соединившиеся и соделавшиеся монахами, как одни — с Одним, хотя бы они и

остались среди большого собрания народа. Ибо, поистине, те суть монахи и одни только те уединяющиеся, которые пребывают с одним Богом и одни в Боге, обнажившись от всевозможных помышлений и помыслов и созерцая од-234ного только Бога... Они живут в своих кельях, как в некоем светлом чертоге, и думают, что пребывают на небе, или же и поистине там пребывают. Смотри, не окажись неверующим. Ибо они не находятся на земле, хотя и держимы землею, но живут во свете будущего века, в котором витают и шествуют ангелы... Ибо хотя Бог почивает во святых Своих, но и святые в Боге и живут и движутся, ходя во свете, о чудо, как бы по твердой земле, как ангелы и сыны Вышнего. ...Соделай дом души твоей палатою в жилище Христу... каплями слез твоих, воплями, рыданиями, коленопреклонениями и частыми вздохами, если желаешь, о монаше, быть

поистине монахом (мпнЬжщн) .

Ей, братия мои, теките к Нему деяниями. Ей, други, восстаньте и не отставайте. Не прекословьте нам, обольщая себя самих. Не говорите, что невозможно воспринять Божественного Духа. Не говорите, что возможно спастись и без Него... Не говорите, что Бог не бывает видим людям. Не говорите, что люди не видят Божественного Света или что это невозможно в настоящее время. Никогда, друзья, это не было невозможным, но и весьма даже возможно для желающих, для тех исключительно, которые, проводя жизнь в очищении от страстей, соделали чистыми умные очи. Для прочих же греховная скверна поистине бывает слепотою, которая и здесь и там лишит их Божественного света и, не обольщайтесь, пошлет их в огонь и во тьму.

...Ей, други, приидите и вознесемся вместе со мною, не телом, но умом, душою и сердцем, в смирении и сокрушении сердца взывая к щедролюбивому и единому Человеколюбцу Богу, и Он непременно услышит и помилует, Он непременно откроется и явится и покажет нам Свой ясный свет»14.

§ 2. Внутреннее состояние человека, достигшего святости.

Чувства святых — «сверхчувственны». Или, иначе сказать, святые обладают некоторым особым, выше всех ощущений воспаряющим, чувством для познания того, ихже око не виде, и ухо не слыша, ина сердце человеку не взыдоша (1 Кор. 2,9).

Они сами про себя говорят: «Дарующий нам то, что выше чувства, дает нам благдатию Св. Духа и другое чувство выше чувства, чтобы мы -235-

им чувствовали чисто и ясно дары Его и дарования, которые выше чувства»1.

А если бы чувствования святых были во всем подобны нашим и отличались разве только некоторою упорядоченностью, то стоило ли ради этого так подвизаться, как это делали они, стоило ли в продолжение десятков лет быть гонимыми, попираемыми, от всех поносимыми, в трудех множае, в ранах преболе, в темницах излиха, в смертех многащи... в труде и подвизе, во бдениих множицею, во алчбе и жажди, в пощениих многащи, в зиме и наготе (2 Кор. 11, 23-28; Евр.

И, 36-38)?!. В том-то и дело, что «нынешние временные страдания, — как говорит божественный Павел, — ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в святых вполне» в будущем, отчасти открывается в них и здесь (Рим. 8, 18).