Finally, the custom of decorating buildings with tree branches and flowers on the feast of Pentecost has for us both a moral meaning and significance. These flowers and tree branches point us to ourselves, to our spiritual and moral mood, which we should have in life. Look: behold, the flowers are green, blooming, and beautifully fragrant. Such should be the life of every Christian. It should be adorned and blossom with good and pious deeds. It should shine with those beautiful qualities of mind and heart that attract everyone, such as: piety, faith in God, humility, meekness, love for neighbors, and so on. As flowers with their fragrance and beauty attract and attract the eyes of each and every one, so piety, faith and love attract the hearts of all. Our pious life should shine and blossom with deeds of virtue in such a way that it may be an image and an example for others, and that it may serve for the glory of God. So let your light shine before men, said the Saviour, that they may see your good works, and glorify your Father who is in heaven (Matt. 5:16). Thus, holding fragrant flowers in our hands on this feast, we must try to manifest in our lives this or that virtue, if we have not had it before. Look: there is a forget-me-not in your bunch of flowers. Looking at this flower, do not forget the Lord God and the Mother of God, Who loves you, protects you and prays to God for you. Here you have a lily. Looking at this flower, remember God's commandment not to worry about excessive adornment and finery, but to keep your heart pure and blameless from all vanity and impurity. Here you have cornflowers. By this flower let it be shown to you, that sin should not reign in you, but that our spirit should reign over the flesh and the passions. Think in the same way about other flowers and try to find in them certain lessons of faith and morality. Let every green branch of a tree with fragrant leaves teach us the abundant and life-giving fruits of virtue. And let a dry and lifeless branch point to the sad image of a sinful man, who has no living fruits of virtue and is dead to spiritual life.

On the Bringing of Fruits to the Church on the Feast of the Transfiguration of the Lord

The feast of the Transfiguration of the Lord, according to the rite of the Church, is distinguished by a special prayer, placed at the end of the Liturgy, for the consecration of new fruits brought by Orthodox Christians. In the church prayer read at the same time, there is mention of bunches of grapes, which mainly abounded in the eastern countries of Greece and Palestine, from where, along with Orthodox worship, many pious customs were handed down to us, observed there according to tradition from the ancients. In Russia, because of the harsh climate, few or no grapes will be born, but in our country many other fruits ripen for the feast of the Transfiguration, the beginnings of which are brought to the Church for consecration. This custom is very ancient and involuntarily arouses in the soul of a Christian many edifying thoughts. God Himself, having commanded people in the Old Testament to offer sacrifices to Him not only from clean animals, blood sacrifices, but also from the fruits of the earth - bloodless sacrifices, showed people in this sacred sacramental institution the closest way by which they could externally express their religious feelings of faith, hope and grateful love for Him. Later, when the Lord led His chosen people to the promised land, unusually fertile, flowing with honey and milk, Israel was given the most precise commandment to be unchangeably fulfilled in eternal generations, to bring annually to the tabernacle the firstfruits of all fruits, and especially those essential for life - ears of wheat and bunches of grapes. "Observe," God