БЕСЕДА 82

"Я передал им слово Твое; и мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира" (Иоан.17:14)

1. Когда мы, живя добродетельно, подвергаемся преследованию людей злых и за привязанность к добродетели терпим от них осмеяние, – не будем печалиться и скорбеть. Таково уже свойство добродетели, что она, обыкновенно, в людях злых возбуждает к себе ненависть. Завидуя тем, кто хочет жить праведно, и думая самим себе приготовить оправдание, если очернят добрую славу других, злые люди ненавидят (добрых), как идущих противоположным путем, и всячески стараются обесславить их жизнь. Но не будем сокрушаться, потому что ненависть злых служит знаком добродетели. Потому-то и Христос говорит: "если бы вы были от мира, то мир любил бы свое" (Иоан.15:19), и опять в другом месте: "горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо" (Лук.6:26). Поэтому же и здесь Он говорит: "передал им слово Твое; и мир возненавидел их". Этим опять высказывает причину, по которой они достойны великого попечения Отца. За Тебя, говорит, и за слово Твое они подверглись ненависти; поэтому достойны всего промышления. "Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла" (ст.15). Снова поясняет Свою речь, снова делает ее вразумительнее, – чем не иное что показывает, как только то, что Он много заботится об учениках, так как молится за них с таким тщанием. Но ведь Он сказал, что Отец все сделает, чего бы они ни попросили. Почему же здесь сам молится за них? Это, как я сказал, только для того, чтобы выразить любовь к ним. "Они не от мира, как и Я не от мира" (ст.16). Как же Он в другом месте говорит: "которых Ты дал Мне от мира; они были Твои" (ст.6)? Там Он разумеет природу, а здесь – злые дела. Таким образом многое говорит в похвалу учеников, и во-первых, что они "они не от мира", потом, что сам Отец дал их, что они соблюли слово Его и что за это их ненавидят. А что Он говорит: "как и Я не от мира", – этим не смущайся. Слово: "как" не означает здесь совершенного сходства. Как в таком случае, когда говорится о Христе и об Отце, словом: "как" выражается полное равенство, по сродству Их естества, так и тогда, когда говорится о нас и о Христе, оно допускает великое различие, по причине великой и беспредельной разности между Его и нашим естеством. И если Христос "не сделал греха, и не было лжи в устах Его" (Ис.53:9), то как могут быть сравниваемы с Ним апостолы? Что же значат слова Его: "они не от мира"? Они имеют в виду другой (мир), – у них ничего нет общего с землею, – они сделались небесными гражданами. И этим также Он показывает Свою любовь, – так как хвалит их пред Отцом и поручает их Родившему. Сказав же: "соблюди их", Он сказал не только об избавлении их от опасностей, но и об утверждении в вере. Потому и прибавил: "освяти их истиною Твоею" (ст.17), – сделай святыми преподанием Св. Духа и правых догматов. Как прежде сказал: "вы очищены через слово, которое Я проповедал вам" (15:3), так и теперь говорит тоже самое: наставь их, научи истине. Но ведь Он сказал, что это делает Дух: как же теперь просит об этом Отца? Это опять для того, чтобы ты познал равночестие. А исповедание правых догматов о Боге, действительно, освящает душу. Не удивляйся и тому, что Он приписывает освящение слову. А что Он говорит о догматах, это видно из того, что Он прибавил: "слово Твое есть истина", то есть, нет в нем ничего ложного, но все сказанное должно непременно исполниться; нет также ничего образного, ничего телесного. Так и Павел говорит о Церкви, что Христос освятил ее – "посредством слова" (Еф.5:26). Значит и глагол Божий может очищать. Впрочем. Мне кажется, что выражение: "освяти их" значит и нечто другое, именно: отдели их для слова и проповеди. И это опять видно из дальнейших слов. "Как Ты послал Меня", говорит Христос, "в мир, [так] и Я послал их в мир" (ст.18). Тоже говорит и Павел: "дал нам слово примирения" (2Кор.5:19). Действительно, для чего пришел Христос, для того и апостолы обошли вселенную. Но слово: "как" опять и здесь не означает равенства между Им и апостолами: иначе каким бы образом люди могли быть посланы? А говорить о будущем, как о прошедшем, – дело Ему обыкновенное. "И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною" (ст.19). Что значит: "посвящаю Себя"? Приношу Тебе жертву. Жертвы же все называются святыми, как и действительно свято все, принесенное Богу. Но так как в ветхом завете освящение было в прообразе, под видом овцы, а теперь оно уже не в прообразе, но в самой истине, то Он говорит: "чтобы и они были освящены истиною" Твоею. И их самих Я посвящаю Тебе, и делаю приношением. Это Он говорит или потому, что Глава их делается жертвою, или потому, что они и сами будут жертвою. "Представьте", сказано, "тела ваши в жертву живую, святую" (Рим.12:1), и еще: "считают нас за овец, [обреченных] на заклание" (Пс.43:23). Таким образом и без смерти Он делает их жертвою и приношением. А что словом: "посвящаю" Он намекал на Свою жертву, это видно из того, что следует далее. "Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их" (ст.20). Так как Он умер за верующих, а между тем сказал: "за них Я посвящаю Себя", то, чтобы кто не подумал, что Он умер только за апостолов, Он прибавил: "не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их" (ст.20).

