Некоторые утверждают, что человеку невозможно быть свободным от порабощения плоти, тем более от помышлений и ощущений блудных, что такое состоя­ние неестественно. Законополагает Бог, ведущий воз­можное и невозможное для нас, более нежели мы: и потому достижение чистоты и телесной, и сердечной невозможно для человека. Законополагает Бог, Творец естества: и потому сердечная чистота не противна ес­теству человеческому. Она неестественна естеству пад­шему; она была естественна естеству по сотворении его и может соделаться естественной по обновлении. Она может быть возделана и приобретена: хлеб, ово­щи, плодовитые деревья не растут на земле сами со­бою, но когда земля приготовится должным образом и полезные произрастения посадятся и насеются, тогда они произрастают в особенном изобилии для пропи­тания и наслаждения человеков. Необработанная зем­ля дает одни плевелы или дает одну траву, пищу ско­тов, а не человеков. Нужен подвиг: предмет подвига достоин того, чтоб для него предпринят был усилен­ный и трудный подвиг избранными для подвига. Чистота названа в Писании святостью: Сия есть воля Божия, святость ваша, говорит апостол, хранити самих себе от блуда: и ведети комуждо от вас свой сосуд стяжавати во свя­тыни и чести, а не в страсти похотней (1Сол.4:3-5).

Чистота жительствующих в супружестве состоит в верности супругов друг к другу. Чистота дев и вдовиц, уневестившихся Христу, состоит в верности к Христу. И к ним-то мое убогое, утешительное, ободрительное, нелживое слово, — слово, заимствованное из учения истины: из всесвятого Слова Божия, объясненного свя­тыми отцами, их святым словом и опытом.

Когда Господь воспретил произвольный развод, до­пущенный Моисеевым законом, и объявил, что сочета­ваемое Богом не может быть расторгаемо человеком иначе, как по причине уже совершившегося расторже­ния впадением в блуд одной половины, тогда ученики Господа возбудили вопрос о безбрачной жизни. На это Господь сказал: Не еси вмещают словесе сего, но имже дано есть... Могий вместити да вместит (Мф.19:11,12).Кто этот могий вме­стити? По какому признаку должен каждый из нас су­дить и заключать о своей способности и неспособно­сти к безбрачной жизни? Ответ заимствуем из писаний святых отцов: по произволению нашему. «Способность да­ется просящим ее у Бога от искренности сердца, — го­ворит блаженный Феофилакт Болгарский, — просите, сказал Господь, и дастся вам; всяк просяй, приемлет» [107] . Искренность прошения доказывается жительством, со­ответствующим прошению, и постоянством в проше­нии, хотя бы исполнение прошения отсрочивалось на более или менее продолжительное время, хотя бы же­лание наше наветовалось различными искушениями. Собственные подвиги, которыми инок усиливается по­бедить и изменить свойство падшего естества, суть только свидетели истинного произволения. Победа и вменение естества принадлежат единому Богу. «Где побеждено естество, — говорит святой Иоанн Лествич­ник, — там признается пришествие Того, кто превыше естества» (Слово 15, гл.8). Изменяет естественное влечение Бог в том, кто всеми зависящими от него средствами дока­жет свое искреннее желание, чтоб влечение это изме­нилось, тогда Дух Божий прикасается духу человеческому, который, ощутив прикосновение к себе Духа Бо­жия, весь, со всеми помышлениями и ощущениями, устремляется к Богу, утратив сочувствие к предметам плотского вожделения (Святой Исаак Сирский. Слова 43 и 38). Тогда сбываются слова апо­стола: прилепляяйся Господеви, един дух есть с Господем (1Кор.6:17). Тогда самое тело влечется туда, куда стремится дух.