said to the people of Israel through Moses, "and the feast of the harvest of the first fruits of your labor, which you sowed in the field, and the feast of the gathering of fruits at the end of the year, when you take your labor from the field... Thou shalt bring the firstfruits of thy potions into the house of the Lord thy God (Exodus 23:16, 19). You shall not eat any new bread, nor dried grains, nor raw grains, until the day in which you offer offerings to your God: this is an everlasting ordinance throughout your generations (Lev. 23:14). The custom of dedicating to God the firstfruits of fruit, as confirmed by the divine commandment in eternal generations, naturally had to pass together with other significant customs of the Old Testament into the composition of the sacred rites of the New Testament divine services. From the apostolic and conciliar canons it is evident that this custom has been observed in the Christian Church from ancient times. Thus, the 28th canon of the Sixth Ecumenical Council determined: "Let the priests accept the offering of grapes as the firstfruits, and blessing it separately, let them give to those who ask for thanksgiving to the Giver of fruits, by which, according to God's decree, our bodies grow and are nourished." By offering and blessing the firstfruits of fruit, together with arousing in us a feeling of thanksgiving to God for His gifts, the Holy Church teaches us, as it were, obedience, obliging us to abstain from eating the fruit until the blessing, and thus, among other things, protects us from diseases that can occur from the use of unripe fruit and without the blessing of God. According to the church rule, it is forbidden to eat fruits before the feast of the Transfiguration. "And if any of the brethren eats a bunch before the feast, then let him accept the prohibition for disobedience, and not eat the bunch during the whole month of August, from then on let the rest learn to obey." The custom of offering and blessing fruits that are especially important for our life – wheat and bunches of grapes – acquires for Christians a particularly high moral significance because our Lord Jesus Christ Himself, establishing a bloodless sacrifice for the thanksgiving remembrance of His salvific merits, used the offering of fruits and wheat and vines during the performance of this sacrament, and commanded all His followers in faith and life to be likened to the fruitful branches of the vine vine (John 15:1-7), i.e. to be always in the same unceasing inner unity with Christ, as a living branch is in relation to a tree, from which, if it breaks off, it withers. In the same way, our life without Christ will be barren and dead. In comparison of Christian life and activity with the fruitfulness of the tree, so often used in the Word of God, the most expressive and visual motivation is offered to bring forth the fruits of repentance and the correction of our lives. A Christian in the house of God, i.e. belonging to the community of believers, must not be a wild olive tree (Romans 11:17), but a fruitful one, must be like a tree planted by springs of water, and will yield its fruit in its season (Psalm 1:3). The inevitable fate of barren trees is burning: every tree that does not bear good fruit is cut down and thrown into the fire (Luke 3:9), so will be done to a Christian who does not show the fruits of virtue in his life. Who will not be afraid of such a fate? And what black ingratitude on our part does not correspond to the paternal care of our Saviour, Who, like a gatekeeper, both plants and grows in our soul all that is good, protects and guards it from enemy attacks, expects fruit from it, while we, by our evil will, remain stubborn in iniquity! Isn't this offensive to the Heavenly Helicopter Maker?

