– We have received a lot of questions on the air, and we will start with this letter... Alexei Ilyich, I warned you before the broadcast that there are a lot of acute issues. Because those who may be skeptical about the Soyuz TV channel and think that this channel is only for "terrible" believers, so to speak, people – they are actually mistaken. We are watched by a variety of people, including atheists, people who still profess some other religions, and so on.

And here is one of such letters. I will read a long excerpt from it so that you understand: "Dear gentlemen, Valery Alexandrovich is writing to you from St. Petersburg. Here I am sitting at home, not touching anyone, and suddenly Professor Osipov appears on the screen, who begins to read his sermons very actively and not without success among 85-year-old women. But there are other people in our family who have all the attributions of modern science and culture. In this connection, we immediately have a question: what is the difference between your lectures and the editorials of the Central Committee of the CPSU, because they, like you, do not tolerate the slightest doubt about what they are talking about? Therefore, there is no dialogue, but only one-sided sermons. But excuse me, it's not the middle of the century anymore; How long will Russian Orthodoxy be proud of the most outdated conservatism? You even forbid shops for ancient old women in the prayer hall, not to mention a host of other outstanding absurdities. After that, send all your spiritual academics to dig potatoes, at least there will be some benefit. Do you think you will continue to talk nonsense for ancient old women? Well, aren't you tired yet? – Valery Alexandrovich continues his letter, – well, then, first answer a simple question: what is God?

Let's start, Mr. Osipov, with the terms. Who is it: a grandfather in a cassock on a cloud, a demiurge armed with the achievements of modern science and technology, is it a really humanoid person or some kind of fantastic robot? If you define it, then we will talk. And if you leave the dispute right now, then I will provide you with anti-advertising in the widest possible press.

Valery Alexandrovich, independent journalist, St. Petersburg"...

– I like such questions. The first thing I want to say is: don't worry, when I conduct exams, and a student says to me: "Here, the Lord God...", I say: "God? Who is it, tell me? And is He there, what are you talking about such nonsense? Well, please answer me."

I am saying this in relation to the fact that we are simply agitating and do not want to think or make other people think – to think. I want to tell you that religion is precisely that sphere of activity of the human soul that requires absolute freedom of human thought – no violence and, if you like, requires alternative formulations of questions and answers, respectively.

Now, with regard to "what is God," I'll say this. I recall one incident from the history of philosophy, when the notorious Socrates, the sage of Ancient Greece, a philosopher whom everyone knows, asked a sophist (sophist means sage): "Hippias, and Hippias, will you tell me what beauty is?" At the same time, Socrates said: "Hippias, I have heard that you are the wisest man, that you know the answers to all questions." Yes, Hippias had an interesting answer. "By the dog, Socrates, of course you are right, I really know everything, I am a wise man (well, as we can see, a man does not lack humility), well, Socrates, please. Beauty is a beautiful woman." Socrates says: "Hippias, well, I am not asking you about a woman, but about what beauty is. After all, you understand perfectly well that the most magnificent beauty in her beauty is a real monkey in the face of the goddess. You tell me what beauty is, and not a beautiful woman." The answer was: "Well, Socrates, you are asking something that I don't even understand you." And the answer was correct.

A disciple of Socrates, the great Plato, an ancient Greek philosopher, said: simple things have no definition. What do you mean simple? That is, not complicated. You always have to give an example: try to tell a blind person or just a person who has never seen the color green what the color green is. He doesn't know. What is a sweet if he has never tasted it? He doesn't know. That is, until a person has come into contact with the primary reality, it cannot be explained to him with the help of words and concepts.

I remember once upon a time I came from abroad and said something to the guys, and then I deliberately asked them: "Do you know such a fruit: its skin is so brownish, if you cut it, the flesh is green, with small black grains, its taste is sweet and sour, and it is called kiwi. Do you understand what I am talking about?" They say: "Understood." And what did they understand? They didn't understand anything. They didn't understand anything until they tried it.

Бог всегда называется существом простым, то есть абсолютно простым, абсолютной первичной реальностью, которую невозможно определить с помощью слов и понятий. Нужно яблочко попробовать, чтобы понять: вкусное оно, сладкое, горькое или кислое. Попробовать надо. Так и Бог постигается не по понятийным описаниям Его, а только при непосредственном опыте соприкосновения с Ним, и вся суть религии – независимо от того, если хотите, какова она; ну, кроме, может быть, самых примитивных и грубых – вся суть религии заключается в том, чтобы «попробовать Бога». То есть соприкоснуться с Ним, пережить Его. Давид, который жил за тысячу лет до нашей эры, говорил: «Вкусите и увидите, как благ Бог».

Видите, в чем дело. И христианство именно утверждает, что Бог постигается. Но в этой жизни, чтобы что-то узнать, увидеть, необходимо выполнить некоторые условия. И тогда мы только увидим следы элементарных частиц, когда, во-первых, приобретем определенные познания в физике этих частиц, во-вторых, окажемся способными соприкоснуться с приборами, найти приборы, через которые увидим следы этих частиц и скажем: мы видели какой-то там нейтрон – да его и увидеть невозможно! Следы! Так и Бог постигается, с одной стороны, по Своим следам, когда мы говорим: «видите красоту этого мира – это потрясающая целесообразность. Видите все это? Посмотрите только, что за создание сам человек, посмотрите устройство одной клетки – мы только поражаемся этой премудрости и целесообразности». Это видимые Его следы. Следы. А чтобы пережить Бога и познать Его, оказывается, есть свой закон, который всем известен, и журналистам тоже: подобное познается подобным.

До тех пор, пока я хотя бы несколько не уподоблюсь Богу в тех качествах, свойствах, которые нам открыты, я никогда не смогу ничего о Нем узнать. Что проку, если мне о яблоке будут говорить, что оно такой-то формы, такого-то веса, такого-то цвета, такого-то вкуса – что это мне дает? Я могу все о нем узнать, его строение, происхождение – все узнаю. А яблока-то я и не узнал.

Так и Бог. Все догматическое, нравственное учение, богословское о Нем учение – это только описание Его следов, Его проявлений. А бытие Бога и познание, Кто есть Бог – не Что, а Кто, – возможно только на религиозном пути жизни. Подвергнуть сомнению возможность такого пути мы не можем. Атеистическая наука, в частности, советского времени, прямо свидетельствует: не нашли ни одного племени без религиозности. Историческая наука проводила такие исследования, проходили всяческие экспедиции, я помню, как на прилавке увидел книжку – «Человек без Бога», что-то такое, в этом роде. Я схватил ее и посмотрел, и оказалось – ничего подобного. Ни одного племени не нашли, в котором бы не было религии.

Вы скажете: это сейчас. Нет. Об этом пишет Плутарх великолепно: обойдите весь мир, вы найдете какие угодно племена, без городов, без монет, без государственного устройства, но вы не найдете ни одного народа, в котором бы не возносилась хвала богам. Вот в чем дело! Сказать, что весь род человеческий до этого сходил с ума и до сих пор сходит? Я боюсь, не метнем ли мы здесь камень в самих себя: «чем кумушек считать трудиться, не лучше ли, кума, к себе оборотиться?». От того, что у меня слух никуда не годится, а мне говорят: «Да вот же великолепная сюита Шопена», я говорю: «Да это чушь». – «Постойте, а что если мы сейчас проверим ваши музыкальные данные?».