Все они не только воздерживались от впадения в блуд телом, но и вступили в борьбу с помышлениями и ощущениями страстными, воспротивились им, победили их, прияли от Бога свободу чистоты, которая вполне чужда обще­ния с грехом, хотя бы он и не преставал от нападений. Так прекращается действие непогоды на путника, ког­да он войдет в благоустроенный дом, хотя бы непогода продолжалась или свирепствовала еще более. — Воз­любленные братия, иноки! Не будем малодушествовать и унывать. Не обратим внимания на бесов, влагающих нам недоверие к избранному нами пути; не обратим внимания на суждения и советы человеческие, произносимые из неведения или разврата и злонамеренно­сти: поверим Господу Богу нашему, обетовавшему услышать нас и помочь нам, если мы пребудем верны­ми Ему. Верность эту засвидетельствуем постоянным стремлением к Нему и постоянным раскаянием в на­ших уклонениях от этого стремления. Невозможно не подвергаться большим или меньшим уклонениям и по немощи нашей, и по ограниченности, и по поврежде­нию естества грехом, и по злохитрости наших невиди­мых врагов, и по умножившимся до бесконечности со­блазнам. Недолго нам потрудиться! Недолго пострадать в борьбе с собою! Скоро настанет час смертный, кото­рый исторгнет нас из томления борьбы и из опасно­сти впадать в согрешения. О! Когда бы в этот час, во вратах вечности, мы узрели распростертыми к себе объятия Отца Небесного и услышали Его утешитель­ный глас: Добре, рабе благий и верный, о мале Ми был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего (Мф.25:23). До этого часа будем подвизаться мужествен­но, никак не доверяя плоти нашей, не доверяя нашему бесстрастию, ни мнимому, ни истинному. Понадеявши­еся на себя, на умерщвление плоти своей, на свое бес­страстие и благодатное состояние подвергались страш­ным искушениям.

Сказал святой Исаак Сирский: «Не удаляющий себя от причин греха произвольно бывает против воли сво­ей увлекаем грехом» (Слово 57; то же учение читается и в Слове 56). Правило это, относясь вообще к монашескому жительству, особенно важно для тех, которые вступили в борьбу с свойством естества, явив­шимся в нем по падении. Нам полезно вовсе не видеть того плода, от вкушения которого мы отреклись. По этой причине правилами святых отцов воспрещен вход женскому полу в монастыри мужские, что и поныне соблюдается в святой Афонской горе. В житии святого Иоанна Лествичника сказано, что он пустынножитель­ством и устранением себя от воззрения на лица окончательно угасил в себе пламень вожделения. Все святые отцы старались удаляться по возможности своей от знакомства и общения с женами и такое поведение передали нам в своих душеспасительных, боговдохно­венных писаниях. Отцы, зная удобопоползновенность человека, не доверяли ни святости своей, ни престаре­лому возрасту и его неспособности ко греху. Они до конца жизни не преставали удаляться от причин греха: такое удаление есть сильнейшее средство для победы над грехом. Когда преподобный Сисой Великий очень устарел, тогда ученик его, авва Авраам, предложил ему поместиться на жительство поближе к населению. На это отвечал девяностолетний старец: «Поместимся там, где нет жен». Ученик возразил: «Где ж место, в ко­тором бы не было жен, кроме пустыни?» Старец ска­зал: «Помести же меня в пустыне, чадо» (Алфавитный Патерик). Благое про­изволение человека укрепляется вдали от соблазнов, получает необыкновенную твердость и силу; напротив того, оно, будучи приближено к соблазнам, начинает мало-помалу ослабевать и, наконец, совершенно извра­щается. Так лед на морозе крепнет более и более, но, будучи подвергнут влиянию тепла, тает и исчезает. Бра­тия! Подобает нам удаляться от знакомства с женами, особливо близкого, от частых свиданий и бесед с ними. Вознамерившиеся победить естество! Поймите, что эта победа невозможна, если мы будем подвергать себя непрестанно влиянию естества и возбуждать в себе действие его.

