В самом деле, что говорит Он? "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия". Здесь представляется, будто Он не только не знает, но и отказывается от креста. Слова эти значат: если можно, говорит, то Я хотел бы не подвергаться распятию на кресте и умерщвлению. Между тем Петру, верховному из апостолов, когда этот говорил Ему: "будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою", Он сделал столь сильную укоризну, что сказал: "отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое" (Мф. 16:22, 23), хотя незадолго пред тем назвал его блаженным. Христу казалось так несообразным не быть распятым на кресте, что апостола, который получил откровение от Отца, был назван блаженным, получил ключи от неба, Он назвал сатаною и соблазном и укорил его, как не мыслящего, "не о том, что Божие", за то, что сказал Ему: "будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою", чтобы быть распятым на кресте. Итак, укоривший столь сильно ученика и сделавший ему такое замечание, после таких похвал назвавший его сатаною, за то, что он говорил: Ты не будешь распят, – как сам не хотел быть распятым на кресте? Как же после этого, изображая доброго пастыря, Он поставил особенным признаком его добродетели то, чтобы умирать за овец своих, сказав так: "Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец"? И не остановился на этом, но еще прибавил: "а наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит" (Ин. 10:11,12). Если доброму пастырю свойственно умирать за овец своих, а не хотеть подвергаться этому свойственно наемнику, то, как Он сам, называя, себя добрым пастырем, просит освободить Его от смерти? Как же Он говорил: "Я Сам отдаю ее" (Ин. 10:18)? Если Ты сам полагаешь душу Свою, то почему просишь другого, чтобы не полагать ее? Как же и Павел, удивляясь Ему за эту решимость, говорит: "но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной" (Флп. 2:7,8)? И сам Христос в одном месте говорит, так: "Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее" (Ин. 10:17). Если же Он не хочет этого, но отказывается и просит Отца, то как Он любим "потому"? Любовь бывает к тому, что происходит по желанию. И еще почему Павел говорит: любите друг друга, "как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас" (Еф. 5:2)? Также и сам Христос пред распятием говорил? "Отче! пришел час, прославь Сына Твоего" (Ин. 7:1), называя славою крест? Как же там Он отказывается, а здесь даже просит поспешить? А что крест есть слава, об этом послушай, как говорит евангелист: "ибо еще не было на них Духа Святаго, потому что Иисус еще не был прославлен" (Ин. 7:39). Смысл этих слов следующий: еще не была дана благодать, потому что вражда Божия к людям еще не была прекращена, так как еще не предшествовал крест. Крест разрушил вражду Божию к людям, совершил примирение, сделал землю небом, соединил людей с ангелами, разрушил твердыню смерти, сокрушил могущество диавола, уничтожил силу греха, избавил землю от заблуждения, ниспроверг их жертвенники, истребил смрад жертв, насадил добродетель, основал церкви. Крест – желание Отца, слава Сына, радость Духа, похвала Павла: "а я, - говорит он, - не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа" (Гал. 6:14). Крест яснее солнца, светлее лучей, потому что, когда оно помрачилось, тогда он воссиял; солнце помрачилось тогда, не уничтожившись, но быв побеждено светом креста. Крест разодрал наше рукописание, сделал ненужною темницу смерти; крест – знак Божественной любви: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин. 3:16).

