Что же это за рабство и что за тирания сих трех страстей? Это сила некая диавольская, скрытная, незаметно действующая, которая приводит душу в такое состояние, что она страдает сими тремя страстями, а между тем думает, что они хороши, покоят ее и радуют, и избавляют от скорби и печали. Сама она недовольна к тому, чтобы понять скрытый здесь обман диавольский, если не будет просвещена свыше от Бога. С нею то же бывает, что с иною беременною женщиною, которой захочется поесть какой-либо смрадной и отвратительной пищи, которую она одна находит вкусною и приятною. Ибо диавол всячески ухищряется, чтоб не было признано, что это он все делает скрытно и посредством сих трех обольщает и обманывает человека, заразившегося ими, не знающего, однако ж, таинства христианства.

Таинство же христианства есть сие, что мысленная сила Божества Христова, или Божественная благодать входит внутрь крещаемых душ, веры ради, а не за добрые дела, и производит в них такое изменение, что они не имеют уже более любви ни к богатству, ни к славе, ни к удовольствиям, показывая сим, что если любили они их прежде, то не сами от себя, а по обольщению и действию диавола. В те же души, которые бывают порабощены сим страстям после Крещения, невозможно войти опять такой благодати Божией иначе, как посредством истинного покаяния, чистосердечной исповеди, многих слез и воздыханий из глубины души. Все сие опять возвращает благодать Божию в души, из коих она удалилась было, как говорит и святой Григорий Нисский: "уканувшая слеза равносильна купели, и болезненное воздыхание возвращает [1] благодать, удалившуюся на время". Тогда злые и нечистые бесы, производящие в душах эту бессмысленную и бессловесную любовь к тем трем страстям, втягивающие в нее и в ней держащие, не могши стерпеть мысленной благодати Всесвятого Духа, опять подаемой душам чрез таинство покаяния, убегают, и христианин делом познает свободу, какую дарует Христос Господь прибегающим к Нему и ищущим у Него помощи, и не перестает уже благодарить Спасителя своего, благоволившего и на нем исполнить обетование Свое: аще Сын вы свободит, воистинну свободни будете (Ин.8:36). Получив же такую свободу Христову и причастившись Божественных Таин Тела и Крови Его, бывает он потом едино с Господом; и освятившись таким образом, если имеет деньги, имеет их, как бы не имел, потому что начнет почитать их тем, что они есть, то есть прахом земным, и если имеет славу, то и ее имеет, как бы не имел, и если имеет жену, имеет ее, как бы не имел, как внушает Апостол: да имущии жены, якоже не имущии будут... и требующии мира сего, яко не требующе (1Кор.7:29,31). И еще: мне же да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распяся, и аз миру (Гал.6:14). Сказав: имже мне мир распяся, Апостол показывает, что если б не пришел Господь, не сделался человеком и не принес Себя в жертву за нас и если б не благоволил Он так устроить, чтоб всякий верующий в Него, преисполняясь освящения чрез приятие благодати Его, освобождался от уз мира, то никто никогда и не освобождался бы от них, то есть не освобождался бы от тех трех страстей, - ибо они суть узы мира, - и все бы погибали, ибо другого пути ко спасению нет и быть не может.

Кто не испытал того, что мы сказали, не знает того и не хочет познать, тот всуе почитает себя верующим во Христа, всуе носит имя христианина. Христос ничтоже пользует его (Гал.5:2). Ибо в таком случае он еще хуже грешит и большую над собою власть дает диаволу, чтоб одолевал его. Тщетен пост его, потому что и при нем поднимаются против него страсти греховные и паче подавляют его. И когда поет он или молитву деет, диавол с большею дерзостию и насилием поемлет ум его от предстояния Богу, так как он обычно предстоит Богу без должного внимания, без страха и благоговеинства, - и заставляет его помышлять о вещах пустых, а нередко и срамных, и им более внимать, нежели молитвам, произносимым устами его. Опять, если милостыню творит он, пропадает она даром. Кто подает милостыню, а между тем не видит, чтоб душа его была разрешена, имела покой и свободу от уз сребролюбия, славолюбия и сластолюбия, у того очевидно милостыня бесплодна, и попусту тратит он то, что раздает. Кто настоящим образом подает милостыню, тот за нее получает от Бога великую милость, которая есть здравие души; здравие же души что другое есть, как не свобода и покой от тех трех язв?

