зовя Старца по имени, и стучал в железное клепальце возле калитки. Но Старца нигде не было.

Я уже решил уходить, спустился к потоку и стоял на берегу среди глубокой тишины, не зная, что мне делать. Я не хотел уходить, потому что моя судьба, в буквальном смысле слова, зависела от решения Старца. Вдруг прямо над ухом я услышал: "Елевферий!" Я обернулся и увидел Старца в трех метрах от себя. У меня дыбом поднялись волосы, ведь я был на берегу абсолютно один, не слышал ни шагов, ни звуков – совершенно ничего и не заметил никакого движения. Было лето, поток был сухим, и вокруг царило безмолвие. Даже если бы рядом со мной пролетела муха, я бы ее услышал.

Увидев Старца, я замер, глядя на него и стараясь убедиться, что это именно он. Потом подбежал к нему, поклонился, поцеловал ему руку и спросил, где он был, почему столько времени меня не слышал и как смог появиться рядом так неожиданно. Он, ничего не объясняя, сказал только, что находился глубоко в лесу и "получил извещение" о том, что я в нем нуждался. Он попросил меня сказать, зачем я пришел, и когда понял, что рассказывать придется долго, предложил гденибудь сесть. Мы перешли через поток и сели на землю метрах в двух от главной тропинки, ведущей в "Панагуду".

Я начал рассказывать Старцу о своих проблемах, и вдруг, услышав голоса спускавшихся по тропинке людей, перешел на шепот. "Говори нормальным голосом, благословенная душа, – сказал мне Старец, – не бойся". Я продолжал рассказывать. Услышав голоса совсем близко, я замолчал. "Да говори же, говори, – сказал мне Старец. "Но, Геронда, – шепчу я ему, – они нас услышат, придут сюда все, и тогда я точно не смогу рассказать Вам то, о чем хочу". – "Не бойся, – ответил он, – говори обычным голосом, не шепчи". И вот, я говорил обычным голосом, не шептал, а Старец отвечал мне тоже обычным голосом. Посетители, держа путь к Панагуде, прошли в двух метрах от нас, и нас не увидели и не услышали.

Было необъяснимо и чудесно и внезапное появление Старца передо мной, и то, что мы остались незамеченными. Однако, воспринимая его святость как чтото естественное, я и эти события посчитал естественными для него. Ведь раньше, в простоте сердца, он рассказывал мне, как в его келье являлись Ангелы и Святые. Этими рассказами он открывал мне тот мир, о котором я знал, что он действительно и неложно существует, поскольку действительным, неложным и святым был тот, кто мне об этом рассказывал».