Господь управит

Продолжение снискавшей заслуженную популярность книги протоиерея Александра Авдюгина из Луганской области "Приходские хроники". Как и предыдущий, сборник написан в лучших традициях современной священнической прозы.

Рассказы о. Александра подкупают внешней незамысловатостью, за которой прячется глубокая житейская мудрость, искренним, добрым юмором повседневной жизни, и, конечно, тем, что заставляют нас произвести ревизию собственной души, очистить её от духовного мусора, стать хотя бы немного лучше, немного ближе к спасению.

Протоиерей Александр АВДЮГИН родился в Ростове-на-Дону в 1954 году. После окончания средней школы, служил в армии, работал на телезаводе и в шахте. Получил высшее образование. В 1989-90 годах работал в издательском отделе Свято-Введенской Оптиной пустыни. Рукоположен во священники в 1990 году, закончил Киевскую духовную семинарию, ныне учится в Киевской духовной академии. Настоятель  храма-часовни св. прав. Иоакима и Анны в г. Ровеньки Луганской области, построенного в честь и память погибших шахтеров.Ведет активную миссионерскую работу в интернете. Автор книг "История храмов Ровеньковского благочиния", "Приходские хроники", "Приходские хроники-2", "Архиереи Луганщины" и др. Многочисленные публикации в литературных сборниках, журналах и газетах. Страница на ЖЖ: http://rebrik.livejournal.com

ru Александр Микитенко http://www.Domstroy.eparchia.ru a-mikitenko@ya.ru ExportToFB21, FictionBook Editor Release 2.6 03.12.2010 OOoFBTools-2010-12-3-10-33-49-867 1.1 Господь управит всё: Приходские хроники-2Лепта2009

Господь управит

Между покрытыми мхом нижними рядами старого церковного сруба была незаметная со стороны маленькая дверца, прикрытая позеленевшей от времени печной заслонкой. О ней все забыли. Да и зачем помнить, если узенький проход, служивший когда-то для доставки угля и дров к церковной печи, по назначению уже давно не использовался, так как саму печь разобрали по ненадобности, а храм вот уже три года как закрыли. Вернее, церковь закрыли, а здание храма пока еще стояло, храня от непогоды и растаскивания колхозное добро: немного посевного зерна, конскую упряжь, ведра с лопатами и метлами.Сельские пацанята отыскали потайной вход и, устраивая свои незамысловатые игры, определили здесь место для своего «штаба». Прошедшая война, хоть и закончилась более пятнадцати лет назад, была еще рядом. Живы были отцы-фронтовики, почти каждый день вольно или невольно вспоминавшие лихую годину; о победе и подвигах рассказывали в школе; старушки в вечерних скамеечных разговорах по-прежнему проклинали «ее, неладную»; да и немецкая каска, из которой хлебали дворовые Шарики и Барсики, славно прижилась в дворовом хозяйстве.Церковь еще недавно работала. Службы, хоть изредка, но проводились. Присылали из епархии на месяц-другой очередного священника, но как только тот начинал обживаться и знакомиться с народом — тут же убирали. Постоянный печальник и молитвенник никак не вписывался в идеологическую составляющую пятилеток социализма. Не нужен священник передовому колхозному крестьянству. Раздражалось сельсоветское начальство: как никак, уже Гагарин в космосе побывал и никакого Бога не видел, а бабушки с дедушками все не успокоятся…Последним священником был худенький, неказистый, немощный мужичок с редкой седой бородкой, который службу вел так тихо и невнятно, что на первых порах казалось, будто в алтаре никого нет. Лишь застиранное белое облачение, мелькавшее за Царскими вратами, свидетельствовало о наличии священнослужителя. Батюшка со всеми соглашался, всех молча выслушивал и только кивал своей маленькой головой да мелко поспешно крестился, повторяя:— Господь управит, Господь управит…Что и как «управит», было непонятно, но областное религиозное начальство, которое так и называлось — «Совет по делам религий», — угрозы в данном «служителе культа» никакой не определило. Поэтому до установленного дня, когда на сельском сходе зачитают письмо от «имени сельской интеллигенции и трудовых колхозников» с просьбой закрыть «очаг мракобесия и предрассудков», было решено священника никуда не переводить.Так и служил батюшка свои воскресные и праздничные службы, незаметно приезжая и так же невидимо для всех уезжая. Где его семья, дом, родные, никто толком не знал. Знали только одно: в городе живет. Впрочем, по существу это никого из власть предержащих в данном селе не интересовало, но, как оказалось, зря.