Но не оставляй и заблудших овец, обреченных на погибель, на заклание... потерявшуюся – отыщи, угнанную – возврати, пораженную – перевяжи… паси их по правде». «Кому неизвестно, что центр тяжести всякого нравственного влияния и воспитания заключается в силе любви? Разве не бывает, что часто даже порочный человек скорее готов послушать одного слова того, кто его любит, чем целых речей и убеждений тех, которые к нему равнодушны?

Воля влияет на волю лишь тогда, когда выходит из самолюбивой самозамкнутости и любовно сливается с волею другого. Поэтому и у пастыря должна как бы исчезнуть личная жизнь, и он должен сливаться со своею паствою, радоваться ее радостями, болеть ее печалями. Как истинная мать теряет ощущение личной жизни и переносит ее в семью, как птица насыщается сытостью своих детенышей, так подобное же перенесение своей личной жизни в жизнь дру-   гих должно быть и у пастыря.

Это мы видим на примере Пастыреначальника нашего Христа Спасителя: через всю жизнь Его проходит самоотречение и любовь». И отец Иоанн еще в самом начале своего пастырского служения, самоотвержением и любовью отдав жизнь безраздельно Богу, сказал себе:   «Пусть совершается в Его воле оправдание моей жизни, хотя бы очистительный и скорбный это был путь».

  Он сам принял пастырство как добровольное мученичество и напоминал об этом всем помышляющим о священстве. Теперь, видя все происходящее с людьми, отец Иоанн страдал за каждую душу, блуждающую во тьме неведения или, что еще хуже, в гибельном свете обольщения. Подмена понятий об истинах Православия на ложные и льстивые, отвечающие испорченным безбожием вкусам, уводила от веры еще дальше, чем неверие.

Ложь, фальшь, лукавство – эти исчадия ада становились нормами жизни.   «Сейчас насущно важно пробудить в людях истинно христианский дух, христианский взгляд на жизнь и христианское понимание смысла жизни; дать понятие о смысле и силе Креста Христова и о наших малых жизненных крестах, без которых невозможно спасение», – объяснял он приезжающим священникам.

Паломники слышали от него напоминание, что жизнь не игрушка, что жизнь – это труд, а христианство – это подвиг жизни, это крестоношение. «Други наши, – говорил он громогласно в проповедях, шептал на ушко истерзанному невзгодами жизни посетителю, от сердца к сердцу – юному искателю Истины, – восклонимся от земли, воззрим на Крест Христов, перед нами – пример полного и истинного самоотвержения… Нас же Господь зовет отвергнуться греха и смерти, которую грех вскармливает для нас…» Духовное руководство отца Иоанна незримо носило материнский характер.

«Я больше мать, чем отец», – говорил сам батюшка. Манера разговаривать, приближая свое лицо к собеседнику, так что человек ощущал его дыхание, была умилительно-трогательной. Так мать уте-   251   шает младенца и вдыхает в него тепло своей души. А батюшка, очевидно, так вдыхал в человека благодать Божию. Не ругать, не давить своим авторитетом, а сопутствовать, помогать, вместе плакать и вместе радоваться.

А когда что-то хорошее дает росток, то осторожно и бережно подпереть и согреть в тепле своей любви. «Чадца Божии! Детки мои!» – так и слышатся эти батюшкины слова. Отец Иоанн не обольщал приходящих скорыми победами и благами, он говорил, что без пролития крови побед не бывает, а это значит, боль и страдания неминуемы. Два врага сторожат душу нашу.

Первый – общий враг рода человеческого, спрятаться от которого невозможно нигде, как только в сердце своем, воздвигнув там престол Живому Богу. Вот цель. А второй – я сам и есть свой враг. С борьбы с собой начинается путь к Богу – подателю истинных благ. «И победа над собой – самая трудная из всех побед по причине силы врага, если я сам и есть враг.

Борьба эта самая длительная, ибо завершается она только с окончанием жизни». Отец Иоанн всеми силами старался вернуть людям истинное понятие о Кресте и страданиях как самое насущное для спасения в нынешних условиях. «Древние отцы великими своими подвигами дошли до истины, что добро души взращивает только один Бог и что истинно духовная жизнь – порождение смирения, когда человек со своим крестом идет вослед Христа.

Отцы сознательно брали на себя тяжести и горечь подвигов, болезней и самоотречения. Нашему времени эта истина дается от Бога без нашего вмешательства, дается очевидно, зримо. И нам остается только понять, что сила наша не в подвигах, не в учености, но в немощи, которую надо принять как свою спасительницу, примириться с ней, полюбить ее и сознательно принести свою немощь к стопам Божиим – «сила Божия в немощи   252   совершается».

Смиренное о себе сознание дарует нам милость Божию, и в нас начнет действовать благодать и сила Божия и возобразится в нас Христос». Вот одно из духовнических писем отца Иоанна этого периода, написанное человеку, дошедшему в отчаянии до последнего предела: «Дорогая Сашенька! Божие благословение тебе и пожелание учиться полагаться во всем на волю Божию.

А что такое положиться на волю Божию, что значит не потерять, беречь и дорожить той ниточкой, которая связывает нас с Господом? Наши беды родились еще в Адаме от непослушания, выросли и возмужали до великих бед сегодняшней нашей жизни. Своеволие рождает своеумие, своеумие – безумие. В мире хаоса и разгула темных сил (ибо мы своим непослушанием воле Божией дали им свободу)

только то, что связано с Господом, Его силой остается и останется непоколебимо: «Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». Сейчас у нас на глазах сбываются пророчества и предостережения Господни людям о том, что от злобы живущих на земле все в природе и в человеческих отношения исказится. Поэтому и туга, и уныние, и тоска. «На земле будет такая скорбь, какой не было от начала», – нам и об этом предвозвещено Господом. А как это пережить? Как с этим справиться?