Также и Павел говорит: "Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его" (Рим. 5:10). Крест – неразрушимая стена, непреодолимое оружие, опора богатых, богатство бедных, ограждение обижаемых, оружие подвергающихся нападениям, обуздание страстей, основание добродетели, знамение чудное и удивительное. "Род лукавый ищет знамения, – сказал Господь, – и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка" (Мф. 12:39). Также и Павел говорит: "ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого" (1Кор. 22:23), Крест отверз рай, ввел в него разбойника, и род человеческий, который готов был погибнуть, и не достоин был даже земли, привел в царство небесное. Так много благ было и бывает от креста, — и, скажи мне, Христос не хочет быть распятым? Кто может сказать это? А если бы Он не хотел, то кто принудил Его? Кто заставил? Для чего же Он предпосылая пророков, которые предвозвещали, что Он будет распят, если Он не намерен был распяться и не хотел подвергнутся этому? И для чего Он назвал крест "чашею", если Он не хотел быть распятым? Ведь этим именно выражается желание, которое Он имел по этому предмету. Как для жаждущих приятна чаша, так для Него распятие на кресте; поэтому Он и говорил: "очень желал Я есть с вами сию пасху" (Лук. 22:15), сказав это не без причины, но потому, что после вечери предстоял Ему крест.

3. Итак, тот, кто называет это дело славою, укоряет ученика за возражение Ему, поставляет признаком доброго пастыря смерть за овец, говорит, что Он "желанием желает" этого, и добровольно идет на это дело, почему просит, чтобы его не было? А если бы Он не хотел, то разве трудно было остановить тех, которые приступали к Нему? Теперь же видишь, Он сам поспешает к этому. Когда приступали к Нему, Он сказал: "кого ищете?" Отвечают ему: "Иисуса". Он говорит им: это Я, они отступили назад и пали на землю" (Ин. 18:6). Так, Он сначала ослепил их и показал, что Он мог избежать, а потом предал Себя, чтобы ты знал, что Он не по необходимости, или принуждению, или насилию приступивших подвергся этому, но добровольно, по собственному предъизбранию и желанию и по давнему приготовлению к этому. Для того и пророки были предпосылаемы, и патриархи предсказывали, и словами и делами крест был предъизображаем. И жертвоприношение Исаака означало крест; поэтому и сказал Христос: "Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался" (Ин. 8:56). Патриарх возрадовался, увидев образ креста, а Он отказывается от самого креста? И Моисей побеждал Амалика потому, что показывал образ креста; и бесчисленное множество событий можно видеть в ветхом завете, которые предъизображали крест. Для чего же было так, если Тот, Кто имел быть распятым, не хотел этого? Последующее возбуждает еще больше недоумений. Сказав: "да минует Меня чаша сия", Он присовокупил: впрочем не как Я хочу, но как Ты" (Мф. 26:39). Здесь, буквально, мы находим два противоположные одно другому желания, т. е. Отец желает, чтобы Он был распят, а сам Он не желает. Между тем везде мы видим, что Он желает одного и того же с Отцом, предъизбирает одно и то же с Ним. Так, когда Он говорит: "дай им, как Я и Ты едино, так и они да будут в Нас едино" (Ин. 17:11,21) – выражает не что иное, как то, что у Отца и Сына одна воля. И когда Он говорит: "не Я говорю но Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела" эти (Ин. 14:10), – выражает тоже. И когда Он говорит: "не Сам от Себя" (Ин. 7:28), и: "Я ничего не могу творить Сам от Себя" (Ин. 5:30), – выражает не то, будто Он не имеет власти говорить или делать – нет – но хочет показать с точностью, что Его воля согласна с волею Отца и на словах и на деле, и во всех распоряжениях одна и та же у Него с Отцом, как уже неоднократно мы объясняли, потому что слова: "не Сам от Себя", означают не лишение власти, а согласие. Как же здесь Он говорит: "впрочем не как Я хочу, но как Ты"?

