Через несколько минут оба они вышли из Царских врат, а батюшка сиял благодатью. Он извинял тяжелый характер собрата его ранним вдовством и тяжелой неизлечимой болезнью дочери-подростка. Он его жалел.   Но когда раздражение настоятеля перешло на духовных чад отца Иоанна, батюшка, как кокош, раскинул крылья, защищая своих птенцов. Вспоминает Сусанна Валова: «Мы пошли на кладбище навестить могилки. Кладбище рядом с храмом.

Подходим и слышим: за кустами и деревьями разговаривают отцы. Говорят напряженно и громко. Село Летово. Протоиерей Иоанн Смирнов и иерей Иоанн Крестьянкин Мы застыли, чтобы нас не обнаружили. Отца Иоанна Смирнова51 мы боялись. Настоятель требовал, чтобы никто к отцу Иоанну нашему не ездил. Слышим батюшкин голос, твердый и решительный: «Отец Иоанн, если Вы запретите моим духовным чадам приезжать сюда, меня здесь не будет». Он повторил это несколько раз.

Мы так перепугались, что почти ползком выбрались с кладбища и припустили домой». Так продолжалось служение. А отец Иоанн, помня, что Христос знаменует Своих печатью страданий, покрывал любовью немощи всех, с кем привел его Господь служить, и оставался верен евангельскому слову: «Молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5:44). В 1976 году, поздравляя отца Иоанна Смирнова, хиротонисанного во епископа, он писал: «Все годы, прошедшие с тех пор, как разошлись наши жизненные пути, я вспоминал Вас в своих убогих молитвах, а в оставшиеся мои дни жизни буду молиться о Вас как архипастыре.

Я также   88   молюсь о здравии дщери Вашей и о упокоении усопших родителей». Таково свойство христианской любви: «Любовь долготерпит, милосердствует, все покрывает, все переносит…» По-прежнему чада отца Иоанна заботились о храме: писали иконы, шили плащаницы. Надо было все успеть. Один Бог знал, сколько времени будут терпеть их на этом приходе.

Отец Иоанн, как и раньше, ездил по деревням. Но в это время уже вышел строжайший запрет на все требы на дому, кроме Причастия Святых Таин и соборования больного. И что стоило ему, служителю Божию, объяснять плачущим навзрыд просителям о безбожном запрете? Что пережил отец Иоанн с его любвеобильным и сострадательным сердцем? Но были и в этот трудный период утешения у отца Иоанна.

Летом 1960 года он совершил паломничество в Пюхтицкий[52] и в Псково-Печерский монастыри, утешался общением с духоносными старцами: блаженной монахиней Екатериной[53], валаамскими старцами[54], с отцом Алипием[55]. В день отъезда его пригласил к себе владыка Вениамин (Федченков)[56]. Он всегда радушно принимал отца Иоанна, но на сей раз, предчувствуя, что эта их встреча в земной жизни последняя, долго не отпускал его.

Уже у двери, прощаясь, он опять медлил с расставанием. Вот и благословились, и расцеловались, но владыка вдруг ушел, оставив гостя в недоумении. Архиерей вернулся не скоро. В руках он держал узенькую полоску бумаги, на которой было что-то написано. Обняв отца Иоанна за плечи и глядя прямо в глаза, произнес:   89   «Пора нам всем понять, что мы являемся существенной ненужностью никому, кроме Бога».

Потом владыка бережно свернул полоску бумаги и вложил в руку отца Иоанна, еще раз истово благословил его и легонько подтолкнул к двери. Воспоминание об этой последней встрече и дарованную бумажку отец Иоанн хранил как ценность до конца своих дней. Слова же, написанные на ней, повторял часто многим посетителям. В Летово постигло отца Иоанна еще одно серьезное испытание.

Предыстория его началась еще в Орле в пору его юности. Однажды на улице его остановил незнакомый человек и резко произнес: «Юноша, тебя ожидает трагическая смерть от ножа. И произойдет это в домике недалеко от железной дороги». Ваня опешил от неожиданности, усилием воли отстранил неприятное впечатление от услышанного. В короткое время все забылось. И вот Летово.

Ночью особенно слышны гудки паровозов и на горизонте видны огни движущихся вагонов. Дом, где жил батюшка, недалеко от железной дороги. Через сорок лет из памяти высветилась та орловская встреча. Беспокойное ожидание чего-то поселилось в сердце и усиливалось угрозами комсомольцев. Желая освободиться от навязчивого воспоминания, отец Иоанн исповедовал искушение близкому другу-священнику, прося молитв. Но вот это «что-то» произошло.

В глухую ночь с 31 декабря на 1 января 1961 года его за бороду стащили с кровати, связали и бросили в передний угол под большую икону Евангелиста Иоанна Богослова. Разодрав подрясник и тыча в голую грудь ножом, у него стали требовать ключи от храма и деньги. Да, предсказание, оказывается, было пророческим. Холод металла на груди свидетельствовал об этом без слов.

Ни ключей, ни денег у него не было, и откупиться от смерти бы-   90   ло нечем. Время для него остановилось. В мгновение ока промелькнула прожитая жизнь. Уйдя всецело в молитву, он стал читать себе отходную. Он не слышал, как стих погром, как исчезли зловещие звуки присутствия в келье разбойных людей. Отец Иоанн вернулся в реальность земного бытия, только когда стали распутывать провод, которым он был связан. Что отвратило смерть? Это осталось тайной.

Ясно было только то, что Промысл Божий властен и над пророчествами. Разбойников нашли где-то далеко и не скоро, когда отец Иоанн был уже в монастыре. Один из них все это время жил по его паспорту. Летовский приход по тем суровым временам все же жил очень активной жизнью. Появилось много молодежи, добиравшейся из Рязани, таясь от встречных.

Исповедь и разговоры о насущном приходилось устраивать то в поле, то в лесочке. Люди тянулись к храму, не зная ни страха, ни уныния, ни ропота. Бог был уже не где-то рядом, но в их душах, свидетельствуя о Своем присутствии силой жизни. Из воспоминаний монахини Марии. Мариюшка, так звал ее батюшка, тогда еще молоденькая девушка, оказалась на Летовском приходе в 1959 году.