2. Чрез это Он опять ободрил их души, показав, что будет много учеников. Так как Он сделал общим достоянием то, что им принадлежало по преимуществу, то опять утешает их, объявляя, что они же будут виновниками и спасения других. А сказав и о спасении их, и об освящении верою и жертвою, Он говорит, наконец, о единомыслии и тем заключает Свое слово. Этим Он начал, этим и оканчивает. В начале Он сказал: "заповедь новую даю вам" (13:34), а теперь: "да будут едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе" (ст.21). Слово: "как" опять не означает, по отношению к ученикам, точного равенства, потому что для них таковое и невозможно было. Оно значит: сколько возможно для людей, – подобно тому, как и в словах: "будьте милосерды, как и Отец ваш" (Лук.6:36). А что значит: "в Нас" (ст.21)? По вере в Нас. Так как ничто столько не соблазняет всех, как раздор, то он старается, чтобы были едино. Что же, скажешь, – достиг ли Он этого? И очень достиг, – потому что все, уверовавшие чрез апостолов, суть едино, хотя некоторые из них и отделились. Впрочем, и это (отделение) не укрылось от Него; напротив, Он предсказал и о нем, и показал, что оно происходит от человеческого нерадения. "да уверует мир, что Ты послал Меня" (ст.21). Это же самое Он говорит и в начале: "по тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (13:35). Но каким образом другие могли чрез это уверовать? Уверуют, говорит, потому что Ты – Бог мира. Итак, если они будут соблюдать все то, чему научились, то слушающие их узнают Учителя по ученикам. Если же они будут в несогласии, то никто не скажет, что они – ученики Бога мира? А не признавая Меня миротворцем, никто не будет исповедывать и того. Что Я послан Тобою. Видишь ли, как до самого конца Он старается утвердить Свое единомыслие с Отцом? "И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им" (ст.22), то есть, славу чудес, славу учения и славу – да будут единодушны, потому что и в том слава "да будут едино" и слава – больше чудес. Как по отношению к Богу мы изумляемся, что в естестве Его нет ни несогласия, ни борьбы, и это – величайшая слава, так, говорит, и они да прославятся тем же. Но почему же, скажешь, Он просит Отца даровать им это, тогда как, по Его же словам, дает сам? Говорит ли Он, действительно, о чудесах, или о единомыслии, или о мире, – везде видно, что Он сам преподал им это. Все это показывает, что Он просит для утешения их. "Я в них, и Ты во Мне" (ст.23). Каким образом Он дал славу? Тем, что Он пребывал в них сам, имея с Собою и Отца, чтобы теснее соединить их. А в другом месте Он говорит не так: не чрез Него Отец придет, но сам Он и Отец придут, и обитель у него сотворят (Иоан.14:23). Таким образом там Он уничтожает мнение Савеллия, а здесь – Ария. "Да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня" (ст.23). Часто повторяет это, чтобы показать, что мир может привлекать больше, чем чудеса. И действительно, как вражда имеет силу разделять, так согласие – соединять. "И возлюбил их, как возлюбил Меня" (ст.23). Опять и здесь слово: "как" означает – столько, сколько человек может быть любим. А доказательство этой любви то, что Он Себя самого предал за них. Сказав таким образом, что будут в безопасности, что они не совратятся, что они будут святы, что многие уверуют чрез них, что они сподобятся великой славы, что не только сам Он возлюбил их, но и Отец, – Христос говорит, наконец, и о том, что будет (с ними) по отшествии отсюда, о наградах и венцах, им уготованных. "Отче!", говорит Он, "которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною" (ст.24). А этого они всегда и домогались, говоря: "куда идешь" (Иоан.14:5)? Но что Ты говоришь? Ты просишь, чтобы получить это, а сам еще не имеешь? Как же Ты сказал им: "сядете на двенадцати престолах" (Матф.19:28)? Как обещал много и другого, еще большего? Видишь ли, что Он говорит все это приспособительно? Иначе, как бы Он мог сказать: "после пойдешь" (Иоан.13:36)? Очевидно, Он говорит так для большего удостоверения в любви. "да видят славу Мою, которую Ты дал Мне" (ст.24). Это опять доказательство единомыслия с Отцом. Оно, конечно, выше прежних, потому что Он сказал: "прежде основания мира"; но и в нем есть некоторое приспособление, так как Он говорит: "Ты дал Мне". Если же это не так, то я очень желал бы спросить противников: тот, кто дает, – дает конечно, кому-либо существующему? Итак, неужели Отец прежде родил Сына, и уже после дал Ему славу, а сначала оставил Его без славы? Но как можно допустить это? Видишь ли, что слово: "дал" значит тоже, что родил?