Может быть, мы причинили вам много труда, но ободритесь; хотя и много сказано, но я хорошо знаю, что ваше усердие сильно; да и речь моя приближается, наконец, к самому разрешению. Для чего же так сказано? Слушайте с вниманием. Учение о воплощении Бога было весьма неудобоприемлемо. Это чрезмерное человеколюбие Его и великое снисхождение было страшно и требовало многих в самом деле приготовлений, чтобы оно было принято. Представь, каково было слушать и поучаться, что Бог неизреченный, нетленный, непостижимый, невидимый, необъятный, "в руке" которого "глубины земли" (Пс. 94:4), "призирающий на землю, и она трясется; прикасающийся к горам" и заставляющий их дымиться (Пс. 103:32), Которого славы, явленной не вполне, не могли видеть даже херувимы, но распростертыми крыльями покрывали свои лица (Ис. 6: 2), – Тот, Который превосходит всякий ум и превышает разумение, оставив ангелов, архангелов и все высшие разумные силы, благоволил сделаться человеком, принять плоть, созданную из земли и персти, войти в утробу Девы, быть носимым во чреве девять месяцев, питаться молоком и испытать все человеческое. Так как имевшее совершиться было столь удивительно, что и по совершении многие не веруют этому, Он предпосылает наперед пророков, которые возвещали то же самое. Так патриарх предвозвещал это, когда говорил; "от леторасли, сыне мой, восшел еси: возлег, уснул еси яко лев" (Быт. 49:9), Исаия говорит: "се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил" (Ис. 7:14); и в другом месте: "возвестили" Его, "как отпрыск и как росток из сухой земли" (Ис.53:2). Жаждущею землею он называет чрево Девы, потому что оно не принимало семени человеческого, и не испытало совокупления, но родило Его без брака. И еще: "Ибо младенец родился нам – Сын дан нам" (Ис. 9:6); и еще: "И произойдет отрасль от корня Иессеева, и ветвь произрастет от корня его" (Ис. 11:1). А Варух у Иеремии говорит: "Он нашел все пути премудрости и даровал ее рабу Своему Иакову и возлюбленному Своему Израилю. После того Он явился на земле и обращался между людьми" (Вар. 3:37, 38). И Давид, указывая на пришествие Его во плоти, сказал: "сойдет, как дождь на скошенный луг [на руно], как капли, орошающие землю" (Пс. 71:6) потому что Он тихо и кротко вошел во чрево Девы.

4. Впрочем, этого еще не довольно, но и по пришествии, чтобы не считали события призраком, Он удостоверяет в этом деле не одним только появлением, но в течение продолжительного времени, и прошедши все человеческое. Так, не прямо входит Он в человека совершенного и полного, но во чрево Девы, так что потерпел и ношение во чреве, и рождение, и питание молоком, и возрастание, и продолжительностью времени и различием всех возрастов удостоверил в истине события. И этим не ограничивается удостоверение, но, облекшись плотью, Он попускает ей терпеть недостатки природы, алкать и жаждать, спать и утомляться; наконец, шествуя и на крест

Он попускает ей испытать свойственное плоти. Потому и капли пота истекали из нее, и ангел является укреплять ее, и печалится она и скорбит, — потому что прежде, чем сказать те слова Он говорил: "душа Моя скорбит смертельно" (Мф. 26:38).

Подлинно, если бы Он не говорил ничего такого, то еретик мог бы сказать: если Он был человеком, то Ему надлежало и испытать свойственное человеку. Что же именно? То, чтобы, приближаясь к распятию на кресте, страшиться и скорбеть и не без скорби лишаться настоящей жизни, потому что в природу вложена любовь к настоящей жизни. Поэтому Он, желая показать истинное облечение плотью и удостоверить в истине этого домостроительства, с великою ясностью обнаруживает свои страдания. Это одна причина. Но есть и другая, не меньше этой. Какая же именно? Христос, пришедши, хотел научить людей всякой добродетели; а научающий учить не только словом, но и делом; это самое лучшее учение учителя. Так кормчий, посадив ученика, показывает ему, как держать руль, присоединяя и слово к делу; он и не говорит только и не делает только; подобным образом и домостроитель, поставив желающего научиться от него, как строится стена, показывает ему это делом, показывает и словом; точно так же (поступает) и ткач, и вышиватель украшений, и золотых дел мастер, и медник, и всякое искусство имеет учителем слово и дело. Поэтому, и Христос, пришедши научить нас всякой добродетели, и словами внушает, что должно делать, и Сам делает. "Кто сотворит и научит", говорит Он, "тот великим наречется в Царстве Небесном" (Мф. 5:19). Посмотри, Он заповедал быть кроткими и смиренными и учил этими словами. Смотри же, как он научает тому же самому и делами. Сказав: "Блаженны нищие духом, Блаженны кроткие" (Мф. 5: 3-5), Он показывает, как должно исполнять это. Как же научил Он? "Взяв полотенце, препоясался: начал умывать ноги ученикам" (Ин. 13: 4, 5).