Explanation of the Symbolic Actions Used in the Celebration of the Holy Sacraments of the Orthodox Church

Baptism

Before baptism, the person wishing to be baptized is given a new Christian name (if an adult is baptized). This means that he enters a new society, and with the name of the saint whose name he accepts, he receives in this person a patron and an example to follow for life.

За наречением христианского имени желающему креститься следует ознакомление его с православным учением, так называемое оглашение, т.е. изустное наставление в православной вере.

Оглашаемый становится лицом к востоку. Оглашение лицом к востоку делается в знак того, что желающий креститься стремится к свету, ища Христа, Который есть Восток свыше (Лк. 1, 78) и источник духовного просвещения, а также и утраченного блаженства в раю, который находился на востоке. Опущение рук долу, что делает крещаемый, знаменует то, что он был доселе пленником и рабом диавола, что его измучили и изнурили игом рабства, и что теперь он надеется получить освобождение от этого рабства чрез веру в Господа Иисуса Христа и чрез святое крещение. "И дует священник на его лицо трижды крестообразно". Бог, в начале сотворивший Адама, вдунул в него дыхание жизни. Это-то вдуновение Божественное возбуждается и обновляется дуновением священника, изображающего Господа. Совершается дуновение трижды во имя Святой Троицы, у Которой общая благодать и сила, Которая создала человека, а теперь воссозидает; а крестообразно совершается дуновение ради воплотившегося за нас и пострадавшего плотию единого от Троицы Иисуса Христа, упразднившего державу смерти и диавола. Крестообразное дуновение указывает на Его жертву, смирение и победу. "И знаменует священник чело, уста его и перси трижды крестным знамением". Священник троекратно запечатлевает приступающего к крещению знамением креста на челе, чтобы освятился его ум, по отгнании заблуждения; на устах, чтобы освятилось его слово и исповедали истину; на персях, да будет чист сердцем, созерцает Бога, в Нем живет, и движется, и пребывает. "И налагает руку на главу его". Налагает руку для сообщения оглашаемому благодати и воссозидания, налагает руку освященную и созидавшую в Духе. Оглашаемый под осенением руки священника сохраняется как бы под кровом крил Божиих. Далее следует заклинание и отречение от сатаны. После того как человек во время оглашения узнает истинное христианское учение, он уже готов отказаться от прежнего верования и от прежних привычек, укоренившихся в нем не без участия нечистой силы, т.е. диавола. А потому-то над оглашенным священник произносит так называемую заклинательную молитву, в которой именем Господа из оглашенного изгоняет диавола со всеми его слугами и чрез то очищает душу имеющего креститься для принятия благодати крещения. Священник, сделавши от имени Божия заклинание духу нечистому, три раза обращается и к доброй воле крещаемого с вопросом: отрекается ли он сам от сатаны и всех дел его? Крещаемый, или его восприемник, обратясь на запад, как место солнечного заката, откуда появляется тьма ночная - образ темной, нечистой духовной силы, -трижды отвечает: "Отрицаюсь". Для того чтобы крещаемый как бы всеми тремя силами своей души, т.е. умом, сердцем и волею, сделал отречение от диавола, крещаемому снова трижды предлагают вопрос: "Отрекся ли ты сатаны?" И крещаемый уверяет трижды: "Отрекохся" (я отрекся).

Крещаемый отрекся от своей прежней жизни и от подчинения своему прежнему властелину, т.е. сатане. Остается крещаемому присоединиться к другому обществу, подчиниться другой, спасительной власти и начать другую, лучшую жизнь. Для этого, обратя его лицом к востоку, узнают о его решимости сочетаться со Христом: "Сочетаваешься ли Христу?" - спрашивает его три раза священник. И крещаемый с опущенными руками, или вместо него его восприемник, три раза отвечает словом: "Сочетаваюсь". Священник еще спрашивает крещаемаго: "Сочетавался ли ты Христу?" Крещаемый говорит: "Я сочетавался". Священник спрашивает крещаемаго о его вере: "И веруешь в Него" (т.е. во Христа)? Крещаемый свидетельствует о своей вере во Христа словами Православной Церкви. Сказавши, что он верует во Христа, как Царя и Бога, крещаемый, или его восприемник, читает Символ православной веры. По прочтении оглашенным Символа православной веры священник еще предлагает крещаемому прежние вопросы: "Сочетавался ли ты Христу и веруешь ли Ему?" После утвердительного ответа на оба эти вопроса крещаемый произносит опять Символ веры. И в третий раз предлагаются только что упомянутые два вопроса и в третий раз произносится с твердою решимостью и сознанием тот же ответ и то же исповедание православной веры пред обществом людей, пред сонмом ангелов, радующихся и о едином грешнике кающемся, и пред Святою Животворящею Троицею.

Зачем много раз спрашивают крещаемаго о его решимости стать христианином? Много раз испытывается крещаемый в его искренности ко Христу между прочим и для того, чтобы дать оглашенному почувствовать важность перемены в жизни и тяжкую ответственность за измену своим торжественным обетам и слову. После этого исповедания священник внушает крещаемому поклониться Христу. Крещаемый вместе с восприемником, смиренно, совершая коленопреклонение, говорит, или, по крайней мере, должен говорить восприемник: "Поклоняюся Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице единосущней и нераздельней".

Обряды, окружающие самое совершение крещения и миропомазания, по важности самого священнодействия полны торжественности и благолепия. Священнослужители облачаются в полное церковное белое облачение. Облачение в белую священническую одежду, т.е. фелонь (тогда как до сих пор священник бывает только в епитрахили), есть видимый знак радости и веселия. Всем известно, что белый цвет есть знак веселия, и Церковь, обретая в крещении погибшую овцу, желает этим видимым знаком изобразить свою духовную радость.