3. Почему же Христос не сказал: да будут причастниками славы, но: "да видят славу"? Этим Он намекает на то, что все блаженство состоит именно в созерцании Сына Божия; а отсюда происходит уже и слава. Так и Павел говорит: "открытым лицем взирая на славу Господню" (2Кор.3:18). В самом деле, как те, которые смотрят на солнечные лучи и наслаждаются прозрачнейшим воздухом, получают удовольствие через зрение, так и тогда, но гораздо в высшей степени, созерцание доставит нам наслаждение. В то же время Христос здесь показывает, что предметом созерцания будет не то, что подлежит обыкновенному зрению, но некая поразительная сущность. "Отче праведный! и мир Тебя не познал" (ст.25). Что это значит? Какая здесь последовательность? Этим показывает, что никто не знает Бога, кроме тех, которые познали Сына. Смысл слов Его следующий: Я хотел бы, чтобы все были в этом состоянии; но не (все) познали Тебя, хотя и ничего не могут сказать в свое оправдание. Вот это именно и значат слова: "Отче праведный". В этих словах, мне кажется, Он выражает и негодование на то, что не хотели познать столь Благого и Праведного. Так как иудеи говорили, что Бога они знают, а Его не знают, то против этого Он говорит: "потому что возлюбил Меня прежде основания мира" (ст.24), и тем защищает Себя от иудейских обвинений. В самом деле, тот, Кто приял славу, Кто возлюблен прежде сложения мира, Кто желает их самих иметь свидетелями этой славы, – как мог быть Он противником Отцу? Несправедливо, значит, то, что говорят иудеи, будто они знают Тебя, а Я не знаю; напротив, Я знаю Тебя, другие же Тебя не познали. "И сии познали, что Ты послал Меня" (ст.25). Видишь ли, что Он намекает на тех, которые говорили, будто Он не от Бога, и к этому направляет все слово? "И Я открыл им имя Твое и открою" (ст.26). Но ведь Ты сказал, что совершенное знание даруется Духом? Так; но что принадлежит Духу, то – Мое. "Да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них" (ст.26). Когда они уразумеют, кто Ты, тогда узнают, что Я не чужд, но весьма любим, что Я истинный Сын и соединен с Тобою. Убедившись же в этом, как должно, они соблюдут и веру в Меня, и твердую любовь. А года они будут любить, как должно, тогда Я буду пребывать в них. Видишь ли, к какому прекрасному Он пришел концу, заключив речь словом о любви, матери всех благ? Будем же веровать и любить Бога, чтобы и о нас не было сказано: "Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются" (Тит.1:16), и еще: "отрекся от веры и хуже неверного" (1Тим.5:8). В самом деле, если неверный оказывает пособие и рабам, и сродникам, и чужим, а ты не заботишься и о принадлежащих к твоему роду, то какое, наконец, будет тебе оправдание, когда чрез тебя Бог подвергается хуле и поношению? Посмотри, сколько Бог дал нам поводов к благотворительности. Одного, говорит Он, милуй, как сродника, другого – как друга, третьего – как соседа, того – как согражданина, этого – как человека. Если же ничто это не трогает тебя, но ты разрываешь все узы, то узнай от Павла, что ты хуже неверного. Тот, ничего не слышавший о милостыне, ничего о том, что на небе, превзошел тебя человеколюбием; а ты, обязанный любить самих врагов, смотришь на своих, как на врагов, и деньги бережешь больше, чем людей. Между тем деньги, будучи истрачены, не потерпят никакого вреда; а человек, оставленный без призрения, погибнет. Что это за безумие – беречь деньги и не беречь родных! Откуда вселилась эта страсть? Откуда это бесчеловечие и жестокость?