Преподобный Пимен Великий сказал боримому блудной страстью: «Если монах обуздает чрево и язык и сохранит странничество, то он не умрет» (Алфавитный Патерик) смертью душевной, постигающей каждого, низринувшегося в блуд. Под именем странничества разумеется здесь уда­ление от рассеянной жизни, свободного обращения, многого и короткого знакомства, от которых разжига­ется плотское вожделение. — Преподобный Исаия Отшельник говорил, что блудная брань усиливается от следующих пяти поводов: от празднословия, тщесла­вия, многого сна, от украшения себя одеждами и от пресыщения (изречения преподобного, помещены после его духовнонравственных слов. Москва, изд. 1860 г.). Из причин возбуждения блудной стра­сти с особенной силой и вредом действуют две: нару­шение странничества и пресыщение. Трудно решить, которая из них пагубнее! Гибельна и та, и другая. Под­чинившийся и поработившийся одной из них не воз­может устоять в борьбе против естества своего. Для достижения чистоты необходимо отвержение обеих причин. — Обратив особенное внимание на охране­ние себя от главных причин, возбуждающих вожделе­ние, не оставим без должного внимания и второсте­пенных: будем хранить себя и от них. И меньшей силы повод приобретает особенную силу от навыка к нему, от небрежения о нем. Например: иные постят­ся, живут уединенно и нестяжательно, умоляют Бога о обуздании похотений естества своего, но при этом позволяют себе злоречить, укорять, осуждать ближ­них, насмехаться над ними, — и помощь Божия отсту­пает от них; они предоставляются сами себе, и не находят сил противостать греховным побуждениям падшей природы. В некотором общежитии жил затворник по имени Тимофей. Один из братий общежи­тия подвергся искушению. Настоятель, узнав об этом, спросил Тимофея, как поступить ему с падшим бра­том? Затворник посоветовал выгнать соблазнившего­ся. Когда его выгнали, — искушение падшего брата перешло к Тимофею и привело его в опасность. Ти­мофей начал вопиять со слезами к Богу о помощи и помиловании. И был к нему глас: «Тимофей! Знай, что я послал тебе искушение именно за то, что ты презрел брата своего во время искушения  его» (Достопамятные сказания об авве Пимене, гл. 70). С членами Христовыми — христианами — должно об­ходиться очень осторожно и благоразумно: должно сострадать им в недугах их и отсекать только те, кото­рые, не подавая никакой надежды к выздоровлению, лишь заражают недугом своим других.

Весьма важно сохранение тела от впадения в блуд: но одного этого недостаточно для боголюбезной чис­тоты, которою зрится Бог. На нас лежит непременная обязанность очистить самую душу от помышлений, мечтаний и ощущений сладострастных, как то запове­дал нам Спаситель наш. «Как тело, — говорит препо­добный Макарий Великий, — совокупляясь с другим те­лом, заражается нечистотою: так и душа, сочетаваясь с злыми и скверными помыслами и соглашаясь с ними заодно, растлевается. Если кто растлит душу и ум, со­глашаясь со злом, тот повинен казни. Должно хранить как тело от видимого греха, так и душу от непотреб­ных помыслов: ибо она — невеста Христова» (Слово 7, гл.4). Удалив от себя причины греха, как то: частое общение и близ­кое знакомство с женским полом, свободное обраще­ние и рассеянную жизнь, пресыщение и наслаждение яствами и напитками, роскошь и излишество в одежде и в прочих принадлежностях келейных, осуждение ближних, злоречие, смехословие, пустословие и мно­гословие, решимся отречься от услаждения сладостра­стными помыслами, мечтаниями и ощущениями. Не будем сами возбуждать их в себе и будем мужественно отвергать их, когда они возникнут из падшего естества нашего или предложатся врагами спасения нашего — демонами. Говорит святой Исихий Иерусалимский: «Не всяк, глаголяй Ми, Господи, Господи, сказал Господь, внидет в Царствие Небесное, но творяй волю Отца Моего (Мф.7:21). Воля же Отца Его есть сия: Любящие Господа, ненавидите злая (Пс.96:10). Итак, будем упражняться в молитве Иисус-Хри­стовой и возненавидим лукавые помыслы. Таким образом сотворим волю Божию» (Глава 11, Добротолюбие, ч. 2). Очистим себе от всякия скверны плоти и духа (2Кор.7:1), завещавает нам апостол.

