После маленького по-видимому отступления, Апостол опять возвращается к правилам об избрании к рукоположению, «снова продолжает слово о рукоположении» (блаженный Феофилакт).— Когда сказал он: не рукополагай скоро, а исследуй прежде, достоин ли кто, чтоб не сделаться соучастником в его грехах; то у святого Тимофея естественно мог родиться вопрос: да как же быть,— ведь не узнаешь?! Апостол предотвращает такое недоумение, говоря как бы так: как не узнаешь! Никакого труда нет узнать. Иных людей грехи идут впереди них, весть о делах их предшествует им, и, прежде чем увидишь ты кого из таких в лицо, тебе ведомо может быть, что он, например, нечист сердцем и телом, нечист на руку, нечист языком и подобное. И это наперед уже будет руководить тебя к произнесению суждения о нем, достоин или нет. Останется тебе только проверить, так ли и на деле есть, как слышится. И суд сам собою определится. Некоторых же людей грехи не явны. Они умеют их прикрывать и в лицо всем кажутся добрыми и честными. Но дела их все же стоят за ними и влекутся вслед их как хвост кометы. Они не исчезли, а есть в последях своих. Присмотрись, и увидишь. К этому тебя и обязывает и право тебе дает мое постановление: руки скоро не возлагай: разбери, рассмотри, расследуй. Станешь разбирать, мудрено будет укрыться делам недобрым. Если же укроются как-нибудь, тогда ты не будешь виновен; потому что сделаешь с своей стороны все возможное. Предъявлени, προδηλοι,— наперед явны, прежде чем станешь разбирать. Предваряюще, προαγουσαι, — наперед тебя ведя, руководя, располагая, побуждая. На суд, εις κρισιν, — к произнесению суда. Как будто хотел сказать: тут и разбирать нечего. Других же дела последствуют за ними, επακολουθουσιν, — идут позади их по стопам их, шаг за шагом. Видимостию своею, кажущимся доброповедением они закрывают их от взора других; но они всё же там, назади. Присмотрится кто и увидит.

Так разумеют все наши толковники. Они, между прочим, из слов: некиим же и последствуют — делают такое наведение: в сей жизни иные ухитряются так искусно прикрывать дела свои недобрые, что до самой смерти остаются на добром счету; но по смерти грешность их там, в другой жизни, обнаруживается и подвергает их осуждению. Смерть не уничтожает их дел, или не делает того, чтоб люди сии — перешли на тот свет, а дела их здесь остались. Нет, вслед за ними пойдут и дела их и там вызовут праведный об них суд. А дела других здесь еще решают их участь, явно показывая, что их там ожидает. Экумений, а за ним блаженный Феофилакт приводят мнение святого Василия Великого, который в этих словах Апостола видит и такую мысль: дела некоторых грешников, делающие их достойными осуждения, не прекращаются с их смертию, а продолжают твориться и без них, со вменением, однако же, им. Это именно такие дела, худые последствия которых не прекращаются со смертию наделавших их, а продолжают или совращать в неверие и зловерие, или увлекать к худой жизни. Таковы ереси и еретические писания — и соблазнительные увеселения и обычаи.

Стих 25. Такожде и добрая дела предъявлена суть, и сущая инако, утаитися не могут.

Что сказано о грехах, то же приложимо и к делам добрым. И они у иных бывают предъявлены, — наперед известны, идут впереди человека, рекомендуя его. А у иных бывают инако, то есть не бывают явны, неизвестными остаются, так что нельзя с первого разу сказать, каков тот-то, хорош или худ. Но, говорит, и такие дела утаиться не могут: расследуй, и найдешь. До очевидности представляет сие история избрания в епископы в городе Команы святого священномученика Александра из угольников. Избрание происходило под председательством святого Григория чудотворца Неокесарийского. Когда несколько лиц, предъявленных к избранию, не были одобрены, кто-то выкрикнул: уж не Александра ли угольника избрать?! Но стал святой Григорий разбирать и нашел, что он достойнее всех, и всеми был (августа 12-го).

г) Как и чему кого учить, судя по его внешнему положению в обществе (6, 1—19)

Доселе учил Апостол, как руководить разные лица преимущественно по положению их в Церкви. Теперь переходит к указанию образа действия на лица, судя по их положению в обществе. Как там, так и здесь не все обнимает святой Павел, а касается только: аа) рабов (см.: 6, 1—2) — и: бб) богатых (см.: 6, 3 — 19),— потому, конечно, что это особенно требовалось.