4. Если бы кто, севши как бы на вершине зрелища, взглянул на весь мир, – или лучше, ограничимся пока, если хотите, одним нашим городом, – так, если бы кто, севши на высоком месте, мог разглядеть все человеческое, – подумай, сколько увидел бы он безрассудства, сколько пролил бы слез, каким посмеялся бы смехом, сколько почувствовал бы ненависти! Мы, действительно, поступаем так, что наши дела и смешны, и глупы, и жалки, и ненавистны. Вот один кормит собак, чтобы ловить диких зверей, а сам впадает в зверство; другой – ослов и волов, чтобы возить камни, а презирает людей, истаивающих от голода: тратит бездну золота, чтобы соорудить каменных людей, а людей настоящих, которые от бедствий сделались каменными, оставляет в небрежении. Иной собирает драгоценные камешки и с большим трудом убирает ими стены, а видя нагие члены нищих, нисколько не трогается. Одни к своим одеждам придумывают еще одежды, а между тем, другие не имеют, чем покрыть и нагого тела. В судах, опять, один пожирает другого. Иной расточает все на блудниц и тунеядцев; другой – на комедиантов и плясунов; иной – на пышные постройки, на покупку сел и домов. Опять, один вычисляет проценты, другой – проценты на проценты; иной сочиняет бумаги, наполненные многими убийствами, и даже ночью не имеет отдыха, неусыпно бодрствуя на пагубу другим. Едва настал день, один бежит на прибыль неправедную, другой – на трату беспутную, а иные – на казнокрадство. Вообще, об излишнем и запрещенном много заботы, а о необходимом нет и мысли. Судящие носят, действительно, имя судей, а поступают, как разбойники и человекоубийцы. Если кто рассмотрит тяжбы или завещания, тот опять и здесь найдет множество зла, – коварство, воровство, злые умыслы. И об этом все попечение, а о духовном нет и мысли. В церковь все приходят только для того, чтобы поглазеть; но от нас требуется не это, – нам нужны дела и чистая душа. Если же ты весь день истратишь на любостяжание, и потом, придя (в церковь), скажешь несколько слов, то не только не умилостивишь Бога, но еще более раздражишь Его. Если ты хочешь преклонить на милость твоего Господа, то покажи дела: познай множество всякого рода бедствий, призри нагих, алчущих, обижаемых. Бог открыл тебе тысячи путей к человеколюбию. Итак, не будем обманывать самих себя, живя напрасно и даром, и не будем небрежны потому, что теперь здоровы. Мы уже не раз подвергались болезни и, дойдя до крайней степени изнеможения, умирали от страха и ожидания будущего. Помышляя об этом, будем думать, что опять можем подвергнуться тому же; приобретем тот же самый страх и сделаемся лучшими, – так как настоящие наши дела достойны тысячи осуждений. Заседающие в судах подобны львам и псам, а торгующие на рынках – лисицам. Да и те, которые живут, на занимаясь никакими делами, – и те пользуются свободою от дел не как должно, но губят весь досуг на театры и происходящие оттуда дурные дела. И нет никого, кто обличал бы за все это; а соревнующих и сокрушающихся, что сами не могут делать наравне с другими, – много. Но и эти последние также подвергнутся наказанию, хотя они и не сделают худого, потому что "не только [их] делают, но и делающих одобряют" (Рим.1:32). Наклонности их одинаково растленны, а из слов апостола видно, что будет наказание и за сердечное расположение. Каждый день я говорю это и не перестану говорить. Если кто послушает, – хорошо; а если и никто не обратит внимания, то все же вы услышите это тогда, кода вам не будет от того никакой пользы, и вы станете укорять самих себя, а я буду чист от вины. Но не дай Бог, чтобы я имел только это оправдание; нет, я желал бы. Чтобы вы были и похвалою для меня пред судилищем Христовым, чтобы вместе насладиться небесными благами, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА 83

"And when Jesus had said these things, he went out with his disciples beyond the brook Kidron, where there was a garden, into which he himself and his disciples entered" (John 18:1)

1. Death is terrible and full of great terror, but not for those who know the highest wisdom. Whoever knows nothing clearly about the future, but considers death to be the destruction and end of life, it is natural for him to fear and be terrified of it, because he seems to be passing into non-existence. And we, by the grace of God, who have come to know His unknown and secret wisdom, and who consider death to be a transmigration, we would be wrong if we began to tremble at it; On the contrary, we must rejoice and be happy, and because, leaving this temporal life, we depart to another, much better, more brilliant and having no end. This is what Christ teaches us by His very deeds, going to suffering not out of force and necessity, but voluntarily. "When Jesus had said these things," it is said, "he went out with his disciples beyond the brook Kidron, where there was a garden into which he himself and his disciples entered. And Judas, the betrayer of Him, knew this place, because Jesus often gathered