Святые отцы повелевают блюсти главу змия (Быт.3:15), то есть усматривать самое начало греховного помысла и отвергать его. Это относится ко всем греховным по­мыслам, но наиболее к блудному, которому содейству­ет падшее естество, который, по этой причине, имеет на нас особенное влияние.  Преподобный Кассиан Римлянин заповедует новоначальному иноку пришед­ший ему греховный помысл немедленно исповедовать старцу [108] . Этот способ — превосходен: он для новона­чального — наилучший, но и для преуспевшего бывает в иных случаях крайне нужен и всегда полезен, как ре­шительно разрывающий дружество с грехом, к которо­му влечется болезнующее естество. Блажен, кто может употреблять в дело этот способ! Блажен новоначаль­ный, обретший старца, которому он может открывать свои помыслы! Тем инокам, которые не имеют возможности непрестанно относиться к старцу, отцы повеле­вают явившийся греховный помысл немедленно отвер­гать, никак не вступая с ним в беседу или прение, от которых непременно последует увлечение грехом, и устремляться к молитве. Этот способ употребляла с величайшим успехом и плодом преподобная Мария Египетская, что видно из жития ее (Четьи-Минеи, 1 апреля). «Если кто, — ска-зал преподобный Нил Сорский, — при всякой встреча­ющейся напасти, при всяком помышлении, приноси­мом от врага, с плачем вопиет о помощи к благости Божией, тот вскоре ощутит спокойствие, если будет молиться разумно (Слово 8). Как свойственно огню истреблять хворост, так чистым слезам свойственно истреблять все скверны, плоти и духа», — сказал святой Иоанн Лествичник (Слово 7, гл.31). Когда находимся наедине, то при нападе­нии блудных помыслов и мечтаний, при необычном разжжении тела, должно падать на колени и на лицо пред святыми иконами, подражая деланию великой Марии Египетской, и со слезами или плачем умолять Бога о помиловании. Не замедлят опыты доказать бли­зость к нам Бога и Его власть над нашим естеством: это доставит нам живую веру, а живая вера воодушевит нас необыкновенной силою и будет доставлять нам постоянные победы. Не удивимся, если и после продол­жительной борьбы, за которою последовало столько же продолжительное спокойствие, приводящее к мыс­ли о умерщвлении яда и смерти блудных наклонно­стей в естестве, снова восстанет лютая брань и ожи­вут в теле непристойные влечения и движения (Преподобный Макарий Великий. Слово 5, гл. 14). Враг наш бесстыден; он не останавливается направлять свои стрелы против величайших святых Божиих: опы­ты доказали ему, что попытка бывает иногда удачной, низлагает и сокрушает даже сосуды Духа, как этому подвергся духоносец, прогуливавшийся вечером на крыше своего царского дома (см. Цар.11:2). Плоть наша — друг не­верный: вожделевает другой плоти не только по соб­ственному побуждению, но и по побуждению чуждому, по побуждению падшего духа, находящегося в осквер­нениях плоти, ему не принадлежащей, наслаждение для себя. Неожиданно является ее непристойное, на­глое, усиленное требование! По этой причине препо­добный Пимен Великий говорил: «Как оруженосец царя предстоит ему всегда готовым: так душе должно быть всегда готовою против беса блудного» (Алфавитный Патерик).

