I wonder what you say about silence. So, the question is not only in the word, not only in the external approach, but in the internal attitude to man, which can support and enlighten the patient.

The most important thing is the attitude and your presence, so that the patient I didn't feel that you were just waiting for the moment when you could leave on other business.

I recall an incident from my work in a psychiatric clinic. One The patient spent six months there and never once answered either the doctor or the sisters, nor visiting relatives. I, recalling a conversation with a psychiatrist, I asked the head of the department to give me the opportunity to sit with him. I'm with him I sat for three, four, five, six hours straight without a single word, I just He was sitting, and he was sitting. After ten days or two weeks, he suddenly turned to me and said: "Why are you sitting with me all these days and hours, what's the matter?" His recovery began thanks to the fact that he was able to talk to someone. This is psychopathological case. Not all of us are pathological cases in the same sense, but we are all closed in on ourselves. Each of us has a core, which we We are afraid to open it to another person. And yet, if we don't open up (I don't I am talking about those depths where only God has the right to look), if a person does not will reveal those depths where the inner struggle between light and darkness takes place, between life and death, between good and evil, then your priestly presence From the point of view of his illness, it will not bring any benefit.

I have a close example of this, however, from my medical work. I remember that during the war, during the first battles, eleven wounded soldiers were brought. This was my first contact with people directly from the battlefield. They were still covered Fear. I thought: I must do for them as soon as possible—for everyone - what I can, so that the next one does not wait too long... I worked as a as soon as possible and sent them to the hospital ward. Then I went there and found that I could not recognize any of them, for I had looked at their wounds—at the breasts, legs, stomach, shoulders, but he did not look at faces, none of them was wounded in the face. And they all remained in a state of shock because they didn't outlived. When the next group of wounded was brought, I, who had been taught the first experience, I decided, working with my hands, to talk to them (you can do it with my hands very much). a lot while you talk and look at a person). I looked everyone in the face and He asked questions, then, looking, of course, at his hands and at his wounds, he did what he did. what you need. I asked: "What is your name? Where were you wounded? Was it very scary?" The questions are simple, but such that the wounded have time to do it while I tell them I practice, to pour out my fear, to pour out my horror. And when I then visited the ward, Firstly, I recognized all the wounded by sight and, secondly, I found out that they were in shock passed, because in our short conversation they managed to pour out their feelings.

Everything you say indicates a different pace of life. At the bedside We must act wiser than usual: speak more calmly, act cautiously, and meekly...

I'm quite sure of that. In some respect, the initiative should come from the patient, and not from you. You have to be so deeply silent and open, so that the patient can talk to you at any moment. Most important, most important helps (and it is difficult to learn) the ability to sit down and stay here, in complete peace. This implies two things. On the one hand, it should be done in such a way so that the one you care about will be aware that you have come to an unlimited time, you are not in a hurry, you are perfectly present. After all, you are wonderful you know what a visit looks like if a person sits down and his face is obvious, that he had ten minutes of time, and he was waiting for them to pass and he could So often we look around, look around, and The person whom we supposedly came to visit feels that in fact we are not with him at all. Physically, yes, we are here, but our thoughts run away, we think about the previous patient or the next patient or something we have to do were or were going to do it. If you visit someone, let them be It is quite clear that all the time that you have at your disposal, let it be five — belongs to him absolutely undividedly, that in these five or For a few minutes your thoughts will not be occupied with anything else that does not exist in the world a person more important to you than the one you are with.

And besides, know how to be silent. Let the chatter recede, give room deep, collected, full of genuine human solicitude silence. Silence is not easy to learn. Sit down, take the patient by the hand and say calmly: "I'm glad to be with you." And be silent, be with him, don't raise him up There is a whole world of insignificant words or superficial emotions between you. Let your A visit will be a joy to him, let him know that it is for you to be with him — joy. And you will discover what I have discovered more than once in recent 30-40 years: at some point, people become able to speak — to speak seriously, to speak deeply, to say what little to say Worth. And you will discover something even more astounding: that you yourself are capable of To say so.