Что может сравниться с таким смирением? Так Он научает этому не только словами, но и делами. Также и кротости и перенесению обид Он научает делами. Как? Когда ударил Его раб первосвященника, Он сказал: "если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?" (Ин. 18:23). Он заповедал молиться за врагов: и этому опять научил делами: восшедши на крест, сказал: "Отче! прости им, ибо не знают, что делают" (Лк. 23:34). Как заповедал молиться, так и сам молится, научая тебя так молиться, и сам не бездействуя в прощении врагам. Также Он заповедал благотворить ненавидящим нас и делать добро злословящим нас (Мф. 5: 44); это же он исполнял и на деле, потому что изгонял бесов из иудеев, которые называли Его беснующимся, благодетельствовал гнавшим Его, питал зло-умышлявших против Него, руководил к царствию желавших распять Его. Еще, желая расположить учеников своих к нестяжательности, Он говорил им: "Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои" (Мф. 10:9); этому же учил Он и делами, когда говорил: "лисицы имеют норы и птицы небесные — гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову" (Мф. 8:20). У него не было ни стола, ни дома, ни другого чего-нибудь подобного, не потому, чтобы Он не мог иметь это, но потому, что учил людей идти этим путем. Таким же образом Он учил их и молиться. Ученики сказали Ему: "научи нас молиться" (Лук.11:1). Потому Он и молится, чтобы они научились молиться. И не молиться только, но и тому, как должно молиться, нужно было научить их. Поэтому Он дал и следующую молитву: "Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный подавай нам на каждый день; и прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему; и не введи нас в искушение" (Мф.6:9-13; Лк.11:2-4), т. е. в опасность, под козни. Так, заповедав молиться: "и не введи нас в искушение", Он научает тому же и самим делом, когда говорит: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия", научая всех святых не подвергаться опасностям, не бросаться на них самим, но ожидать нападающих и являть всякое мужество, а не самим стремиться к ним, и не самим первым идти на бедствия. Для чего? Для того, чтобы внушить смиренномудрие и избавить от обвинений в тщеславии. Потому и здесь, когда Он говорил эти слова, Он "пал на лице Свое, молился", говорит (евангелист), и после молитвы сказал ученикам: "так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение" (Мф. 26: 40, 41). Видишь ли, как Он не только молится, но и убеждает: "дух бодр", говорит, "плоть же немощна" (Мф. 26: 41). Это говорил Он для того, чтобы предохранить души их от тщеславия, удалить от гордости, сделать их смиренными и приучить к кротости. Таким образом, как Он хотел научить их молиться, так и Сам молился по-человечески, не по Божеству – потому что Божество не причастно страданию – а по человечеству, Он молился, чтобы научить нас молиться и всегда просить об избавлении от бедствий; но если это будет невозможно, то с любовью принимать угодное Богу. Потому Он и сказал: "впрочем не как Я хочу, но как Ты"; не потому, чтобы иная воля Его, и иная Отца; но чтобы научить людей, хотя бы они бедствовали, хотя бы трепетали, хотя бы угрожала им опасность, хотя бы не хотелось им расставаться с настоящею жизнью, не смотря на это предпочитать собственной воле волю Божию. Так и Павел, научившись этому, исполнял то и другое на самом деле. Он и просил избавить его от искушений: "о том", говорит, "Трижды молил я Господа" (2Кор. 12:8); и, так как это не угодно было Богу, говорил: "посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях" (2Кор. 12:10). Эти слова, может быть, не ясны; поэтому я поясню их. Павел подвергался многим опасностям и молил Бога, чтобы избавиться от опасностей. Но услышал от Христа: "довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи" (2Кор. 12:9). Когда таким образом он узнал волю Божию, то, наконец, подчинил волю свою воле Божией. Итак, этою молитвою Христос научил нас тому и другому, – чтобы мы не стремились к опасностям и даже молились, чтобы не впасть в них, но если они постигнут нас, то переносили бы их мужественно и предпочитали собственной воле волю Божию. Зная это, будем молиться, чтобы нам никогда не впадать в искушение, а если впадем, то будем просить Бога, чтобы Он нам дал терпение и мужество, и станем предпочитать волю Его всякому нашему желанию. Таким образом мы и настоящую жизнь проведем безопасно и достигнем будущих благ, которых да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