Жительству и деланию древних иноков во многих отношениях мы можем только удивляться, но никак не подражать; можем лишь созерцать их, как Божие чудо, и прославлять по поводу их Бога, даровавшего немощ­ному человеку непостижимую силу и святость. К таким деланиям принадлежит способ борьбы, который упот­ребляли преуспевшие иноки первых веков иночества против блудных помыслов и мечтаний. Они первона­чально не противились помыслу, но допускали несколь­ко воздействовать, по выражению их, войти, и потом боролись с ним. — Преподобный Пимен Великий, прежде нежели достиг совершенства, старался нази­даться советами и наставлениями современных ему святых старцев. Он обращался за советом и к авве Иосифу, безмолвствовавшему в Панефосе. Однажды Пимен спросил авву: «Как поступать мне, когда присту­пят ко мне похотения? Противостать ли им, или до­зволить войти?» — Старец отвечал: «Дозволь войти и борись с ними». Получив такой ответ, Пимен возвра­тился в Скит, где он безмолвствовал. После этого слу­чилось прийти в Скит некоторому иноку из Фиваиды; он рассказывал братьям: «Спрашивал я авву Иосифа: если приступят ко мне похотения, то противостать ли мне им, или попустить войти?». И он сказал: «Никак не попускай похотениям входить, но тотчас отсекай их». Авва Пимен, услышав, что так сказал Фиваидско­му иноку отец Иосиф, пошел опять к нему в Панефос и сказал: «Авва! Я не утаил от тебя помышлений моих, но ты сказал мне одно, а Фиваидскому иноку другое». Старец отвечал ему: «Неужели ты не знаешь, что я люблю тебя?» — «Знаю», — отвечал Пимен. — «Не ты ли, — продолжал старец, — говорил мне, чтоб я сказал тебе то, что сказал бы самому себе? Когда приступят к тебе похоти и ты попустишь им войти, потом будешь бороться с ними, то посредством этого делаешься ис­куснее. Я говорил это тебе, как себе. Но когда присту­пят похотения к новоначальным, то им неполезно впус­кать их; они должны немедленно отвергать их от себя» (Алфавитный Патерик и Достопамятные сказания об авве Иосифе Панефосском, гл.3). Из ответов самого Пимена Великого, когда уже он сделался наставником монашествующих, по подоб­ному же обстоятельству, видно, что допуск в себя блуд­ных помыслов воспрещался инокам, сочувствовавшим страсти, дозволен был проводившим жительство небес­ное (там же об авве Пимене, гл. 62). Существование этого делания объясняется воз­вышенным духовным преуспеянием вообще монашества тех времен: очевидно, что для такого подвига не­обходимо состояние бесстрастия. Позднейшими отцами это делание, как очень опасное, и, вероятно, вследствие несчастных опытов, воспрещено для всех вооб­ще иноков. «Не попусти, — сказал святой Исаак Сирский, — уму твоему искуситься блудными помысла­ми или мечтанием лиц, имеющих на тебя влияние, по­лагая, что ты не победишься ими, потому что таким об­разом премудрые омрачились и были осмеяны» (Слово 2). Нам необходимо держаться этого наставления.

Из жизнеописаний святых угодников Божиих ви­дим, что некоторые из них выдержали сильнейшую и продолжительную борьбу с блудными помыслами и ощущениями, переходя из состояния страстного в бес­страстное. Этому подверглись не только такие подвиж­ники, которые проводили предварительно разврат­ную жизнь, каковы преподобные Моисей Мурин и Мария Египетская, но и девственники, — Симеон Хри­ста ради юродивый, Иоанн Многострадальный Пе­черский и другие. Лютость борьбы возвела их к уси­ленным, сверхъестественным подвигам. А как дар Бо­жественной благодати всегда бывает сообразен и соразмерен предшествовавшим скорби и труду, то упо­мянутые святые сподобились, соответственно необык­новенному подвигу и лютости попущенной им брани, необыкновенных благодатных даров. И борьба, и под­виг их были особенными событиями в подвижниче­стве: они не могут служить вполне руководством для всех подвижников. Можно и должно подражать по воз­можности силе произволения, решимости, вере, само­отвержению этих угодников Божиих, но самый подвиг их остается неподражаем.