there with His disciples" (John 18:1-2). He walks in the middle of the night, crosses the stream, hastens to reach a place known to the betrayer, and thereby relieving the malefactors from labor and freeing them from all anxiety, He shows His disciples that He is going to suffer voluntarily – and this could especially console them – and He shuts Himself up in the garden, as if in prison. "Having said this" to them: What do you say? After all, He talked with the Father, did He pray? Why do you not say that He came there after finishing His prayer? Because it was not a prayer, but a speech for the sake of the disciples. His disciples also entered the garden with Him. To such an extent did He remove their fear that not only would they no longer contradict, but that they would enter the garden. But how did Judas get there? What motive did he have to go there? From this it can be seen that Christ often spent nights away from home. Otherwise, if He had always spent the night at home, Judas would not have come to an empty place, but would have gone into the house, hoping to find Him sleeping there. And lest you, hearing about the garden, think that Christ was hiding, the Evangelist added: "And Judas also knew this place" – and not only this, but also that "he often gathered there with His disciples." In fact, He was often alone with them and talked about necessary things that others should not have heard about. This He did chiefly in the mountains and in the gardens, always looking for a place away from the noise, so that the attention would not be diverted from the hearing. "Therefore Judas, having taken a band [of soldiers] and ministers from the chief priests and Pharisees, comes thither" (v. 3). They had repeatedly sent to seize Him, but they could not. From this it is evident that even now He gave Himself up voluntarily. But how did you persuade the spira? They were soldiers who were ready to do anything for money. "And Jesus, knowing all that would happen to him, went out and said to them, Whom are you seeking" (v. 4)? That is, not only now and not from the fact that they came, He learned about it, but already knew all this beforehand, and therefore spoke and acted without embarrassment. Why do they come with weapons, intending to seize Him? They feared His followers. For the same reason, they attacked him late at night. "He went out and said to them, Whom are you seeking? And they answered him, Jesus of Nazareth" (v. 4, 5). Do you see the irresistible power, how He, being in the midst of them, blinded their eyes? And that darkness was not the cause – this was shown by the Evangelist, who said that they also had lamps. And even if there were no lamps, they would still have to recognize Him by His voice. If they did not know Him, how could Judas, who was inseparable from Him, not recognize Him? For he also stood with them, and yet, not only did he not recognize Him like them, but he also fell to the ground with them. Jesus did this in order to show that without His permission they could not only not take Him, but even see Him, although He was among them. "Again he asked them, Whom are you seeking" (v. 7)? Oh, madness! His word threw them to the ground; and even after they have experienced such great power, they have not turned, but again strive to do the same. Therefore, having done all things on His part, He finally gives Himself up and says to them, "I told you that it was I" (v. 8). "And Judas, his betrayer, stood there" (v. 5). Note the innocence of the Evangelist: he does not revile the betrayer, but tells the event, trying only to show that everything happened by His permission. And lest anyone should say that He Himself had disposed them to do so, because He had given Himself to them and declared Himself before them, Christ first did everything that could turn them away from the enterprise, and even when they remained stubborn in malice and had no excuse, He gave Himself up to them, saying, If ye seek Me, leave them, let them go" (v. 8). This is how He shows His love for His disciples until the last minute! If, he says, you have need of me, then do not touch them. Behold, I commend Myself to you. "That the word which he spake may be fulfilled, Of those whom thou hast given me, I have destroyed none" (v. 9). By the name of perdition he does not mean this death, but that eternal death; and the Evangelist accepted these words in the sense of real death. Perhaps someone will wonder why they did not take with Him and kill the apostles, especially when Peter irritated them with his act with a slave. Who held them back? None else, but the same force that had brought them to the ground. For this reason the Evangelist, wishing to show that this happened not by their will, but by the power and will of Him Who was taken by them, added: "That the word spoken by Him may be fulfilled: Of those whom Thou hast given Me, I have destroyed none."

