Тысячи тысяч и тьмы тем людей рождались на земле, словно песка морского – и все ушли из жизни этой. И некоторые не успели даже слова промолвить в час свой смертный. А так прямо, стоя или сидя, были отсюда взяты. Другие же за едой и питьем испустили дух. Одни, путешествуя, скоропостижно умерли, другие же легли на постели свои, думая недолгим кратковременным сном укрепить тело, а уснули сном вечным. А иных, как известно, постигли при конце сильные муки, жестокие ужасы и грозные устрашения. Даже одно воспоминание об этом способно испугать нас. Как и другие смерти, различные и внезапные.

[24]О, о, увы, увы, как трудно душе, разлучающейся с телом! О, как плачет, к ангелам очи возводит, к людям руки простирает и сердечно молится, но нет ей помощника. Воистину, суета вся жизнь человеческая на земле.

О, о, увы, увы, о, тяжко! Ужасная и страшная тайна это для всех, когда душа с телом насильно разлучается. Душа, плача, выходит из тела, а тело земле предается. Ныне надежда на суетное, прельщение земным, слава и наслаждение ничем становятся.

О, о, увы, увы, плач великий и рыдание, великое сокрушение и скорбь – разлучение души с телом. Ох, увы, о человек, краток путь, которым идем.

Дым – жизнь нынешнего века. Пар, пыль, пепел и прах. Как дым по воздуху, разлетается и исчезает, как цвет полевой с травы, скоро облетает и увядает. И, словно конь, резво бежит. И, как вода, быстро течет. И, словно тьма, поднимается от лица земли. И, словно роса утренняя, высыхает. Или, как птица, пролетает. Так минует жизнь нынешнего века. Или, словно ветер, мимо проходит, и истекают часы и дни жизни нашей.

Хорошо, о человек, хорошо терпеть жестокие и лютые страдания и любить их на этом свете больше радостей и удовольствий нынешнего века. Ибо не сравнится тысяча лет удовольствий нынешнего века с одним днем века будущего. Недолог путь жизни земной. Ничтожным кажется и быстро прекращается. Воистину, суетно и тленно все в мире этом: и наслаждения, и красоты, и почести. И, как тень неустойчивая, мимо проходят.

Словно во сне живем на этом свете. Сегодня еще живший среди нас, назавтра уже нас покидает, отдается гробу.

О, о, увы, увы, воистину понапрасну беспокоится любой из рожденных на земле. Ибо все исчезнем, все умрем: цари, князья и судьи, могущественные, богатые и нищие. Любое существо человеческое сегодня с нами ликует, веселится и радуется, а завтра плачем по нем, сетуем и рыдаем, и кладем в могилу.

Приходим ко гробу, о братия, и видим там умершего, лежащего без вида и без почестей и без блеска. Раздувает его, а еще испускает он зловонный смрад. Плоть изгнила, истлела, изъедена червями, кости обнажились, и весь распался. О, о, увы, увы, жуткое зрелище! Увы, горе тебе, десятерица сугубая – премудро устроенный состав человеческий![25] Ни красоты, ни вида, ни благообразия. Куда ты скрылось, благообразие телесное, юность прекрасная? Где отрадное и приятное, прекрасное и светлое лицо твое? Где те добрые и лучезарные очи? Где язык тот аристотельский и красноречивый? Где дыхание и приятный голос тот, нежный и сердечный? Где премудрое красноречие? Где движение, ходьба, размышление и мудрствование напрасное, и заботы века нынешнего? Исчезло все это, червями изъедено. Иные изо рта выползают, те – из ноздрей и глазниц, а другие – из заднего прохода. И все преисполнено безобразия и гнусности.

Но всякий нищ и лишен всего.

О, о, увы, увы, воистину понапрасну волнуется всякий из рожденных на земле. Вижу тебя, могила, и ужасаюсь этому зрелищу. О, вижу тебя и трепещу, и плачу слезами сердца. О смерть, жестокая и немилосердная, кто может избежать тебя? Пожинаешь род людской, словно незрелую пшеницу!

И потому, братья мои, видя, как коротка наша жизнь и суетен нынешний век, позаботимся о часе смертном, не вдаваясь в тревоги мира сего и бесплодные житейские заботы. Ибо по смерти не пребудут с нами ни богатство, ни слава, ни наслаждение. И ничто из нынешнего века не пойдет с нами. Только добрые дела пойдут и защитят нас, и пребудут с нами. Ибо нагими родимся и нагими же отходим. Потому слышавшие это должны не просто сидеть безмолвно в кельях своих, удерживая язык, заботиться о душах своих и о грехах плакать – под землей должны скрыться живьем, а о грехах своих – рыдать. Так будем жить в подвигах, умирая каждый день ради Бога и Царствия ради Небесного. Зная, что вскоре отойдем, будем изнурять тело свое тленное прежде смерти. Ибо после смерти истлеет оно. Чтобы, когда Господь Бог воскресит нас из мертвых в последний день, даровал нам бесконечную жизнь и вечное Царство, ныне и присно и во веки веков.

Глава 18

Духовная лестница, возводящая на небо