Мне утомительно и противно и перечислять такое множество украшающих вещей. Дивно мне, что наши жены не изнемогают под такою тяжестью. О, к чему эта погоня за -64-

пустым! О, суетное хвастовство! По примеру непотребных женщин наши жены осыпают себя драгоценностями для своего собственного стыда; при недостатке чувства приличия они гоняются вместо даров Божиих за фальшивою монетой и подражают в украшении себя искусству злого духа. Но богача, который собирал в амбары и говорил себе: Ты имеешь много благ; их сложено у тебя на многие годы; ешь, пей и веселись, Господь ясно назвал безумцем: В эту ночь возьмут душу твою у тебя и что ты собрал кому достанется? (Лк. 12, 1920)... Питомцы Христа должны украшать себя не золотом, а Логосом; лишь Он один составляет истинное золото... Вашими ожерельями и цепями должны быть стыдливость и умеренность... Уши жен не должны противоестественно быть прокалываемы для ношения в них колечек и серег: несправедливо вопреки воле Божией причинять насилие природе. Нет для ушей лучшего украшения, как катехизис истины, проникающий в душу естественным путем слуха».

Об одежде и обуви

Климент Александрийский пишет:

«Восхищаюсь я древней республикой Лакедемонской и удивляюсь ей. Здесь разноцветные платья и золотые украшения позволялось носить лишь гетерам, женщинам же безупречным и приличным наряжаться и искусственным образом прихорашиваться было запрещено. Только женщинам дурного поведения позволялось ходить разодетыми и пускать другим пыль в глаза разукрашеннос-тью... Люди, занятые нарядами, преследуют в сем лишь мечтательный образ прекрасного, а не самую красоту, и как новые идолослужители, лишь прикрывающиеся прекрасно звучащим именем, должны быть изгоняемы из нашего общества, потому что в своей лживой мечтательности они грезят о природе прекрасного неразумно; их жизнь есть глубокий сон неведения. Мы же из сего сна проснувшись и стараясь об украшении себя истинною красотою, должны (чтобы заснуть нам при конце сей жизни сном мирным) этому миру, услаждающемуся лишь мирскими прикрасами, сказать уже теперь "прости". Я утверждаю, что в одежде мы нуждаемся не для другой какой цели, как для прикрытия тела, для защиты

-65-

его от холода и жара, чтобы докучливая изменчивость природы нам не причиняла вреда. Но если такова цель одежды, то к чему из особенных материалов одежды у мужчин и из особенных у женщин? Не одна ли и та же потребности прикрытия тела обща и тем и другим, подобно как потребность еды и питья? Но одинаковой потребностью обусловливается и одинаковый образ удовлетворения... Но если женский пол вследствие своей слабости гораздо большего желает, то причина сего в той же дурной воспитанности, вследствие которой и мужчины, вырастая в наихудшем образе жизни, часто женственнее жен становятся; значит, не следует и женам потакать в этом деле. Если в чем желания их и следует принимать в соображение, то только разве в позволении носить им одежды из материалов сравнительно более мягких, но и то с тем условием, чтобы чрезвычайно тонкие материи, сработанные высшей глупостью чрезмерно хитро и трудолюбиво, и любопытные на тканях узоры и искусные складки с них были как можно радикальнее устранены; шитью золотом, опушкам из индийских зверьков и заботливо вырабатываемому червячками шелку мы должны сказать "прости"... Употребление столь необычной и при этом столь прозрачной материи выдает собою лишь не очень твердый образ расположений, сказывающийся в легком прикрытии частей тела, обнаружения которых должно бы стыдиться. Столь мягкая одежда вовсе не представляет собою никакого прикрытия; скрывать формы, какие имеет нагое тело, она вовсе не может. Такая одежда, плотно прилегая к телу, огибает собою формы его, отпечатлевает на себе вид тела, с ним как бы срастаясь; формы женского тела она выдает столь пластично, что линии тела бывают видимы, хотя оно и не обнажено и наготы его хотя не видать. Оставлено должно быть нами ношение такого рода одежд, а также крашеных. Для людей, которые невинны и в душе правы, пристойнее одежды белые и простые... Одетыми в такие одежды видел души Господень тайновидец: Я увидел души исповедников под жертвенником, и даны были каждому из них белые одежды (Откр. 6,9,11). А если кто хочет носить одежды и иных цветов, то носи, по крайней мере, не изменяя естественного их цвета. Тем более должно быть оставлено употребление цветных одежд, расшитых разными финтифлюшками вакхического культа и культа мистерий... Средством для увеселения глаза служат такие одеж-66-

ды, а не средством для защиты тела... Оттого и Писание*(*У Климента Александрийского: «Педагог». — Прим, составителя.) напоминает внятно: Не хвались облекшись в твои одежды и не всякой славой хвастайся (Сирах. 11, 4). И в Евангелии, осмеивая разодетых в богатые одежды, говорит Христос: Вот сидят на тронах земли одевающиеся в великолепные одежды и в роскоши живущие (Лк. 7, 25). Тронами называет Он палаты земных Царей, местопребывание земных расположений, где господствуют воображаемая красота, погоня за пустыми почестями, лесть и ложь. К небесному же придворному штату относящиеся, к свите Царя вселенной, наблюдают за чистотой платья душевного, то есть и за чистотой телесною, свое тело освящая и таким образом облекаясь в одежду бессмертия... Обнаруживают тупость чувства красоты и нечувствительность к более тонким приличиям те, которые в изумление приходят при виде богато расшитых длинных и широких с многочисленными складками платьев из материй чрезвычайно тонких и легких... Поистине стыжусь, думая о том, сколько денег тратится на прикрытие стыда... Блаженный Иоанн (Предтеча) и об овечьей шерсти, отзывающей роскошью, ничего знать не хотел, а выбрал для себя верблюжьи волосы и во власяницу из них одевался, будучи представителем простого образа жизни... Илия носил прикрытие из овечьей шкуры, придерживая его около чресл волосяным поясом. Другой же пророк, Исайя, ходил вовсе нагим и без обуви... Высота души и величие обнаруживаются всего яснее, если тело не будет прикрываемо разными нарядами и украшениями. А ношение одежд, волочащихся по земле, спускающихся даже до пят, представляет собою верх высокомерия и гордости. Такой одеждой как бы метлой какой заметается и пыль с поверхности почвы... Конечно, было бы не в порядке вещей, если бы кто стал носить платье, только до колен достающее, как у спартанских девиц** (** По закону Ликурга, гимнастикой должны были заниматься не только юноши, но и девушки. В целях большей свободы движений на палестре последние носили туники только до колен.) У женщины ни одна из частей тела не должна оставаться обнаженной. Особенно прилично будет привести здесь тонкий разговор между одним мужчиной и женщиной***: (*** Женщина эта была Феано, пифагореянка, по другим — жена самого Пифагора (Stromata. IV, 522; Plutarch. Praecept. conv))

-67

— Прекрасный локоть!..

— Да, но не для глаз публики он назначен.

— Прекрасно развитая ножка!..

— Но собственность моего мужа.