Напротив, надобно его удерживать и чем долее, тем лучше, не допуская себе развлечься каким-либо помыслами. "Смирения и любви нет". Пока их не будет, - и ничего духовного не будет. Духовное зарождается и растет вместе с их зарождением и возрастанием. Они то же для души, что стеснение плоти для тела. Смирение приобретается делами смирения, любовь - делами любви. Извольте так делать. На письмо от 7 марта.

Очень грустное состояние у вас произошло. Но кнут не мука, а вперед наука. Произошло это от самомнения, - что де мы хватили высоко, не то, что те невегласы. Вот и хватили! Самомнение шло вместе с тщеславием. Вдвоем они родили леность. Леность говорит: что нам? Нам можно и вольку себе дать, и пошла волька. А тут враг подослал книжку, и по поводу ее насеял. Весь этот путь у вас прописан.

"Леность одолела, так что ни на что смотреть не хочется". Уж коли хватили выше облак, то какая нужда себя нудить? "Тщеславие, - служить ли, стану, молиться ли, или читать поучения, - одолевает". Как нам с вами не тщеславиться? Молитву умную знаем. И ну ходить команем. То мы с вами на диване развалились как миллионер духовный (леность)

, то с колокольни на всех смотреть стали, как на мелюзгу грошевую (тщеславие с гордостью). А тут, как только показался враг, мы в кусты, или и того хуже: на, бери, и пальцем не пошевельнули. И извольте теперь видеть какой вы богатырь духовный и богач! Затем и попустил Господь это охлаждение, чтобы вы осязательно увидели, сколь ничтожны силы ваши и ваша твердость в добре. Вы называете это несчастием.

Истинно так: это похоже на пролом стены. Когда неприятель пробьет где-либо стену, город защищающую, тогда хоть горожане заделают ее, место то нельзя почитать прочным, потому что заделка только прилеплена к стене и не глубоко с нею сцеплена бывает. Пробоина заделана. Но эта заделка - свежая, непрочна. Враг с боку стоит, - и высматривает. Как только увидит какую оплошность, опять шарахнет из своих бомб. Таково ваше положение. Но пусть его шарахает.

Можно сделать все покушения его бесплодными. Пробоину в стене, чтоб она опять не слетела, подпирают сзади устоями, к месту тому побольше нагоняют солдатиков. Враг тогда, видя это, и совсем не покушается снова тут пробивать стену, а отходит в другое место. Вот и вам то же надо сделать. Подпорки сделать надо: это усиление стеснения плоти, лишением сна, пищи, трудом - особенно каким-либо уничижительным (вон - снег разбрасывать и подобное).

А солдатиков нагнать - это побольше благих, отрезвляющих мыслей набрать в голову и их перебирать вниманием. Команду же над всем этим поручить надо ревности о спасении, с преданностью Богу, от коего вся спасительная сила, с решимостью не поддаваться более такой блажи хоть умереть. Извольте это непременно устроить. Молите Господа не лишить прежней, милости и помощи. И не лишит. Но будет епитимия.

У Господа своя на всякого провинившегося налагается епитимия, - которая состоит в том, что Он кающегося тотчас принимает в милость, но прежнего не ворочает ему тотчас, а ждет, как пойдет сокрушение и смирение. Если безжалостно кто помучит себя, то скоро возвращает, а если поблажки себе даст, то не скоро. Вот вам программа. Извольте все сие иметь в мысли, и трудитесь.

Паче в смирении и в вере и предании себя Господу держите себя. И все придет в свой чин. Камердинер провинился. Господин выгнал его и со двора согнал. Потом, когда он расплакался, господин сжалился над ним, и принял в дом, но не в камердинеры, а сказал: живи пока на кухне. Я посмотрю, как-то у тебя дело пойдет, и тогда, может быть, опять возьму тебя в камердинеры. Вот в таком положении и вы.

Извольте умудряться, - и взяться за дело. "Руки опустились". Не руки опускать, - а напротив и руки засучать и ноги поднимать надо. Ибо Господь близ, - и готов все отдать, только труда и усердия побольше надо заявить. Спасайтесь! Не робеть! Ваш богомолец, Е. Феофан.     1462. О борьбе с сомнениями. Отражение сомнений в существовании Бога, религии и свободно-разумной души.

Как совместить Божие предведение с свободой человека   Милость Божия буди с вами! Так вот где источник всех ваших мрачностей! "Являются мысли не свои, а чужие, совне всеваемые, и омрачают душевную светлость вашу". В этом главная черта настоящего состояния вашего. Не ваш ум рождает вздорные мысли: их всевает кто-то совне.

Ваш же ум цел и здрав, - и все у вас, надо полагать, в своем виде. - На это всевание и надо вам теперь обратить все внимание. Считайте себя таким лицом, как то, которое испытывает внушения на какое-либо греховное дело или похоть злую. И научайтесь также действовать в отношении к сомнениям, как тот действует в отношении к похотям. - Первый прием для испытывающего злые влечения есть - не считать внушения своим, а всеянным, - положить разделение между собою и этим всеянным и, признав его чуждым, отнестись к нему не как к своему детищу, а как к вражескому порождению.

Отсюда тотчас в душе не ослабляется только, но совсем отходит от ней понуждение - делать по внушению испытываемому. Обычно полагают: своя природа требует, - как не удовлетворить? Но кто сразу признал в родившемся пожелании чуждое детище, тому не это положение приходит на ум, а совсем другое. С вопросами обращается он к желанию и подвергает его анализу и критике.

Этот самый простой прием рассеивает искушение: оно как дым от ветра исчезает. - Вот это именно следует и вам делать при каждом сомнении. При каждом его порождении, не слагайтесь с ним в уме, как будто так уже и на деле есть, как оно внушает; а останавливайте его при самом входе, как непрошенного гостя, и подвергайте осмотру. Как в пожеланиях не слагаться с ними - сердцем - есть первое; так в сомнениях не слагаться с ними умом - есть первое.