Создатель, когда установил смерть, не сказал: «Это происходит с вами по причине уготованных вам благ и более славной жизни, чем настоящая». Напротив, Он показал ее как нечто злое и разрушительное. Опять же, когда Он изгнал Адама и Еву [59] из рая, Он изгнал их под личиной гнева: «Поскольку вы преступили заповедь, вы оказались вне рая» — как если бы по причине недостоинства их было отнято у них пребывание в раю.

Но во всем этом уже присутствовало домостроительство, совершенствующее и ведущее все к тому, что изначально являлось намерением Создателя. Не непослушание ввело смерть в дом Адама, и не нарушение заповеди извергло Адама и Еву из рая, ибо ясно, что Бог не сотворил их для пребывания в раю — лишь малой части земли; но всю землю должны были они покорить.

По этой причине мы даже не говорим, что Он изгнал их из-за нарушенной заповеди; ибо если бы они не нарушили заповедь, они все равно не были бы оставлены в раю навсегда [60] . Таким образом, Исаак утверждает, что смерть была благословением, так как изначально содержала в себе потенциал будущего воскресения, и изгнание из рая было во благо человеку, поскольку вместо «куска земли» человек получал во владение всю землю.

Такой подход к библейскому рассказу, несомненно, основан на экзегезе Феодора Мопсуестийского, по мнению которого смерть была выгодна человеку, так как она открывала ему путь к покаянию и последующему восстановлению [61] . Смерть, согласно Исааку, явилась следствием божественной «хитрости»: под маской наказания за грех Бог скрыл Свое истинное намерение, заключавшееся в спасении человечества.

Этой же хитростью следует объяснить установление Богом геенны как наказания, целью которого является благо человека. Необходимо видеть, утверждает Исаак, что действия Божии в истории человека лишь внешне могут выглядеть как наказание и кара, в действительности же цель Бога — достичь нашего блага любыми средствами. Зная заранее нашу склонность ко всем видам лукавства, Бог хитро уготовляет то, что кажется нам пагубным, на самом же деле является средством нашего исправления.

Лишь пройдя через то, что представляется нам наказанием от Бога, мы осознаем, что оно служило нашему благу. У Бога нет возмездия, но Он всегда заботится о пользе, происходящей от всех Его действий по отношению к людям. Одним из таких действий является установление Богом гееннского мучения [62] . Постепенно Исаак подходит к своей главной идее о том, что исход человеческой истории должен соответствовать величию Творца и конечная участь человека должна быть достойной милосердия Божия.

Что касается меня, — пишет Исаак, — то я думаю, что Он намеревается показать чудный исход и действие великого и неизъяснимого милосердия со стороны этого преславного Создателя в отношении этого установленного Им тяжкого мучения, чтобы благодаря этому еще более было явлено богатство любви Его, сила Его и мудрость Его, а также сокрушительная сила волн благости Его.

Не для того милосердный Владыка сотворил разумные существа, чтобы безжалостно подверг­нуть их нескончаемой скорби — тех, о ком Он знал прежде их создания, во что они превратятся, и которых Он все-таки сотворил. Тем более, что замышлять зло и предпринимать месть свойственно страстям тварей, а не Создателю. Ибо это свойственно людям, которые не знают или не сознают то, чтo они делают или думают, когда что-либо случается с ними; ибо если какое-либо событие произойдет с ними неожиданно, воспламенением гнева возбуждаются они к отмщению.

Такое отнюдь не свойственно Создателю, Который даже до того, как начертал картину тварного бытия, знал все, что случилось прежде и что случится впоследствии в результате действий, а также и намерений разумных существ [63] . В подтверждение своих взглядов Исаак ссылается на учение Феодора Мопсуестийского о том, что мучения в будущем веке не бесконечны, [64] а также на мысли Диодора Тарсийского, который считал, что мучение грешников в геенне кратковременно, а блаженство их после освобождения оттуда — вечно [65] .

Такие и подобные восхитительные прозрения и мнения, ведущие к любви и изумлению Создателем, — комментирует Исаак, — принадлежат этим великим столпам Церкви, когда говорят они о домостроительстве и грядущем Суде Божием, о великом сострадании Божием, которое в своем излиянии превосходит и побеждает злые дела тварей. Они [66] изгоняют из сознания ребяческое мнение о Боге — мнение тех, кто вводит зло и страстность в естество Его, говоря, что из-за обстоя­тельств времени Он изменяется.

Они также учат нас о Его наказаниях и мучениях, будь то здесь или там, и о том, какие милосердные помыслы и какую цель Он имеет, позволяя мучениям находить на нас, и какие прекрасные последствия проистекают от них. Речь не идет о том, что в этих мучениях мы должны погибнуть, или о том, что мы будем претерпевать их вечно; напротив, по-отцовски посылает Он их нам, а не из мести, что было бы признаком ненависти.

Их цель — чтобы мы думали о Боге и познавали Его, и чтобы изумление Им приводило нас к любви к Нему, и чтобы устыдились мы и исправили поведение наше в здешней жизни [67] . Таким образом, Исаак не считает, что мысль о прекращении мучений ведет к расслабленности и утрате страха Божия: напротив, она возгревает в человеке любовь к Богу и покаяние, происходящее от сознания безмерного милосердия Создателя.

Мысль о Боге как заботливом Отце порождает в человеке сыновнее чувство любви и преданности Ему, тогда как представление о жестоком Мстителе вызывает рабский страх и ужас перед Ним. Все несчастья и страдания, которые выпадают на долю человека, посылаются от Бога для того, чтобы привести человека к внутреннему изменению. Бог никогда не мстит нам за прошлое — ни в настоящей, ни в будущей жизни — но всегда заботится о нашем будущем: ...

Все виды и формы наказаний и мучений, которые происходят от Него, попускаются Им не для того, чтобы воздать за деяния прошлого, но использует Он их ради пользы, происходящей от них... Вот что говорят Писания и о чем напоминают нам... —о  <а именно> что Бог — не мститель за зло, но исправитель зла: первое свойственно злым людям, тогда как последнее свойственно отцу.