В Отечнике чита­ется следующая повесть: «Некоторый благочестивый муж в Египте оставил жену и детей, отрекся от мира и удалился в пустыню. На него восстала сильная брань от блудного беса, приносившего ему воспоминание жены его. Он исповедал это отцам. Они, видя, что он подвижник и исполняет все, заповедуемое ему, возло­жили на него сугубый подвиг, заимствовав его из раз­личных жизнеописаний святых отцов. От этого подви­га он так ослабел, что слег в постель. По смотрению Божию пришел туда старец из Скита. В Египетском Ските — так называлась бесплодная и дикая пустыня, находившаяся в недальнем расстоянии от Александ­рии — жительствовали преподобные иноки, особенно обиловавшие благодатными дарами и даром духовного рассуждения. Скитянин посетил болящего и спросил его: «Авва! Отчего ты болен?» Он отвечал: «Я из жена­тых, недавно пришел в эту пустыню, и враг навел на меня брань по поводу жены моей. Я исповедал это от­цам. Они возложили на меня различные подвиги, за­имствовав их из жизнеописаний святых отцов. Когда я начал исполнять их, то пришел в изнеможение, а брань сугубо возросла в теле моем». Скитский старец, услышав это, опечалился, сказал ему: «Отцы, как силь­ные, правильно заповедали тебе поступить так. Но, если хочешь, послушай моего смирения и, оставив ис­полнение этих подвигов, принимай умеренное количе­ство пищи в свое время, совершай умеренное правило и возложи на Господа всю печаль твою: Он победит врага, борющего тебя. Собственным же подвигом не возможешь получить победы на этой брани». — Бори­мый брат начал вести себя по совету скитского старца: о прошествии немногих дней он почувствовал облегче­ние от болезни, и брань отступила от него» (Рукописный Отечник). Извест­ный по особенному дару духовного рассуждения инок Скита, преподобный Агафон, был спрошен о блудной страсти. Он отвечал спросившему: «Поди, повергни силу твою в прах пред Богом и обретешь покой» (Алфавитный Патерик). Подобный ответ по этому предмету давали и другие великие отцы. Вполне правильно и верно! Если изме­нить естество может только Бог, то сознание повреж­дения, произведенного в естестве первородным гре­хом, и смиренное моление о исцелении и обновлении естества Творцом его есть сильнейшее, действитель­нейшее оружие в борьбе с естеством. Оружие это ос­лабляется упованием на себя, к чему ведет излишний и не соразмерный с силами телесный подвиг. Преподоб­ный Кассиан Римлянин замечает, что «страсть вожде­ления по необходимости борет душу до того времени, доколе душа не познает, что борьба эта превыше сил ее, доколе не познает, что невозможно ей получить победы собственным трудом и усилием, если не будет помощи и покрова от Господа» (Книга 6 о духе любодеяния, гл.5). Этот святой отец провел значительное время посреди скитских отцов и был напоен их учением.

Беседуя о чистоте, мы находим существенно нуж­ным обратиться с убогим словом к неведению наше­го времени, столько гордящегося ведением, и подать руку помощи тем, которые утопают и томятся в смуще­нии, унынии и печали по причине неведения своего. Весьма многие, желающие проводить благочестивую жизнь, приходят в совершенное недоумение, когда в них восстанут помыслы и ощущения плотского вожде­ления. Они смотрят на это, как на что-то странное такое, чему не должно быть, приходят от этого в ду­шевное расслабление и расстройство, часто решаются оставить богоугодную жизнь, признавая себя неспособ­ными к ней. Самое ошибочное воззрение на себя! Наше естество — в состоянии падения. В состоянии падения плотские вожделения ему естественны и не могут не возникать из него. И так не должно удивлять­ся и приходить в недоумение при появлении помыс­лов, мечтаний, ощущений вожделения: это есте­ственная необходимость. Ей подчинен каждый человек; подчинены были ей все святые человеки.