И царствие небесное из душ, отходящих из сей жизни и переходящих туда, те только принимают, которые оказываются здравыми. Врачебница для расслабленного и болезненного естества нашего устроена здесь, на земле, и корни (врачебные) царства небесного находятся здесь же, на земле. Но и врачебница, и врач, и врачевство - все Христос Господь. Почему, если здесь, еще в настоящей жизни, не внидет в душу Христос и не воцарится в ней, то не оздравеет она, и нет ей надежды спасения, заключен для нее вход в царство небесное. Надлежит человеку здесь, на земле, родиться свыше от Божественной благодати, и тогда возможет он увидеть царствие Божие. Кто не видит в себе царствия небесного, то есть не видит, что в нем царствует Бог, тот не родился еще свыше от Божественной благодати, и надлежит ему всячески взыскать того, чтоб родиться свыше, да узрит царствие Божие еще здесь, на земле.

Смотри еще, какое различное бывает проявление владычества этих трех тиранических страстей: сребролюбия, славолюбия и сластолюбия. Ибо иной между людьми бывает сребролюбив, иной славолюбив, а иной сластолюбив, и никого нельзя найти, кто бы один имел все эти страсти в превосходной степени, но обыкновенно всякий обладаем бывает преимущественно одною из них, имея в то же время по частичке и от других двух. Но это не мешает, однако ж, ему, угождая одной своей страсти, приносить ей в жертву другие. Так сребролюбец, ради умножения стяжания, презирает и славу и удовольствия: славу презирает, когда, ни во что ставя стыд и срам, не колеблется извлекать выгоду из того, что срамно и всеми презираемо, и притом самым бесстыдным образом; удовольствия презирает, чтоб не иждивать на них денег, над коими трясется. Славолюбец для славы презирает и деньги, и удовольствия: деньги расточает без разбору, только чтоб его славили и хвалили, и в удовольствиях опять себе отказывает, чтоб не посрамиться и не подпасть осуждению и бесчестию. Сластолюбец для удовольствия презирает и деньги, и славу: деньги блудно расточает на утехи и удовольствия сладострастия; славу и честь охотно попирает, лишь бы удовлетворить срамной похоти и вкусить сей сласти низкой, какими бы бесчестными делами сие ни достигалось.

Заметь притом, что ни один из этих трех не хочет отвратиться от обладающей им страсти, покаяться и исправиться, страхом ли вечных мук станешь вразумлять его, или представлять ему утешение царства небесного - он и над адом смеется, и царство небесное презирает.

И что еще бывает? Сребролюбец пересмеивает славолюбца и сластолюбца: славолюбца - за то, что не берется извлекать выгоду из вещей низких и бесчестных, сластолюбца - за то, что на пустые и мимолетные сласти расточает имение свое и богатство. Славолюбец пересмеивает сребролюбца и сластолюбца: сребролюбца - за то, что без разбора берется извлекать выгоду из вещей низких и бесчестных, сластолюбца - за то, что бросает себя лицом в грязь из-за минутного удовольствия и покрывает себя бесчестием. Сластолюбец пересмеивает славолюбца и сребролюбца: славолюбца - за то, что из-за пустой славы, чтоб тень некая бесчестия не пала на него, отказывает себе в удовольствии и томит себя целомудрием, сребролюбца - за то, что мучит себя воздержанием и довольствуется малым, чтоб только не тратить бесполезных денег. Так каждый, обладаем будучи своим демоном, осуждает бесщадно других, не обращая внимания на свою страсть, чтоб на большую быть осуждену муку по двум этим причинам, - и за то, что предается своей страсти, и за то, что осуждает других, когда сам виновен в подобном же.

Итак, помолимся Христу Господу, единой надежде нашей, да избавит Он нас от этих трех язв и да освятит чувства наши, чтоб, слушая божественные словеса, научились мы бесстрастно смотреть на вещи и, собираясь вместе, беседовали о том более, что ведет к покаянию и сокрушению, а не к охулению других и осуждению. Ибо если не исцелимся мы от этих болезней душевных, то тщетна вера в нас, тщетно благочестие, тщетны пост, молитва и милостыня. Все это бывает для здравия души нашей. Если же душа наша все остается нездравою, то к чему все это? И что за вера у нас во Христа? Ибо кто как должно верует во Христа, тот имеет жизнь вечную в себе, которая есть благодать Господа нашего Иисуса Христа. Кто же верует во Христа, а жизни вечной в себе не имеет, того тщетна и бесполезна вера. Да взыщет же таковой - восприять жизнь вечную, то есть Божественную благодать, чтоб познано было, что истинно верует во Христа. Кто не имеет благодати Христовой, тот есть от части диавола, как неверный, потому что не есть от части Христа. Ибо как жизнь вечная, то есть Божественная благодать, познается из веры, так и вера познается из восприятия жизни вечной. Каковую да сподобимся получить и мы еще здесь - в настоящей жизни, чтоб быть причастными оной и во веки веков, благодатию Господа нашего Иисуса Христа, в Которого веруем. Аминь.

