Ночью я видел поразительный сон, который до сего дня при одном воспоминании наводит на меня трепет. Вижу, будто нахожусь я в Патриаршем Соборе святаго великомученика Георгия. Храм полон дивного света. Паникадила сияют золотом. Слышится непередаваемое словом Божественное пение, захватывающее дух неизъяснимым блаженством. Благоухание ладана разливается по церкви. Служит Сам Христос!

Он облачен в золотые патриарший ризы и митру, усеянную сказочными бриллиантами. Молниеобразный свет исходит от венца, украшающего Его Главу. Множество священников и дьяконов сослужат Ему. Христос стоит в Царских вратах и два дьякона раскрывают перед Ним золоченую Книгу - Святое Евангелие. И вдруг из уст Господа зазвучали с небесной властью мне знакомые с детства слова: "Итак, идите и проповедуйте Евангелие всем народам, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдати все, что Я заповедал вам.

И вот Я с вами есть во все дни до скончания века. Аминь". Мне помнится, что стоял я на правом клиросе и услышал, как хор запел: "Слава Тебе, Боже наш, Слава Тебе!" А рядом со мной стоял друг мой, Исаак, в облачении раввина и тоже пел вместе со мной: "Слава Тебе, Боже наш, Слава Тебе!" Вдруг меня разбудил голос отца Григентия: - Ты что там поешь?

Голос твой хорош, но ведь еще рано и ты мешаешь мне спать! Оказывается, нас разделяла лишь тонкая стенка, и пение мое было так громко, что пробудило его. Я открыл глаза. Уже светало, и из окна доносился многообразный говор слетевшихся птиц, - они тоже славили своего Творца! Меня обдало свежей прохладой. Какой живительный воздух в этих краях!

Я встал и пошел к келье старца Григентия. - От полуночи ты все поешь! И что за странное пение! Вот "Слава Тебе, Боже наш!" было четвертого гласа и звучало прекрасно! - О, я видел сон, - начал оправдываться я. - Твой сон был такой прекрасный, что и мне не дал даже вздремнуть! Я поведал ему, что мне приснилось. - Слова Господа до сих пор еще звучат в ушах моих, - закончил я свой рассказ, - Видно, Сам Господь откликнулся на горячее желание твое видеть друга твоего - Исаака. - Так я увижу его, это правда?

- Сущая правда, - ответил он, - вот уже скоро придет пароход, и нам нужно собираться. - Куда же мы поедем, отче? - не унимался я. - Об этом узнаешь, когда приедем. Не забывай, что через несколько дней будет праздник Успения Божией Матери. И правда, день тот был 10 августа. Мы сели на пароход и приплыли в Галату, откуда отходил другой нужный нам корабль.

Это был австрийский пароход, доставивший нас во Врайлан, откуда железной дорогой мы прибыли в столицу Румынии - Бухарест. Мы заночевали в гостинице, а утром 15 августа отец Григентий привел меня в церковь, где служил теперь друг мой Исаак. Церковь эта находилась в трех часах езды от Бухареста в одном из прекрасных селений. Мы подъезжали как раз в тот момент, когда люди шли в церковь.

Мужчины, женщины, дети со свечами в руках входили за обширную ограду, за которой красовался замечательный сад. За деревьями я увидел купол, увенчанный деревянным Крестом. - Вон, видишь? - указал мне рукою старец, - это и есть церковь Пресвятой Богоматери. Здесь служит теперь Исаак. Отец Григентий радостно перекрестился, напевая архангельское приветствие: "Богородице, Дево, радуйся.

Благодатная Мария, Господь с Тобою"... Итак, мы вошли в храм и - о, чудо! - меня сразу же поразил необычайный облик внутреннего убранства! Это была церковь единственная в своем роде! Над крестом, которым был увенчан Иконостас, было написано большими еврейскими буквами: "Иешуа а Машиах Нацроф Малхеги Гехуда", то есть "Иисус - Мессия Назорей Царь Иудейский".

Ниже те же слова по-гречески и по-римски. Вокруг икон были особые надписи. Так вокруг иконы Христа были написаны слова из первой главы Евангелия от Иоанна: "Мы нашли Того, о Котором писал Моисей в законе и пророки, Иисуса..." (гл.1, ст.45). Кроме икон известных Святых, выделялись иконы праотцев: Авраама, Исаака и Иакова, а также пророка Давида и всех других пророков.

Над иконой Пречистой Девы Марии выделялась начертанная крупными буквами надпись: "Альма, ашер хаза Йеша-ягу", то есть "Дева, которую предвидел пророк Исайя". Так это было необычно для других православных церквей! Мой провожатый, старец Григентий, указал мне на самый верх, где красовалась написанная по-гречески надпись: из иудеев христианская церковь Было такое ощущение, что я нахожусь как бы во сне, в далекой апостольской древности, когда первые церкви созидались из иудеев-христиан.

Сама одежда прихожан была особая, какую носят обычно иудеи Востока. Все это поразило меня до глубины души. Но вот открылись Царские Врата и из них вышел молодой дьякон и, встав перед ними, звучно внушительно возгласил на чистом еврейском языке: - Благослови, Владыко! Тогда из алтаря послышался величественный возглас: "Барух ата Елохену...

", то есть "Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа всегда ныне и присно и во веки веков!" Это был голос Исаака! Я не мог поверить своим ушам! Боже мой! Ведь как бы вчера он был еще раввином, а сегодня уже православный священник и служит Божественную Литургию! Это ли не чудо, совершающееся на наших глазах! Вера, наша вера, по словам апостола Иоанна Богослова, побеждает мир!

Меня поразило, с каким благоговением и страхом Божиим молился народ. Было два хора, один пел по-еврейски, другой - по-гречески, и они гармонично дополняли друг друга. Литургия шла обычным свом чередом, как это принято в Православной Церкви. Я внимательно следил за всем и радовался, видя друга моего Исаака, которого называли теперь отец Иоанн Хризостом.