Тут нужно большое терпение и большое смирение!

Видишь ли, у меня нет ни терпения, ни смирения, но у меня есть усидчивость. Я думаю, что, если у священника хватит просто честности сказать: я ничего не могу сделать, кроме того, чтобы прийти, сесть и ждать, что будет, — и то будет на пользу. Очень разрушительно для душевного состояния человека, если священник приходит, садится и смотрит на часы. Может быть, вы спешите, может быть, вам надо попасть еще куда-то, но тот, с кем вы сидите, должен чувствовать, что все то время, которое вы проведете с ним, вы думаете только и исключительно о нем. Следует научиться видеть человека и слышать его. И в течение всего разговора воспринимать не только слова, но и выражение глаз, лица и голоса. Мы, может быть, услышим очень мужественные слова, произнесенные со страхом в голосе. И мы должны быть в состоянии ответить на страх или на невысказанный вопрос, скрытый за словами, а не только на произнесенные слова. Смотря по тому, каковы отношения с данным человеком, можно действовать по-разному. Если вы близко знакомы, можно сказать: «Нет, будь правдив, не притворяйся. Давай говорить прямо: ты боишься — в чем дело?» Если вы знакомы не так близко или если отношения не так глубоки, следует найти способ дать человеку понять, что мы понимаем его состояние, не раня его. У нас должны быть мужество и такт, которые позволят больному заговорить о своих страхах, потому что одна из самых тяжелых вещей для него — это лежать, замкнувшись в свое одиночество, которое создается тем, что он не решается высказаться. Многие, думая, что смертельно больны, боятся задать вопрос, потому что страшатся ответа. И первое посещение больного может стать началом правдивых отношений.

Еще один момент отношений с больным (это затрагивает не столько священника, сколько все окружение человека, очень широко) — обычай навещать больных. Для больного такие посещения могут быть большим благодеянием, но могут оказаться сущим бедствием. Я знаю, Евангелие учит нас, что посещать больных — добродетельно. Но я знаю также, что применять евангельские советы и заповеди следует с большой рассудительностью, руководствуясь любовью; и очень часто любовь, которую мы вкладываем в свое посещение больного, можно было бы выразить куда лучше, предоставив ему возможность побыть в покое. Мне случалось болеть, и чтобы не стать жертвой милосердия друзей, я вешал на дверь записку, которая многих задевала: «Вот случай из жизни святого Арсения Великого. Одна знатная женщина добралась из Константинополя в пустыню, чтобы посетить его, и сказала: „Отче, дай мне заповедь, которую я бы выполняла всю жизнь!“ Арсений ответил: „Вот тебе заповедь, и помни, что ты обещала никогда не нарушать ее: когда услышишь, что Арсений в одном месте, сразу удались в другое“».

Кроме того, что порой именно любовь должна нас удержать от посещения тех, кто прекрасно и счастливо мог бы обойтись без наших утомительных, расслабляющих визитов, очень часто посетитель мог бы содействовать поправке больного, помогая ему быть собранным, серьезным, полностью владеть той силой жизни, которая в нем есть, помогая не быть рассеянным, опустошенным, не разбрасываться. Вы сами знаете, как опустошительны некоторые разговоры, как нас истощают иные посетители. Вот чему, я думаю, должны научиться и молодые, и немолодые священники, вот чему следует учить врачей, сестер, родственников. Одна из вещей, которая может погубить встречу или посещение больного, — это пустая болтовня, пустословие, потому что болтовней, словно ширмой, часто пользуется человек, чтобы защититься от необходимости быть серьезным, высказать свою тревогу, быть правдивым и истинным. Постоянное суесловие открывает этому большие возможности, и пациент становится все менее реальным, он все меньше в состоянии справляться с болезнью.