2. Encouraged by these words, as well as by what has already been done, Peter at this time takes up arms against those who have come. But how, you will say, did the one who was commanded not to have either a travel bag or two garments have a knife (Matt. 10:10)? It seems to me that Peter was afraid of this, and therefore he prepared in advance. But if you ask: how is it that he who is commanded not to strike the cheek becomes a murderer, (I answer) that he was indeed commanded not to avenge himself; but here he avenged not himself, but his Master. Moreover, the disciples were not yet fully perfect. If you want to see Peter inquisitive, then look at him afterwards, when he is subjected to wounds and endures them with meekness, endures innumerable disasters and is not irritated. And here also Christ performs a miracle, and at the same time they teach us to do good to those who do evil, and reveals His power. He returns the ear to the servant, and says to Peter: "All who take the sword will perish by the sword" (Matthew 26:52). As he did at the washing (of his feet), humbling Peter's fervor with a threat, so he does here. And the Evangelist mentions the name of the servant for the reason that this event was very important, not only because Christ healed, but also because He healed a man who came to take Him and a little later had to strike Him on the cheek, because by this He removed the battle that was about to arise against His disciples. For this reason the Evangelist also mentioned the name, so that the readers of that time could find and investigate whether this was really so. It is not without intention that he also speaks of the right ear; By this, it seems to me, he wanted to show the fervor of the Apostle, since he rushed almost to the very head. But Jesus not only stops Peter with a threat, but comforts others with these words: "Shall I not drink the cup which the Father has given me" (v. 11)? By this He shows that everything that is now done does not depend on the strength of the enemies, but on His consent, and at the same time He reveals that He is not an adversary of God, but is obedient to the Father even unto death. It was then that "they took Jesus, and bound him, and brought him first to Hannah" (vv. 12, 13). Why go to Anna? From the fullness of pleasure they boasted of this event, as if they had gained the victory. Annas "was the father-in-law of Caiaphas. It was Caiaphas who advised the Jews that it was better for one man to die for the people" (vv. 13, 14). Why did the evangelist remind us of this prophecy again? In order to show that all this was accomplished for our salvation, and that such is the greatness of this truth, that even the enemies themselves foretold it. Therefore, so that the listener may not be troubled when he hears about the bonds, he reminds him of this prophecy, that is, that His death was the salvation of the universe. "Simon Peter and the other disciple followed Jesus" (v. 15). Who is this other student? The one who wrote about it. Why doesn't he call himself by name? When he reclined on the hands of Jesus, then he had reason to hide his name: but why does he do it now? For the same reason. In fact, here too he tells of a great feat, that is, that at that time, when everyone fled, he followed. That is why he hides his name and mentions Peter before he mentions himself. As for himself, he was obliged to mention here in order to show that he gives the most detailed account of the events in the courtyard, because he himself was inside the courtyard. And see how he puts away praise from himself! Lest any one should say that he went even farther than Simon while they were all gone, he says, "He was known to the high priest" (v. 15), so that no one would be surprised that he followed, nor extolled him for his courage.

On the contrary, Peter's behaviour is certain, surprising: he was very timid, and yet he went all the way to the court, while all the others had departed. That he came there shows his love; and that he did not enter the courtyard depended on his fear and fear. It was for this reason that the Evangelist described this, in order to prepare in advance an excuse for his denial. As for himself, he remarks, not as anything important, that he "was known to the high priest"; but since he said that he entered alone with Jesus, so that you do not think that this was the work of his great soul, he also makes the reason for this act visible. And that Peter would have entered, if he had been allowed, he showed in the following narration. Indeed, when (John) went out and ordered the doorkeeper to bring him in, Peter immediately entered. Why didn't he introduce it himself? He did not lag behind Christ, but followed Him, and therefore ordered the woman to bring Peter in. What about this woman? "Are you not one of the disciples of this man"? And he answers, "No," v. 17. What do you say, Peter? Did you not say recently that if it be necessary for me to lay down my life for You, I will lay down my life? And so, what has happened that you are not even able to endure the question of the doorkeeper? Did the warrior ask you? Is it one of those who took? She was a simple and insignificant doorkeeper, and the question was not sharp. In fact, she did not say, "And you are a disciple of this deceiver and destroyer," but "of this Man"; And these were rather words of compassion and condolence. But Peter could not endure this either. And the words: "Are you not one of the disciples?" were said because John was already in the courtyard. So meekly did this woman speak! But he did not notice any of this, nor did he pay attention to it the first time, or the second, or even the third, until the alector cried out; and even this did not bring him to his senses until Jesus looked at him with sorrow. He stood with the servants of the bishop and warmed himself (v. 18), and Christ, bound, was kept in the house. However, we say this not in order to condemn Peter, but to show the truth of Christ's words. "And the high priest inquired of Jesus concerning his disciples, and of his doctrine" (v. 19).

