Kniga Nr1081
Мамы обычно думают, что самое главное – чтобы их дети получили престижные специальности. Не нужно сталкивать лбами «высокую» науку и другие профессии. Главное, как мы это исполняем. Важно, не кем будет ребенок, а каким. С этого надо начинать. А они начинают с профессии. Это – ошибка. В Царстве Небесном Господь не спросит, какое у тебя было образование. Он спросит: «Каким ты был? Что ты выбрал: добро или зло?»
М.Г. Получается, что провал в воспитании – это не тогда, когда ребенок не получил высшего образования, а когда он не нашел себя. Но как часто родители пугаются, если ребенок пошел в училище вместо института! Или вообще никуда не пошел, а просто учится ремеслам. Это считается позором для родителей.
О.В. Тут действует стереотип. Он возник и тиражируется, люди его принимают. Если бы человек смотрел на это глазами христианина, он бы все ценности распределил так, как должно их распределить, и ставил бы на первое место не то, что ставит этот мир.
Стяжание чужой славы
И.Г. Иногда бывает, особенно в «элитных школах», что ребенок не очень любит учиться, но он точно знает, что школа у него – лучшая. В нем уже поселился этот дух элитарности: «У нас – лучший класс в школе!» Он пользуется славой школы, класса, хотя сам – очень слабый ученик.
Я замечал, что, если этому не противодействовать, то иногда так говорят и о церкви. «У нас – лучший храм!» «У нас – лучший батюшка!» Это становится подчас серьезной проблемой. О.В. Любовь скромна, смиренна, кротка. Пусть Господь прославляет. Церковь у нас одна – Христова. Когда человек так гордится, он должен обратиться на себя. Потому что Церковь – это мы, и каждый в отдельности. Если человек говорит, что у нас лучше, то он как бы говорит о себе, что я – такой. А это уже непозволительно. Самый страшный грех – гордыня, она разрушает человека. Надо боятся этой гордости. Самое скверное, когда люди сами себя хвалят. Это – первый признак, что за этим ничего нет. Это болезненное чувство, чтобы компенсировать пустоту. Церковь – это собрание кающихся грешников. Когда человек начинает хвалиться, он говорит нетрезвенно, потому что совершенно не понимает природу Церкви, а видит только ее оболочку – форму, эстетику. Об опыте преподавания И.Г. Я знаю, батюшка, Вы несколько лет работали преподавателем в средней школе. Не могли бы Вы рассказать о своей педагогической деятельности? О.В. Я преподавал литературу и русский язык. Это были дети разных возрастов, старшие классы. Время было такое, что идеология стояла на первом месте. Однажды я спросил у одного специалиста по творчеству Маяковского, почему в литературе и поэзии XIX века слово «душа» присутствует, а в поэзии Маяковского его уже не встретишь? Он мне задал встречный вопрос: «Вы что, хотите сказать, что ее у него не было?» Я говорю: «Нет, она была, но – какая?» Самое главное, что я старался делать, это пробудить у ребят интерес к чтению, чтобы узнавали себя в тех людях, о которых читали, чтобы воспринимали писателя как учителя жизни. Важно было дать представление о личности писателя, поэтому надо было расширить контекст учебника, преподнести эту личность в духовном измерении. Тогда, в советский период, люди часто задумывались о жизни не так, как их приучали думать. Но это было делать очень сложно. Например, невозможно было рассказать правду о смерти Пушкина. Конец его жизни был духовный, а в советских учебниках: убит на дуэли, и все. А ведь самое главное – это конец жизни поэта. И.Г. Как Вы это делали? О.В. Пытался «пробудить чувство доброе». Я хотел, чтобы они увидели красоту в пейзажной лирике, увидели, как она облагораживает человека, возвышает его. Важно было пробудить такие благородные чувства, что в человеке все должно быть прекрасно – и душа, и тело, и мысли. Как Некрасов говорил: «Сейте разумное, доброе, вечное». Все же эти слова еще не были вымараны в школьных хрестоматиях. И, когда они звучали в школьном классе, то в эти минуты я испытывал большую радость. Конечно, о Боге говорить было нельзя. Да я и сам тогда был не настроен. Это уже во время преподавания в институте я мог говорить о сокровенных вещах. А в школьный период, конечно, пытался больше внимания сосредоточить на красоте, благородстве, на том, чтобы стать человеком, личностью, чтобы жить по совести. Это могло быть услышано.