Конечно, трудно предположить, как благочестивый юноша, закончивший духовное учебное заведение, взялся бы рассуждать о добродетелях супружеских с людьми, «порадовавшимися на своем веку». Ибо им эта область может быть изучена теоретически, но ни в какой учебник нравственного богословия, конечно, невозможно вместить того многообразия мыслей, чувств, отношений, что выпадает на долю состоявшихся супругов.

Не говоря уж о весьма деликатной области плотских отношений, которые в православии именуются жизнью по плоти, или родовой жизнью человека. Священнику нередко приходится размышлять о семейной жизни, потому что и сам он человек женатый, и большинство прихожан его ведут семейную жизнь. Я недоумеваю и иногда с горечью изумляюсь, как же враг рода человеческого усердно работает, не зная ни выходных, ни санитарных дней, сея плевелы отчуждения, разобщения между теми, кто, по Евангелию, является единой плотью, единым организмом, общностью о двух лицах.

Почему в нашей земной жизни так складывается, что часто супруги, призванные быть не разлей вода, глядят, как лебедь и щука, или лебедь и рак, и тянут в разные стороны арбу семейной жизни. Виновато, конечно, уже названное нами самолюбие и, безусловно, сознательное намерение врага рода человеческого вносить рознь туда, где должны царствовать взаимопонимание и любовь.

Вот почему от третейского судьи, от человека, который обращает слово к супругам, требуется глубокий внутренний мир и равновесие души. Но и этого мало. Нужна еще  и та благодатная мудрость, добрая искушенность, опытность. А прежде всего – примиренность собственного сердца, следствием которой является, в частности, и примиренность интонации. Одним словом, нужна любовь.

Только лишь обладая энергией любви, мы сможем привнести что-то в разворошенный, как муравейник, разоренный мир чужой семейной жизни. Ведь, как правило, в ней третий лишний. Безусловно, если мы говорим о священнике, то последнее не о нем сказано. За него ходатайствует, ему вспомоществует, его укрепляет благодать священства, отцовства, благодаря которому он может положить свои руки на плечи бедным супругам, измученным вконец неразрешимыми противоречиями, и сказать им мудрые, добрые, действенные слова, чтобы в их жизни снова воцарились мир, спокойствие и любовь.

Когда мы ведем речь о двух любящих и спаянных самой жизнью людях, муже и жене, будем памятовать, что у каждого из них есть своя правда, свое видение жизни в целом, ситуации в частности. И редко-редко когда один из супругов злодей, а другой агнец. Ибо нет в мире человека безгрешного. В конце концов, эти двое некогда встретились, полюбили друг друга и сделали свой жизненный выбор не с завязанными глазами.

Поэтому что же пенять на свою половину, коль скоро ее мнение, суждение, обыкновение нынче совершенно не совпадают с твоими. Сам выбирал. Сам давал согласие. У каждого из супругов есть своя правда. Но, безусловно, есть и своя ограниченность, присущая каждому сотворенному существу, а уж тем паче существу падшему, каковы мы все в Адаме. Вот эта самая ограниченность и доводит подчас до белого каления кого-то из супругов, забывших мудрые слова нашего Спасителя: Носите бремена друг друга и так исполните закон Христов (Гал., 13, 34). Носите бремена друг друга!

То есть, принимайте человека с его ограниченностью, с его очевидной для всех, кроме него самого, немощью. Любовь и есть та энергия, которая, исходя из глубины просвещенного духа, позволяет видеть ограниченность и немощь ближнего и покрывать ее великодушием, терпением, неосуждением, добродушием и всеми прочими благими расположениями христианского сердца.

Говоря о словесном общении супругов, приходится с горечью признать, что оно очень быстро скользит по наклонной плоскости. А иногда и камнем падает в пропасть. Я имею в виду крайнюю недолговечность того возвышенного, теплого и ласкового языка общения, который свойствен влюбленным в период жениховства, ухажерства, влюбленности. Само по себе это явление доброе.

Я имею в виду умение отыскивать теплые, добрые слова для того, к кому мы неравнодушны. Но пусть это явление будет искренним, и пусть это будет действительно натурой человека. Этическая культура супругов, в частности, проявляется и в том, чтобы сохранить на высоком уровне стиль своего общения, чтобы с помощью доброго и ласкового слова, по крайней мере, восстанавливать те чувства, которые претерпевают известный ущерб с течением времени.

Восстанавливать добрые, светлые и радостные отношения. Жаль тех супругов, у которых происходят необратимые изменения в их общении, в том числе, словесном. Жаль тех супругов, которые теряют желание, навык, а потом и способность говорить друг с другом по-человечески, общаются тычками, окриками, бурканьем, шипением, бухтением – языком обитателей джунглей.

Ах, дорогие братья и сестры, если бы вы знали, как важно не опускаться до этой словесной пальбы и стрельбы, но выражать свои естественные желания русским языком с английской учтивостью. Приходится еще и признаться, что потерявшая воодушевление супруга часто в своих высказываниях бывает куда более колким ежиком, чем ее глава. Думаю, что сейчас телевизор в немалой степени способствует опошлению нашего языка и наших нравов.

А веду все к тому, что, обращаясь к этим битым воробьям, тертым калачам – супругам со стажем, мы, конечно, должны стараться нести им доброе, высокое, но не искусственно приукрашенное слово, стараясь воскресить в их памяти все лучшее, что было в их совместной жизни. И на практике убеждаешься, что, когда говоришь по-доброму, когда говоришь хорошим русским языком, которым, возможно, современные супруги в быту и не владеют, это очищает сознание и как бы воскрешает в душах святыню брака, ущербляемую нашим ежедневным взаимным если не хамством, то грубостью, огрызанием по малейшему поводу, привычно не замечаемой неблагорасположенностью, недобротой, проявляющейся, в частности, и через слова.

А сколько всего льется на нас из телевизора?! В том числе и когда современные семейные драмы показывают. А народ, уставший от агрессивных боевиков и детективов, сегодня, как замечают обозреватели, тяготеет к семейной драме, к саге, хочет чего-то мирного, спокойного. Однако эти семейные саги нового типа иногда так огорошивают, в такие словечки облекаются – только держись.