3. What cunning! Now he wants to know, while he constantly heard Christ when He preached in the temple and taught openly! Not being able to accuse Him of anything, they began to ask about the disciples, probably about where they were, why He had gathered them, with what intention and for what purpose. Yet he spoke with a desire to denounce Him as a troublemaker and an innovator, as if no one else had listened to Him except them alone, as if he were some evil crowd. What about Christ? In refuting this, He says, "I have spoken plainly to the world" (v. 20), and not to the disciples in private; I taught openly in church. What then? Didn't He say anything in secret? He spoke, but not as they thought, not out of fear and not with the intention of causing indignation, but only in those cases when the teaching He taught exceeded the understanding of the common people. "Why do you ask Me? ask them that hear" (v. 21). These are not the words of a man who is haughty and stubborn, but firmly convinced of the truth of his words. What He said at the beginning: "If I bear witness of myself, my testimony is not true" (John 5:31), he expresses the same thing now, wishing to present a testimony that is completely reliable. In fact, since the bishop asked Him about His disciples as disciples, He answered: Do you ask Me about Mine? Ask the enemies, the slanderers, those who have bound Me: let them speak. For the most indubitable proof of the truth is when one calls his enemies to witness his words. What about the bishop? He ought to have made such an inquiry, but he did not, and yet because Christ said so, "one of the ministers standing near struck Jesus on the cheek" (v. 22). What could be more impudent than this? Heaven be terrified, the earth tremble at such long-suffering of the Lord and at such injustice of the slaves! And what did He say? For He said, "Why ask Me," not because He refused to answer, but because He wanted to remove every cause of injustice. And while for such an answer He was struck on the cheek, He, despite the fact that He could shake and destroy and overthrow everything, does nothing of the kind, but on the contrary, utters words that can tame any atrocity. "If I have said evil," he says, "show me what is evil," that is, if you can reproach My words, prove it, but if you cannot, "that you smite Me" (v. 23)? Do you see the judgment seat full of noise, confusion, fury, and disorder? The bishop asked maliciously and treacherously; Christ answered directly and properly. What was to be done then? To refute or accept His word. But they do not do this; and the servant strikes Him on the cheek. This means that this is no longer a trial, but a conspiracy and violence. Then, since they found nothing in all this, they send "Him bound to Caiaphas" (v. 24).

"And Simon Peter stood and warmed himself" (v. 25). Oh, in what insensibility this hot and fiery man was immersed while Jesus was being taken away! And after all this, he does not even move, but is still warming himself, so that you may know how great is the weakness of our nature when God leaves it. And when they asked him, he denied it again. Then the relative of the servant "whose ear Peter cut off," indignant at this act, says, "Did I not see you in the garden" (v. 26)? But neither the garden, nor the ardent love that (Christ) showed there in conversation with the disciples, brought to his memory what had happened: he forgot all this out of fear. But why did all the Evangelists agree on this? Not in order to condemn the disciple, but in order to teach us how bad it is not to put all our hope in God, but to rely on ourselves. You, for your part, marvel at the care of the Teacher: and while He Himself was in the power (of the enemy) and was bound, He shows great providence for the disciple – He restores the fallen with His gaze and brings him to tears. "From Caiaphas they led Jesus to the praetorium" (v. 28). This was so that a multitude of judges, even against their will, would testify that the truth was examined with accuracy. "It was morning" (v. 28). They lead to Caiaphas before the elector declares, and to Pilate in the morning. By this designation of time, the Evangelist shows that Caiaphas interrogated Him for half the night, but did not convict Him of anything, and therefore sent Him to Pilate. Leaving it to others to narrate, John himself speaks of what follows. And look how ridiculous the Jews are! They seize an innocent man, take up arms, but do not enter the praetorium, "lest they be defiled" (v. 28). Wherefore, tell me, what is the defilement to enter the judgment seat, where criminals receive lawful retribution? But those who decimated mint and anise (Matthew 23:23) did not think that they were defiled when they killed unjustly; and to enter the judgment seat was a defilement for themselves. But why did they not kill Him themselves, but brought Him to Pilate? Chiefly because their authority and authority were at that time already very limited, since they were under the dominion of the Romans; and on the other hand, they feared lest they should be accused by Pilate and be punished. And what is the meaning of the words, "that [it may be] eaten the Passover" (v. 28)? After all, Christ Himself celebrated the Passover "on the first day of unleavened bread" (Matthew 26:17): Either the Evangelist here calls the entire feast Passover, or the Jews, indeed, then celebrated the Passover, and Christ celebrated it one day earlier, so that His slaughter would be on Friday, when the Old Testament Passover was also celebrated. In this way, the Jews, taking up arms, which was impermissible, and shedding blood, show special discernment in relation to the place and summon Pilate to them. Pilate came out and said: "What do you accuse this man of" (John 18:29)?

