Теперь возникает вопрос: почему же материя, если она существует от вечности, не достигла своего конечного состояния - полного покоя, почему до сих пор она не освободилась от навязанной ей энергии и не рассеяла ее по необъятным мировым пространствам? На этот вопрос может быть дан лишь один ответ, что наше "если" ошибочно, что материя не вечна, этот мир был не от века, но возник вместе с временем и не успел еще пройти своего жизненного цикла: вечность слишком достаточна для того, чтобы достигнуть каких угодно результатов и какой угодно цели.

Всматриваясь в текучесть мировой жизни, в неудержимом потоке которой несемся и мы, мы на основании изучения этого бытия должны отказать ему в признаках вечности и бесконечности. Бесконечность нельзя составить из аршин или метров, и вечность не слагается из годов и столетий. Что бесконечно и вечно, то неизменно. Мир ни в какую последующую минуту не бывает тем, чем он был в предыдущую.

И мы говорим: мир конечен и имеет начало. Старое возражение против этого, что мы необходимо должны мыслить мир бесконечным и по пространству, и по времени, в настоящее время уже не имеет значения, потому что едва ли кто представляет теперь пространство и время реальностями, чем-то таким, во что вмещается непрестанно изменяющийся мир: пространство и время суть нечто субъективное и сами являются свойствами мира, феноменами мировой сущности, а не условиями его бытия.

Это доказывают явившиеся в последнее время физико-математические и естественнонаучные соображения: они заставляют утверждать, что пространство и время действительно не суть реальности, они реальны настолько же, насколько реален фиолетовый или оранжевый цвет, они представляют собою лишь явления, под которыми открываются нам отношения между вещами (но они, следовательно, и не то, чем считал их Кант: не априорные формы чувственности).

Приведем одно из оснований такого воззрения. Допустим, что между двумя данными точками аршин расстояния, допустим далее, что аршин - эта известная единица расстояния - уменьшился в 4 раза, причем и в природе все расстояния уменьшились в 4 раза, площади - в 16 раз, объемы - в 64 раза; заметим ли мы происшедшую перемену, заметим ли изменение собственной величины?

Нет, не заметим, ибо изменение в величине можно обнаружить лишь чрез изменение отношений, в данном же случае отношения между всеми вещами остались неизменные. Вместо 4, 16 и 64 мы можем допустить уменьшение вселенной в А, А2 и А3 раз, и результат получится тот же: перемен во вселенной не будет. Увеличивая произвольно А, мы можем довести его до бесконечности и, таким образом, свести всю вселенную в одну точку.

И однако, если бы сейчас, вот в это самое мгновение вселенная свелась бы до размеров одной точки - с условием незменности отношений между вещами, - никто не заметил бы происшедшей перемены и все по-прежнему толковали бы о неизмеримости межпланетных пространств и о громадном расстоянии между неподвижными звездами. Отсюда позволительно спросить, не заключается ли и действительно вселенная в одной точке, или, говоря иначе, не находится ли она вне пространства и не есть ли пространство просто явление, столь же мало объективное, как цвет или звук?

Ответ, говорят, может быть лишь утвердительным. То же самое рассуждение прилагается и ко времени. Если бы течение времени сделалось быстрее в 2, 3 или в 5 раз, никто не заметил бы этого. Представим себе, что год проходил бы с такою быстротою, как секунда, что движение небесных и земных тел, быстрота физиологических процессов увеличилась бы в пропорциональном отношении, заметили бы мы это изменение? Нет, не заметили. И если бы вся многовековая история вселенной была бы сведена в одну точку времени, никто не заметил бы этой перемены. Отсюда следует и для времени тот же вывод, как и для пространства, что оно не есть нечто объективно существующее, но что оно представляет собою лишь форму, под которой мы познаем отношения между предметами. Признавая мир конечным, а пространство и время такими же его свойствами, как цвет и запах, мы можем сказать, что мир возник вместе с пространством и временем. Рассматривая мир как бесконечность, пространство - как нечто действительно тянущееся во все стороны бытия и время - как нечто действительно обусловливающее возможность изменений, а не обусловливаемое ими, мы достигаем только того, что действительность является для нас непонятною и противоречивою. Для того чтобы понимать мир, мы должны представлять его конечным. Но если он конечен, то он и не самобытен. Никакая из вещей мира не может быть причиною самой себя, такой причиной для себя не может быть и мир, ибо он не может быть вечным. Итак, значит, мир получил начало своего бытия от какой-то внешней силы, от чего-то внемирового. Эта внемировая сила - по противоположности миру и его ограниченности - необходимо должна мыслиться нами бесконечною и, следовательно, в своей сущности для нас непостижимою, она может быть познаваема нами только по своему отношению к миру и по своим проявлениям в мире. Мир должен быть свободным произведением этой внемировой силы. Это можно оказать от противного. Если бы мир был необходимым произведением, необходимой эманацией внемирового бытия, то он был бы одно с этим бытием, он не мог бы быть таким, каким мы его знаем: конечность, законченность мира говорят нам о его тварности. Для того чтобы понимать мир, мы должны признать его сотворенным Богом, (из брош.: проф. М.А. Ак. С. Глаголев: Чудо и Наука.) Е. Несколько примеров явлений природы, свидетельствующих о премудром Творце мира