Примечания

1. В греческом: опять втягивает внутрь, как дышащий - воздух.

Слово двадцать четвертое. 1. Бог никого не создал быть рабом другого человека, тем менее демонов. 2. О бессловесном гневе и похоти, и от чего подвергается им человек. 3. Как для телесного зрения потребны здравые глаза, соразмерное расстояние, чистый воздух и свет солнца, так и для умного зрения потребно все такое мысленно.

Премудрый и всеблагий Бог для бытия в мире сем создал отца и сына, но не раба и наемника. Ни первый отец наш не был рабом или наемником, ни первый сын. Ибо кому бы они были рабами и наемниками? Рабство и наемничество явились уже после: рабство произошло от вражды людей между собою, по коей начали воевать друг против друга и друг друга порабощать, а наемничество - от бедности и недостатков, кои одолевать начали слабейших по причине жадности и корыстолюбия сильнейших. Таким образом и раб, и наемник произошли от греха и зла, воцарившихся среди людей, ибо без насилия и бедности ни рабом никто бы не был, ни наемником. Кому придет желание быть ими, когда рабы и наемники не то делают, что хотят и что им нравится, но то, что хотят их господа? Причиною сего - диавол, злая умная сила, от Бога отступившая. Он развел злобу между людьми и обольстил их полюбить ее. И вот они вооружаются друг на друга, думая, что удовлетворяют своим желаниям, и не видят, что тем диаволу работают и у него состоят в рабстве. Эти попрания друг друга, эти хищения и захваты и всякие неправды суть дела сего рабства. Вступившие в сей чин рабства делаются бесчеловечными, гордыми и совсем бесчувственными. Не чувствуют они никакого к другим сострадания, не чувствуют и своего бедственного положения, того, что состоят на работе и в рабстве у диавола. Не чувствуя же сего, не желают избавления; не желают - и не ищут его. И все таковые, язычники ли они и безбожники, неверные или верные христиане, по причине сего рабства диаволу суть часть диаволова, далеко отверженные от Бога, не могущие пребывать в дому Его во веки.

Великая потребна сила, чтоб освободить их из рук диавола, поработившего их и держащего в своем рабстве. И другой такой силы нет и быть не может, кроме единого Христа Господа, Который есть сила Бога и Отца. Итак, кого Он освободит, тот воистину свободен бывает, потому что бывает чист, целомудр, благ, праведен, благочестив, человеколюбив, благоутробен, милостив, кроток, сострадателен, воздержан - словом сказать, бывает человеком, каким ему подобает быть. Те же, которые не таковы, суть или бессловесные животные, или демоны, хотя по внешности они православные христиане. Такие христиане паче повинны и тягчайшему наказанию, и Христос, пришедший избавить их от рабства диаволу, ничтоже пользует им, не потому чтоб Он не мог или не хотел избавить, а потому что они сами не хотят быть избавленными и не ищут Его должным образом. Сие избавление одно и есть истинная свобода, получение которой превосходит всякую силу человеческую. Почему Христос, Бог сый, и восхотел соделаться человеком и для того одного умер, чтоб освободить людей от рабства диаволу.

2. Некоторые думают, что человеческое естество по природе страстно, по природе подлежит страстям, и в доказательство того указывают на гнев и пожелание. Но дело не так есть, как они говорят, ибо гнев и пожелание даны Богом естеству человеческому не как страсти, каковы они теперь, а как добрые расположения, и человек получил эти блага от благого Бога как признаки, показывающие в нем разумную тварь. Если гнев и похотение даны и бессловесным животным, то даны не в том же значении, как даны они человеку. И плоть человеческая есть плоть, но она не одинакового достоинства с плотями зверей и скотов несмысленных. Даны человеку гнев и пожелание, но ему дан и ум, и пока ум сей был здрав, пребывали в своем чине и эти движения, именно: пожелание устремлялось к мысленным благам Божиим и их вожделевало, а гнев (чрез раздражение, ревность) опять это же самое пожелание раздражал и приводил в напряжение, чтоб оно с большим рвением вожделевало оных благ божественных и, мало-помалу востекая горе, приблизилось к Богу и Им услаждалось. Но поелику ум наш занемог и потерял здравие, которое хранило его в должном порядке, и, как больной и поврежденный, вышел из своего чина и растлился, и стал, вместо того чтоб помышлять о небесных благах, помышлять только о мирском, то по сей причине вожделевает он того, что несообразно с ним, и гневается неразумно, и чрез то уподобляется зверям и скотам. Но христианин, который сделался здравым по уму благодатию Христовою, опять вожделевает только Божиих благ, для которых даны естеству человеческому и гнев (раздражительность, энергия), и пожелание. Тот же христианин, который не таков, еще не сделался христианином, и пусть он не обманывает себя.