Личность - это то, что ощущает и осознает. Если мы не сознаем и не помним прежних воплощений, то мы уже не личности. Или мы идентичны со своим первым воплощением? Индуисты говорят: с Атманом. Но он тождествен с Брахманом, следовательно, одинаков у всех людей. Буддисты говорят: с дхармой, психо-физическими элементами. Однако оказывается, что дхармы каждый раз слагаются в новую, качественно отличную структуру, следовательно, это уже не я.

Из одних и тех же кирпичей можно построить конюшню и дворец. Вышеприведенное сравнение с темным периодом детства ложно еще и потому, что младенец не может сознательно оценить свои поступки, поэтому не ответственен за них, хотя бы произнес кощунство или разбил драгоценность. А в карме как раз ответственность за то, что находится вне сознания. Значит, "я" - это мое подсознание. Но ведь нравственность - это свободный выбор, а подсознание - область импульсивных влечений, инстинктов, неосознанных стремлений. Ситуация должна быть осмысленной, чтобы служить уроком для будущего. Одно страдание не может искуплять или исправлять, часто оно озлобляет человека или доводит до самоубийства. Нравственным фактором является не страдание, а наше отношение к нему.

В картине космической причинно-следственности Бог говорит не голосом отцовской любви, а буквой и властью закона, как судья, который своим бесстрастным взглядом нашел соответствующий параграф в кодексе.

Сам индуизм ужасается бездушной карме и судорожно ищет избавления от нее. Сколько бы ни делал добрых дел человек, он все равно прыгает с одной вращающейся плоскости на другую, а колеса жизни не выпускают свою добычу из замкнутых кругов.

Буддизм предлагает выход из кармического лабиринта: уничтожить в себе желания, не быть привязанным к жизни ни любовью, ни ненавистью, ни добром, ни злом, убить в себе самом бытие. Тогда рассыпятся элементы дхарм, и зубцы колеса не смогут захватить пустоту и небытие, в которых скрылся беглец.

Индуизм предлагает поверить, что мир - это мираж; существует только единый Брама. В человеке он пребывает под именем Атмана. ""Я" есть бог" - жуткая формула освобождения. Если это так, то все проявления моей личности божественны и не могут быть обусловлены законом, причиной и следствием. Это свобода от закона. Если буддист опустошает себя ради спасения в нирване, то брахманист опустошает мир, считая его иллюзией. И наконец, есть еще путь. Это путь любви. Но к кому? К безличному Богу? К энергии, к маскам богов? Любить можно личность, поэтому индуизм употребляет тантрические упражнения, пляску, эротические медитации и тому подобное для возбуждения сексуальной энергии, которую воспринимает как трансцендентную любовь. Поэтому в индуизме нет любви к личному Богу, а вместо нее - или холодное размышление о запредельном мире с попытками к систематизациям его, или страстная влюбленность в медитирующих и танцующих богов и богинь - маски безликого абсолюта. Это освобождение от кармы через опьянение, то, о чем древние философы сказали in vino veritas - истина в вине.

II

Теория перевоплощения извращает нравственную жизнь человека; она усыпляет его духовную бдительность по отношению к темному миру падших ангелов, стремящихся овладеть, как пленницей, душой человека; она вселяет ложные и несбыточные надежды, устилает цветами дорогу, ведущую в ад, поет свою земную песнь детям, играющим на краю пропасти. Христианство говорит: "грех - это самое великое несчастье", среди скоро преходящих скорбей и радостей это зло, которое останется в душе человека, если он не очистит ее покаянием, навеки. Грех - это отречение души от Бога и тайный союз с демоном. Теория перевоплощения говорит обратное: "грех - это только замедление пути, наказанием будет перевоплощение, новое рождение", но так как йоги редко допускают ниспадения в более низкие формы, то это будет движение вперед, только в несколько замедленном темпе. А так как в следующем перевоплощении можно легко наверстать упущенное, то грех (как это ни странно на первый взгляд) становится "билетом" в увлекательное межзвездное путешествие. У человека существует мощный инстинкт жизни, от которого не свободны даже гуру, проповедующие, что жизнь - это мара, зло, а мир - майя, иллюзия. Психологический парадокс состоит в том, что ключом, вращающим колесо перевоплощений, является грех. И поэтому грех в подсознании человека становится не разрушительной силой, не гибелью и хаосом, а таинственной творческой силой, которая удлиняет путь нашего космического бытия, имеет первостепенное значение в формированиях новых "наших" тел в будущих рождениях. Именно не добродетель, а кармический грех собирает дхармы, элементы для новой жизни. Грех - это демиург, творец, строящий и сохраняющий человеческую индивидуальность (особенность и обособленность).

Теория перевоплощения говорит: "ты своей божественной природой уже приговорен ко спасению, поэтому все испытай, все испробуй; в этой увлекательной игре нет проигрыша".

Это учение вносит путаницу в представление о человеке. Если человек - божественный дух, не осознавший себя, то почему он может и должен осознать себя как материальное тело и дхармы? - Значит, божественный Атман (человеческий дух, тождественный абсолюту) не только находится в плену материальной видимости, которая на самом деле пустота ("Она есть, и она обман". - Вивекананда), но и нуждается в иллюзии для своего самопознания и освобождения. Если человек - это Атман, а тело - иллюзия, то какое отношение имеет иллюзия к вечному духу: она должна быть более чуждой духу, чем одежда. Атман, тождественный Брахману, грешить не может. Личности как духовно-физической монады индуизм и буддизм не признают, - кто же тогда грешит? Если тело, то можно сказать вместе с гностиком Карпократом: "какое мне дело до моего хитона". Теория воплощения убеждает человека, что грех не касается его существа, что это нечто внешнее, а его существо - бессмертный Атман, стоящий выше добра и зла. Теория перевоплощения не дает места для любви к своим близким: они - иллюзия; через космическое мгновение они окажутся уже в других телах, и мы расстанемся с ними навечно. Мать, склоненная над постелью больного ребенка, дети, берущие благословение у умирающей матери - это только "маска". Поэтому Вивекананда говорит: "смейтесь при расставании". Христианство учит о личном бессмертии, о любви, которая переходит в потусторонний мир, о Церкви, которая соединяет живых и умерших; теория перевоплощений со смехом разъединяет людей навечно.

Христианство смотрит на семью как на малую, домашнюю церковь. Метампсихоз профанирует понятие семьи. Целомудрие - это состояние больше души, чем тела. Где девственность, если душа у маленькой девочки в прошлых жизнях уже прошла все виды греха и имеет о нем огромный опыт в своем подсознании? Где единство супругов, когда каждый из них сотни раз вступал в брак в предыдущих жизнях и в будущих будут принадлежать другим? Какое может быть единство, если это только этап на пути перевоплощений? - это не любовь, которой нет конца, а, по теории метампсихоза, краткая встреча в шалаше при дороге, после которой путники расстаются навсегда.

III