аа) Чему учить рабов? (6, 1—2)

Глава 6, стих 1. Елицы суть под игом раби, своих господий всякия чести да сподобляют, да имя Божие не хулится и учение. «Сие говорит Апостол о рабах, у которых господа неверные» (блаженный Феодорит). «Учи их, говорит, и увещевай, чтоб они, хотя господа их суть неверные, слушались их, сподобляя их всякой чести и словами и делами» (блаженный Феофилакт). Иные из рабов могли подумать, а может быть, и думали, что как они получили отпущение грехов, приняты в милость Божию, имеют свободу приступать к Господу, то по сим преимуществам им не следует уже более рабствовать неверным господам. Апостол в предотвращение этого заповедует святому Тимофею толковать каждому из них: «Не думай, что если ты верный, то и свободен» (святой Златоуст). «Ты свободен духовным естеством (свободен от грехов, свободно приступаешь к Господу), но раб телом. Но и это самое есть свобода, служить, говорю, о имени Христове» (блаженный Феофилакт). Расположись служить самоохотно, уверовав, что такова воля Господа о тебе, и будет работа твоя делом свободы, Богу приятным, а не игом. Это именно внушать и указывает Апостол; ибо говорит: рабы да почитают господ своих достойными всякой чести. Так стоит по-гречески. У кого есть в сердце такое убеждение, тот не будет чувствовать ига рабства. Чествующий кого охотно преклоняется пред ним и покорствует ему.Но такое внушение, как рабам иго рабства делать легким, только намекается в словах: да почитают достойными чести. Главное же намерение Апостола — воодушевить рабов к верному служению выгодами веры. Толкуй им, говорит, что если они не будут чествовать господ верным служением, то господа станут худо думать о нашем учении и нашей вере, и они таким образом подадут повод хулить имя Божие, нареченное на христианах. А если будут служить им охотно и почтительно, особенно после прежнего неохотного и ворчливого служения, то тем дадут высокое понятие о нашем учении и расположат обратить к вере в Господа Спасителя. «Неверный, если увидит, что чрез веру люди впадают в самомнение, часто будет поносить ее как учение, располагающее к возмущению; а если заметит, что они стали более покорны, то тем скорее сам покорится, тем внимательнее будет к тому, что говорится (в проповеди Евангельской)» (святой Златоуст).— Для верного, любящего и чтущего веру, не может быть более сильного побуждения к спокойному и охотному несению ига верного рабствования неверным.Стих 2. Имущий же верных господий, да не нерадят о них, понеже братия суть; но паче да работают, зане верни суть и возлюблени, иже благодать восприемлющии. Сия учи и моли. То была речь об отношении к господам неверным, а теперь об отношении к верным. Верные господа разумеются не веру только содержащие, но и живущие в духе веры, следовательно, братски относящиеся к рабам, не обременяющие их сверх силы, жалеющие их и радеющие о них. Видя это, неразумные слуги могли забываться, поблажать чувству равенства господам и вследствие того нерадеть о своих службах и непочтительно относиться к господам. Предотвращать это и внушает здесь святой Павел. Учи, говорит, чтоб слуги верными господами не пренебрегали, а еще усерднее им работали. «Рабы, у которых господа благочестивы, благочестие их да не обращают в повод к небрежению; но да удостаивают их поэтому большей услужливости (блаженный Феодорит). Говори им: «если вы удостоились такой чести, что господами имеете братии (или господ имеете братиями), то должны ради сего преимущественно повиноваться им» (святой Златоуст). «Нельзя так,—что поелику ты братом стал иметь господина в силу крещения, то тебе можно небрежно относиться к нему; напротив, в этом самом находи побуждение — служить и рабствовать ему еще с большим усердием» (блаженный Феофилакт).Побуждением же к сему выставляется: зане верни суть и возлюблени, иже благодать восприемлющии. Вера не отнимает права господства, а украшает его. Слуга, чтущий высоко веру, высоко чтит ее и в господине, а ради нее и господина. Отсюда — не умаление чувства обязанности рабствовать, а возвышение и как бы освящение. И рабствуй паче, говорит, зане верни суть. Но в силу веры они и возлюблени, — возлюбленны Богу (см.: Экумений),— возлюбленны и рабам, потому что к этому обязывает и располагает вера, учащая любить и чужих всех, а не только своих, и притом таких, кои господа им суть. Нельзя вам не чувствовать, сколь благо для вас, что имеете господ верных и возлюбленных. Но «насколько облагодетельствованы вы тем, что имеете господ братьями, настолько и сами будьте благодарны, Усерднее служа им» (Экумений). «Сказав: возлюблени,— Апостол изгоняет страх, имея который к господам слуги часто впадают в ненависть к ним, — и вместо него вводит любовь» (блаженный Феофилакт), или «со страхом сочетавает любовь» (Экумений).Иже благодать восприемлющии, — которые благодать восприемлющие суть, восприемлют, причастны суть благодати, то есть получили отпущение грехов, приняты в сыновство Богу, снабжены дарами Духа Святаго. Те, которые приняты в такую милость Божию и так Богом почтены, не должны ли и слугами более быть почтены чрез изъявление большей покорности и большего усердия в служении им? Такую мысль подает славянский перевод,— каковой перевод допустим и греческим текстом: οι της ευεργεσιας αντιλαμβανομενοι, — которые благодеяние восприемлют, или причастны благодеяния,— разумеется,— Божия благодеяния нам, грешным, верх которого есть устроение спасения в Господе Иисусе Христе — сия благодать возблагодать (ср.: Ин. 1, 16).