Этого мало. Для самого преуспеяния в духовной жизни непременно нужно, чтоб возникли и таким об­разом обнаружились наши страсти (Преподобный авва Дорофей. Поучение 13). Когда страсти обнаружатся в подвижнике, тогда он вступает в борьбу с ними. Вступивший в борьбу и мужественно борю­щийся может одержать победу и быть увенчанным вен­цом победы, Святым Духом. Предлагаем возлюблен­ным братьям рассмотреть внимательно жизнеописа­ния и сочинения святых отцов: мы увидим, что все угодники Божии подвергались пытке и труду этой борь­бы, прошли сквозь огнь страстей и воду слез и взошли в покой бесстрастия. Преподобный авва Дорофей, по вступлении своем в монастырь, очень искушался плот­скими вожделениями и прибегал в борьбе этой к сове­там и наставлениям преподобного Варсонофия Вели­кого (Вопрос 252 и далее). Ответы великого отца содержат в себе превос­ходное руководство к мужественному сопротивлению требованиям безумным и растленным падшего естества. В одном из этих ответов преподобный Варсонофий го­ворит о себе, что он был борим блудной страстью в течение пяти лет. «Брань, воздвизаемую плотью, — сказал он, упраздняет молитва с плачем» (Ответ 255). Препо­добный Антоний Великий, как повествуется в житии его, был усиленно борим блудными помыслами и мечтаниями. Многие из святых, уже по обновлении их Святым Духом и по достижении в пристани бла­женного бесстрастия, внезапно подвергались неприс­тойным побуждениям и влечениям естества, наше­ствию нечистых помыслов и мечтаний, как то случи­лось с преподобными Макарием Александрийским, Иоанникием Великим и другими. Потому-то святые отцы сказали, что плоти своей можно доверить только тогда, когда она уляжется в гроб (Преподобный Исаия Отшельник. Слово 27, гл.2).

Мы для того и вступаем в монастырь, чтоб от­крыть в себе скрытно живущие страсти и отношение нашего естества к духам злобы, которым оно порабо­тилось произвольно. Для того мы разрываем узы с миром, оставляем общество человеков, родственников, имущество, чтоб увидеть наши внутренние узы и рас­торгнуть их десницею Господа (Преподобный Макарий Великий. Беседа 21). Второе не имеет мес­та, если предварительно не совершено будет первое. Тогда только мы можем прийти в смирение духа, когда увидим в самих себе падение человечества, его плен, жестокое господство над нами демонов и вечной смер­ти; только тогда можем возопить к Богу молитвою и плачем из глубины сердца, от всей души, и таким воп­лем, таким сознанием своей погибели и беспомощной немощи привлечь к себе в помощь Божественную благодать. По этой причине воздымающиеся брани в нас самих содействуют нашему духовному преуспеянию, если мы боремся мужественно, а не поддаемся мало­душно побеждению. Преподобный авва Дорофей пове­ствует, что ученик некоторого великого старца подверг­ся плотской брани. Старец, видя труд его, сказал ему: «Хочешь ли, я помолюсь Богу, чтоб Он облегчил тебе брань?» — Ученик отвечал: «Отец мой! Хотя я и тру­жусь, но вижу в себе плод от труда: лучше помолись Богу, чтоб Он дал мне терпение в брани». «Таков — истинно хотящий спастись!» — восклицает преподобный Дорофей по окончании повести (Поучение 13 о терпении искушений). Сказывал пре­подобный Пимен Великий о великом Угоднике Божи­ем, Иоанне Колове, в назидание и утешение братьям, что он умолил Бога и был избавлен от действия похо­тений, отчего пребывал в ненарушимом спокойствии. Тогда он пошел к некоторому весьма опытному в духов­ной жизни старцу и поведал ему совершившееся с ним. Старец отвечал: «Поди, помолись Богу, чтоб возврати­лись к тебе брани и то сокрушение и смирение, кото­рые ты прежде имел по причине браней: потому что при посредстве их душа приходит в преуспеяние» (Алфавитный Патерик и Достопамятные сказания о Иоанне Колове, гл.12). Не будем же предаваться смущению, унынию, малодушию, расслаблению, когда восстанут в нас свирепые волны вожделения и помыслы, как сильные ветры, нападут на нас! Воспротивимся греху: борьбою этою выработаем живую веру в Бога и живое познание Бога.