4. Do you see how alien he was to their lust for power and envy? Although Christ was bound and brought by so many people, he did not consider this as an indubitable proof of guilt, but asked, acknowledging that it was unjust that they had appropriated the judgment to themselves, and had given him punishment without trial. What are they? "If he had not been evildoer, we would not have delivered him up to you" (v. 30). Oh, madness! Why then do you not express the crime itself, but cover it up? Why do you not denounce evil? Do you see how everywhere they refuse direct accusation and cannot say anything? Annas asked about the doctrine and, having listened to the answer, sent it to Caiaphas. This one, on his part, asked Him again, and finding nothing, brought Him to Pilate. Pilate says, "What do you accuse this man of"? But even here they cannot say anything, and again resort to only sentences. For this reason Pilate says in perplexity: "Take Him, and judge Him according to your law. And the Jews said to him, It is not lawful for us to put any man to death. It was they who said, "That the word of Jesus may be fulfilled, which he spoke, giving to understand by what death he would die" (v. 31, 32). But how did the words, "It is not lawful to put anyone to death," indicate this? The Evangelist says this either because Christ had to die not only for them, but also for the pagans, or because they were not allowed to crucify anyone. If they say, "We are not permitted to put anyone to death," they are pointing to the circumstances of the time. And that they killed, and killed in a different way, is shown by the example of Stephen who was stoned. But they wanted to crucify Christ, in order to make the very image of His death shameful. Pilate, wishing to get rid of anxiety, does not enter into a lengthy investigation of the matter; but when he came in, he asked Jesus and said, "Are you the King of the Jews"? Jesus answered, "Do you say these things on your own behalf, or have others told you about me" (vv. 33, 34)? Why does Christ ask this? To discover the evil intent of the Jews. Pilate had already heard about this from many; but since the Jews could say nothing, in order to avoid a lengthy investigation, he ventured to expose the very thing that had always been brought against him. Moreover, when He said to them, "Judge Him according to your law," they, wishing to show that His transgression was not Judaic, answered, "We are not allowed," i.e., He is not guilty against our law, but His guilt is of the state. Pilate understood this, and because, as if he himself were in danger, he said: "Are you the King of the Jews"? Consequently, Christ does not ask him out of ignorance, but says: "Others have told you" – so that he too would accuse the Jews. This is what Pilate says when he says, "Am I a Jew? Thy people and chief priests have delivered thee unto me; what hast thou done" (v. 35)? By this he wanted to justify himself. But how did he say, "Thou art the King of the Jews"? – then Jesus, rebuking him, says, "Surely you have heard about this from the Jews; Why do you not make the most accurate investigation? They said that I was a villain; Ask, then, what evil have I done? But you don't do that, you just express your guilt. "Do you say these things on your own behalf," or at the suggestion of others? Pilate could not immediately say that he had heard about this, but simply refers to the people and says: "They have delivered Thee up to me," and therefore it is necessary to ask Thee what Thou hast done. What about Christ? "My kingdom is not of this world" (v. 36). He raises up Pilate, who was not very angry and not like the Jews, and wants to show that He is not a mere man, but God and the Son of God. And what does He say? "If my kingdom were of this world, my servants would fight for me, that I should not be delivered up to the Jews" (v. 36). By doing so, He destroyed what Pilate had hitherto feared—the suspicion that He had stolen royal power. Is not His kingdom "of this world"? Of course, from the world. How then does He say, "Not of this world"? This does not mean that He does not rule here, but that He has authority in heaven, and that His authority is not human, but much higher and more glorious than human. But if His authority is higher, how is He taken by the latter? He gave Himself up voluntarily. But He doesn't reveal it yet, and what does He say? If I were of this world, "My servants would fight for Me, that I should not be delivered up to the Jews." This shows the weakness of the earthly kingdom, since it derives its strength from servants; but the kingdom above is strong in itself and needs no one. Heretics find in these words a pretext to assert that Christ is different from the Creator. But how is it said of Him: "He came to his own" (John 1:11)? And what, on the other hand, do His words mean: "They are not of the world, even as I am not of the world" (John 17:16)? In the same sense, He says of the kingdom that it is not of the world. By this He does not deprive Himself of His power over the world and His providence for it, but shows that His kingdom, as I have already said, is not human and transient. What about Pilate? "Thou art therefore a King? Jesus answered, "You say that I am the King." For this I was born" (v. 37). But if He was born a king, then from birth He has all the rest, and He has nothing that He afterwards acquires. Therefore, when you hear: "As the Father has life in Himself, so He gave the Son to have life in Himself" (John 5:26), then imagine nothing else here except birth. In the same way, understand other similar passages. "And for this I came into the world, to bear witness to the truth" (v. 37), i.e., to proclaim this very thing to all, to teach it to all, and to convince everyone of it.