[1] Полное заглавие этой беседы следующее: Отче, если... Ты; и против маркионитян и манихеев, и о том, что, не должно вызываться на опасности, но предпочитать всякой воле - волю Божию.

[2] Леторасль – годовой побег, а также: отпрыск, потомок. Мы здесь и в некоторых других местах предпочитаем славянский или прямой русский перевод с греческого текста Септуагинты, который имел перед собой и толковал Златоуст, т.к. в синодальном переводе с еврейского смысл другой: "от добычи".

О ЖИЗНИ ПО БОГУ И НА СЛОВА:

"Тесны врата"... и пр. (Мф. 7:14), и изъяснение молитвы: "Отче наш"

1. Чтение всего боговдохновенного Писания сообщает внимательным познание благочестия, но досточтимое Писание евангельское есть превосходнейшее из высочайших учений, потому что содержащиеся в нем изречения суть глаголы высочайшего Царя. Поэтому и страшным наказанием угрожается тем, которые не соблюдают в точности сказанного Им. В самом деле, если преступающий законы земных начальников подвергается неумолимому наказанию, то не тем ли более будет предан нестерпимым мучениям преступающий повеления небесного Владыки? Если же велика опасность от невнимания, то будем с великим тщанием внимать словам, сейчас прочитанным нам из Евангелия. Какие же это слова? "Тесны врата", говорит Господь, "и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их"; и еще: "широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими" (Мф. 7:13,14).

Часто слушая эти слова и взирая на заботы людей о предметах пустых, я весьма удивляюсь истине сказанного. Подлинно, все идут широким путем, все увлекаются настоящими предметами, и нисколько не думают о будущих; непрестанно стремятся к телесным удовольствиям, а души свои оставляют истощаться голодом, и получая каждый день бесчисленное множество ран, нисколько не чувствуют бедственного состояния, в каком они находятся; в случае телесных болезней ходят ко врачам и приглашают их к себе в дом, дают им весьма большие награды, показывают великое терпение и переносят болезненное врачевание, чтобы возвратить здоровье телу; а когда страдает душа, то совершенно не заботятся и не стараются возвратить ей вожделенное здоровье, хотя хорошо знают, что тело смертно и тленно и подобно весенним цветам, – потому что оно, подобно им, увядает, засыхает и предается тлению, – между тем как о душе знают, что она почтена бессмертием и сотворена по образу Божию, и что ей вверены бразды управления этим животным (телом). Подлинно, что возница для колесницы, или кормчий для корабля, или музыкант для музыкального орудия – тем же Создатель поставила душу для этого земного сосуда, она держит бразды, движет рулем, ударяет в струны; и когда делает это хорошо, то производит согласнейшие звуки добродетели; а когда или слишком ослабляет звуки, или напрягает их больше надлежащего, то нарушает и искусство и благозвучие. Такою-то душою пренебрегают многие из людей, не удостаивая ее даже и малейшего попечения, а все время своей жизни тратят на заботы о теле. Одни избирают жизнь мореплавателей –