Если желаешь избавить­ся от тьмы кромешной, весь из горечи греховной пре­творись в сладость. Если хочешь сделаться сладким для Господа и получить прощение грехов, «насладися, — сказано, — Господеви, и даст ти прошение сердца тво­ей» (Пс. 36: 4), то есть, всецело умертви себя трудами и подвигами, чтобы умерли живущие в тебе греховные страсти.

Апостол говорит: «Да упразднится тело грехов­ное, яко ктому не работати нам греху» (Рим. 6: 6). За­кореневшее во грехах тело твое упраздни, изможди, уд­ручи и в надежде на упразднение грехов сотвори плоды, достойные покаяния, сравняй труды свои с прежде быв­шими твоими грехами или даже превзойди их и тогда ожидай прощения и спасения. Кто взойдет на сию сту­пень удовлетворения за грехи, тот получит надежду на Бога, как и на отверстое небо.

Вот что имеем, возлюбленные слушатели! Мы име­ем лествицу, утвержденную на земле и приставленную к отверстому небу! Будем восходить по ней, пока име­ем время, чтобы, отлагая со дня на день, мы совершен­но не упустили время покаяния и не погибли бы в ко­нец, чего да не попустит нам Бог. Да не случится с на­ми то же, что и с Исавом, о котором апостол говорит: «Отвержен бысть: покаяния бо места не обрете, аще и со слезами поиска его» (Евр. 12: 17). Долготерпелив Бог.

Если же после долготерпения Своего огорчится Он за непокаяние на человека, то ускорит наказание Свое, и тогда, о, человек, ты не можешь знать, найдется ли у тебя время для покаяния. Мы построили теперь духовную лествицу только моей плохой беседой, но не самым делом. О, если бы дал Бог каждому из нас на деле совершить то полезное, о чем говорилось устами!

Теперь, пожалуй, пора было бы и окончить нашу беседу словом «аминь», но ведь не будет бесполезным подпереть чем-либо ту лествицу и чем-либо подкрепить. Но чем? В конце мы вспомянули, что откладывать покаяние есть дело очень плохое, ибо когда найдет неожиданно ужасный случай, то не удобно уже тогда будет прииски­вать время для покаяния.

Таким образом пусть подо­преть и укрепит нашу лествицу тот ангел, которого Бо­гослов видел стоящим на земле и на море. Тот ангел «воздвиже руку свою на небо, и клятся Живущим во ве­ки веков, иже созда небо и яже на нем, землю и яже на ней, и море и яже в нем, яко время уже не будет» (Апок. 10: 5, 6). О, ангел святой! Неужели ты проти­воречишь святому Евангелию, говорящему: «Не клятися всяко ни небом, яко престол есть Божий, ни землею, яко подножие есть ногу Его»? (Мф. 5: 34, 35).

Ты же дерзаешь клясться самим Создателем неба и земли. Не согрешаешь ли ты? Нет, не согрешает ангел такой клят­вой, ибо он истинно клянется. Иное дело у человека. Ему запрещено «клясться всяко», ибо клянется ли он, или не клянется, — он всегда лжет. Ангел же и клянясь истину творит, и не клянясь не может солгать, и тем более не солжет, когда клянется.

Клянется же он Богом для того, чтобы всякое создание Божие, особенно же разумный человек, все роды и все племена имели веру его неложным словам. О чем же клянется тот ангел? Обратим внимание: «Яко время уже не будет». Слы­шишь, грешный человек, валяющийся в грехах своих, как в кале грязном, и откладывающий покаяние свое на другое время, на старость лет!

Если не покаешься вско­ре, то не получишь вовсе времени для покаяния. Верь ангелу Божию, клянущемуся Богом, что не будет боль­ше времени. Найдет на тебя неожиданно смертная бо­лезнь; захочешь покаяться, а времени не будет. Найдет неожиданно Божье наказание, огонь и меч; захочешь исправиться, но времени не будет. Попадешь в руки врагов твоих, видимых и невидимых; захочешь попла­кать о грехах, но не будет времени.

Придет последний час твоей кончины, станут пред лицом твоим все грехи твои; захотел бы ты тогда понести всякое, даже самое тяжелое покаяние, но не найдешь времени для покая­ния, ибо уже не будет времени. Ныне же, ныне, пока имеешь время, позаботься о грехах твоих, покайся ис­кренно: после уже не будет времени. Так подперши возводящую к небу лествицу виден­ным в Апокалипсисе ангелом, я закончу свою беседу, го­воря: Аминь.   8. Поучение о поклонении святым иконам (

«Пречистому Твоему образу покланяемся, Благий, просяще прощения прегрешений наших, Христе Боже», — так поет велегласно Божественная, православная, кафолическая церковь)   Неповинная Авелева кровь, православные слушате­ли, вопияла некогда великим гласом к Богу, как говорил Каину Сам Всемогущий Господь: «Глас крове брата тво­его вопиет ко Мне» (Быт. 4: 10).

Имеет свой глас и не­повинно пролитая кровь многих мучеников, пострадав­ших в нашей православной церкви за святые иконы; имеет она свой глас, но не иной какой-либо, а следую­щий: «Пречистому Твоему образу покланяемся, Благий, просяще прощения прегрешений наших, Христе Боже». Присоединимся и мы, православные и все сыны восточ­ной церкви, к сему кровному гласу святых мучеников.

Будем так же готовы страдать и кровь свою проливать за святые иконы, и воспоем все согласно: «Пречистому Твоему образу покланяемся, Благий, просяще прощения прегрешений наших, Христе Боже». Что же скажешь на это ты, семиглавый змей иконоборной ереси, отрицающий святые иконы? Слышу, слышу, порождение ехидны, что ты говоришь. Ты от­рыгаешь из уст твоих богомерзких неисцелимый аспи­дов яд, называющий нас, православных, идолопоклон­никами, а святые иконы называющий идолами. (Обма­нула себя сама неправда.)

Прежде всего я спрошу, аспид ядовитый: что такое идол, что такое святая ико­на и какая разница между идолом и иконой? Неуже­ли не знаешь сего ты, мерзкий учитель в израиле? Об­раз или икона есть изображение и подобие действи­тельной вещи, которая или есть, или была, или будет. Если кто изображает Святую Троицу в виде трех анге­лов, так это было в действительности, когда ангелы яви­лись Аврааму у дуба Мамврийского (Быт. 18: 1).