Therefore, since this is a saying of God, whether you attribute it to the Father or to the Son, the dogma of piety is equally affirmed by both. If the Father said this, then it testifies of the Son that He is not after Him, for if the Son is God, and everything that is after the Father is not God, then it is clear that the word of God testifies that the Son has existence in the Father, and not after the Father.

If, however, he ascribes to the Son these words: "Thou wast not before Me," then the teaching will be clear, that together with the eternity of the beginning, the Eternal must also be understood as the Contemplated in the beginning. Thus, from what has been said, it is revealed: if anyone is after God, he is a creature and not God, for that which is "after Me," says the Lord, is not God. 2. Now, after a preliminary exposition of speculation about what exists in us, it is time to examine the proposed saying.

Итак, Петром сказано иудеям, что «Господа и Христа Его Бог сотворил есть, сего Иисуса Егоже выраспясте» (Деян. 2,36). Мы говорим, что слова сотворил есть бла­гочестие требует относить не к Божеству Единородного, но к «зраку раба», воспринятому по домостроительству во время пришествия во плоти; на­сильственно извращающие это изречение, напротив, говорят, что словом «сотворил» Апостол означает предвечное рождение Сына.

Итак, предло­жив открыто наше учение и тщательно рассмотрев оба мнения, предоста­вим слушателю обсуждение истины. Достаточным защитником разумения противного нашему будет сам Евномий, не робко подвизавшийся в этом деле, так что проследив буквально его слова, мы вполне изложим мысль наших противников. На защиту же нашего учения, сколько будем в силах, станем мы сами, идя сколько возможно по следам того, что прежде было изложено великим Василием. Читающие же, рассудив, где истина (

как го­ворит некто из пророков, «праведный суд судите» - Втор. 1, 16; Ин. 7, 24), воздадут победные награды не предположениям спорщиков, но дознанной через исследование истине. Теперь первый пусть предстанет наш обвини­тель, как бы на суде читая написанное им. «Сверх же сказанного он, от­казываясь слово «сотворил» понимать о сущности Сына и вместе стыдясь креста, навязывает апостолам то, чего не навязывал никто, даже из усили­вавшихся грубо хулить их; он явно своими догматами и словами вводит двух Христов и два Господа, ибо говорит, что не Слово, которое было в начале, Бог сотворил Господом и Христом, но истощившего себя до зрака раба и распятого от немощи». (

В точности же Василий Великий пишет так: смысл изречения апостольского не представляет нам ничего о предвечном ипостасном бытии Единородного, о котором теперь мы рассуждаем. Ибо очевидно, что Апостол говорит здесь не о самой сущности Слова Божия, которое в начале было у Бога (Ин. 1,1), но об истощившем себя в «зрак раба» и соделавшемся сообразным нашему уничиженному телу (Флп. 2, 7; 3, 2) и распятом от немощи (2 Кор. 13, 4).

Всякий, даже и немного вникавший в смысл сих слов Апостола, может разуметь, что здесь он не преподает нам богословие, а показывает образ домостроительства спасения, ибо говоря: « Госпо да и Христа Его Бог сотворил есть, сего Иисуса, Егоже вы распясте», име ет в виду единственно его человечество и то, что в нем видимо, как это ясно открывается всем из указательного речения: «сего Иисуса»). «Говоря он (

Евномий продолжает речь о Василии Великом) непозволительно заменяет смысл слов апостольских собствен­ным мнением и как бы обвиняет в подобном безумии мужей святых и наилучших проповедников благочестия, дерзает оскорблять их, будто их учение до такой степени недостаточно. Но слагающие свои бредни на по­чивших святых, какого беспорядка в мыслях не исполнены?

Какой неле­пости не полны думающие, что человек истощил себя в человека, и отсюда заключающие, что из послушания смиривший себя до зрака раба подобен людям и прежде воспринятия сего зрака? О, вы, безрассуднейшие из всех, как имеющий зрак раба принимает зрак раба? Каким бы образом кто-либо истощил себя в то, чем он есть? Вы не найдете никакого способа для сего, хотя и дерзаете учить и мыслить невозможное.

Не самые ли жалкие вы из всех, если думаете, что за всех людей страдал человек, и ему приписываете свое искупление? Ибо если блаженный Петр говорит не о том Слове, кото­рое есть в начале и есть Бог, но о явившемся и истощившем себя, как гово­рит Василий, явившийся же человеком себя истощил восприятием образа раба, а истощивший себя восприятием «рабьего зрака» истощил себя, родив­шись человеком, то явившийся человеком истощил себя, родившись, как человек.

Но этому противоречит и самое естество вещей, противоречит явно и сам, воспевший в своем богословии такое домостроительство, когда говорит, что не видимый человек, но самое Слово, сущее в на­чале и сущее Богом, восприяло плоть, другими словами, это значит то же, что приять зрак раба. Итак, если вы почитаете это достоверным, то оставьте заблуждение, перестаньте учить, что человек истощился в чело­века.

Если же не способны убедить не верующих сему, как невероятному, то другим словом и другим изречением разрушьте неверие, припомни­те слова: «Иже во образе Божий сый, не восхищением непщева быти равен Богу: Но себе умалил (истощил), зрак раба приим» (Флп. 2, 6-7). Нет ни одного человека, к которому бы могли относиться сии слова, ни один из когда-либо бывших святых не был Единородным Богом, который соделался человеком, ибо это и значит, - будучи во образе Божий, при­нять зрак раба.

Итак, если блаженный Петр рассуждает о том, кто себя самого истощил в зрак раба, а Себя самого истощило в зрак раба Слово, сущее в начале, и Единородный Бог, то блаженный Петр говорит о сущем в начале и Боге и учит, что он соделан Господом и Христом. Так-то Василий противоречит сам себе и ясно показывает, что он ни обращает внимания на смысл слов апостольских, ни сохраняет последовательности в собственных словах.

Отсюда следует, что или, сознавая несообразность он должен допустить, что соделалось Господом сущее в начале Слово и су­щий Бог, или, прилагая противоречие к противоречиям и упорно стоя на том, должен присовокупить нечто другое, более враждебное, утверждая что два Христа и два Господа. Ибо если иной — сущий в начале Бог Слово' и иной - истощивший себя и принявший зрак раба, если Господь есть и Бог Слово, через Которого все, Господь и Христос, сей Иисус, Который распят по сотворении всего, то, по его мнению, два Господа и Христа.