Учитель Церкви II века Климент Александрийский пишет :

«Употребление серебряных и золотых со вставленными в них драгоценными камнями кубков бесполезно и представляет собою оптический обман... Пропадите, следовательно, все вы, Терикловы бокалы и Антигоновские, и канфары, и вы, лавронии, и вы, лепасты, и все другие, тысячу иных форм имеющие, и вы, холодильные сосуды, и вы, для вина ковши разливные. Золото и серебро, состоит ли оно имуществом частным или общественным, вовсе не составляет собственности завидной, если они излишни; приобретение их сопряжено с оскудением средств, сбережение их требует забот, в ежедневном обиходе они не необходимы. И суетную склонность к шлифованным стеклянным сосудам, кои от искусной обработки становятся еще более хрупкими, художественность которых при питье из них лишь страх внушает вам, в своей благоупорядоченной жизни должны мы ограничить. Серебряные же стулья, чаши, уксусницы, тарелки и блюдечки, вообще золотая и серебряная столовая посуда, а также сосуды, назначение которых стыжусь я и назвать... равно как столики о трех ножках для безделушек, сработанные из слоновой кости, кресла, имеющие серебряные ножки с инкрустацией из слоновой кости, ларцы с крышкой, которая обложена работой из зо-

-57-

лота и черепахи, пурпурные одеяла и <одеяла> других драгоценных цветов, все эти отменности, свидетельствующие лишь о высокомерной роскоши и составляющие предмет сластолюбивой и тупой зависти, из употребления нами должны быть изгнаны; они того не стоят, чтобы из-за обладания ими хлопотать (да и некогда об этом нам заботиться), потому что время коротко, как говорит апостол (1 Кор. 7, 29)... Посему Писание особенно прекрасно говорит в одном месте: Где князья народов и владевшие зверями земными, забавлявшиеся птицами небесными и собиравшие серебро и золото, на которые надеются люди и стяжаниям которых нет конца? Где те, которые занимались серебряными изделиями и которых изделиям нет числа? Они исчезли и сошли в ад (Варух. 3,16-19). Так карается высокомерная гордость... В вещах, в которых необходима мера, не должно быть никакой роскоши. Прошу тебя, скажи мне: столовый нож не будет резать что ли, если рукоятка его не будет обложена серебряными иглами и оправлена в слоновую кость? Между тем, идет на приготовление вещей режущих индийское железо, как если бы дело шло о вызове противника.

И далее: только из нечестивой роскоши, этой матери всех зол, грубым косматым покрывалом по причине его дешевизны пренебрегают, хотя оно совершенно удобно может служить и ложем, так что не будет нужды при этом ни в пурпуровых, ни в финикийских покрывалах. Что это за мечтательство, что за воображаемое чувство красоты! Наблюдайте! Господь ел из обыкновенного блюда и повелел Своим ученикам возлечь на земле на траве; их ноги Он омыл, подпоясавшись льняным полотенцем (Ин. 13, 4). Бог и Господь вселенной, Он смиренно, без серебряного умывальника сошел с неба; у самарянки, черпавшей из колодца глиняным сосудом, просил Он пить; и не из царского золота утолял Он жажду, но учил делать это легкими способами. Мерилом поставлял Он потребность, а не равнодушие к до-58-

бру и к лучшему... Вообще пища, одежда, домашняя утварь, короче, все в дому должно быть согласовано с законом христианской жизни, иметь отношение к лицу, возрасту, призванию и времени. Служителям Единого Бога идет к лицу, если и имущество, и вся домашняя их утварь носят на себе печать исключительно нравственной жизни и если каждый отдельный человек во всем вообще обнаруживает дышащий единством порядок жизни, соответствующий и сообразный с никого не различающею верою, этим одноформенным нравственным законом. Что не тяжело приобрести, то с легким сердцем и употребляется, то беречь легко, расставаться с тем легко; этого рода полезное есть лучшее; дешевое, следовательно, лучше, чем дорогое. Вообще богатство, дурно управляемое, есть целая укрепленная гора греха и злодеяния. Многие на него зарившиеся не могли войти в Царство Небесное (Мф. 19, 23, 24); до болезненности страстно добиваясь вещей этого мира, они потонули в своих порочных пожеланиях. К спасению же стремящиеся тотчас же должны освоиться с мыслью, что всякое имущество существует лишь ради употребления его и что удовлетворению потребности служит только то, что приобретается малым. Безумцы те, которые в своей ненасытимости сокровищами услаждаются. Кто золото собирает, говорится, тот собирает в прорванный невод (Агг. 1, 6)... Лучшее богатство есть не иметь никаких пожеланий, и истинной гордостью должна быть эта, чтобы богатством не чваниться, а им пренебрегать. Позорно гордиться домашней утварью; не следует хлопотать о приобретении вещей, которые всякий, кому угодно, может купить на рынке».

Еще сказал19: «Не должно составлять необходимости для нас также и употребление духов. Оно со стезей правых может уклонять на путь вожделения и легкомыслия, особенно по соседству с ночью... Бесчисленны сорта этих духов. Есть бренфийные духи*, есть Мегалловские**, есть духи царские***, духи Плангоновские****, есть египетские

*Название получили по одному приятно пахнущему цветку из Лидии. <3десь и далее примечания Н. Корсунского.>

**По имени изобретателя.

***Употреблялись и были любимы особенно в придворном кругу в Парфии. ****Плангон из Элиды — изобретатель их.

-59-

псагда*. (* И слово наравне с духами египетское) Симонид не затрудняется о них и ямбами рассказывать:

Маслами я себя опрыснул и духами Ибаккаром**.(**Особый заграничный сорт духов.)

И если пришел продавец, то берут у него и из лилий добытые благовония, и из ципра цветка духи, масло и помаду; в славе у них нардовое миро и розовое и иные, употребляемые женщинами то в жидком виде, то в сухом, то в форме капель для опрыскивания, то в форме порошка для окуривания. Вседневно изобретается в этой сфере нечто новое в удовлетворение ненасытимой этой страсти окружать себя бесконечным разнообразием благоуханий. Вследствие питания страсти к прекрасному в сфере запахов, страсти в своем развитии однако же вовсе не прекрасной, люди, ей служащие, поражают обоняние других распространяемым от себя благоуханием. Женщины же окуривают и опрыскивают свои одежды, постели, душат в комнатах; среди этой ароматической атмосферы даже ночные горшки чуть-чуть не пропитываются с необходимостью теми же благовониями. Поэтому, мне кажется, хорошо те делают, которые в гневе на разрушающих такою роскошью и этой страстью к духам мужественность чувства приготовителей сих благовоний и торговцев ими, а также и подкрашивателей шерсти из хорошо упорядоченного общества изгоняют. Это не в порядке вещей, чтобы по городу, где живет чистота образа мыслей и поведения, ходила испорченность нравов, обнаруживающаяся в подкрашивании одежд и в употреблении помад и духов. Наши мужчины должны благоухать не помадами и не духами, а добродетелью. Женщина же должна благоухать Христом, этим миром истинно царским, а не запах помад и духов от себя издавать; постоянно она должна быть умащена ароматическим миром скромности, находить свою радость в мире священном, во Святом Духе. Это благоуханное миро Господь дарует людям, исполняющим Его заповеди, составляя оное из ароматов небесных. Этим миром Господь и Сам помазан, как возвещает о Нем Давид: Посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих. Все одежды Твои