Возможно, во многом этот фактор связан с американским влиянием, а точнее, с влиянием философии потребления. Если вспомнить в двух словах эту философию, то сведется она к следующему: чем больше потребляет каждый индивид, тем больше становится товарно-денежный оборот страны, тем лучше развивается экономика страны, тем богаче становится страна, тем лучше живется каждому отдельному индивиду. То есть чем чаще ты покупаешь новые машины, тем больше производится машин, тем больше людей получают деньги за производство машин, тем богаче они становятся и тем больше машин имеют возможность покупать.
Именно такой выход нашла для себя Америка, оказавшись когда-то в экономической депрессии. И с тех пор каждый уважающий себя американец покупает определенное количество товаров за определенный промежуток времени, одним словом, по-честному играет в эту философию потребления.
Какие-то близкие идеи начали витать в воздухе и в нашей стране. Эти принципы интересно формулирует писатель Виктор Пелевин: человек в экономике воспринимается как клетка, которая поглощает и выбрасывает деньги. Поглощает он деньги, «чтобы уничтожить страдание от конфликта между образом себя и образом идеального «сверх-я», создаваемого рекламой. Заметим, что дело не в вещах, которые можно купить за деньги, чтобы воплотить это идеальное «я», — дело в самих деньгах. Действительно, многие миллионеры ходят в рванье и ездят на дешевых машинах — но, чтобы позволить себе это, надо быть миллионером. Нищий в такой ситуации невыразимо страдал бы от когнитивного диссонанса, поэтому многие бедные люди стремятся дорого и хорошо одеться на последние деньги». Поглотив деньги, клетка начинает выделять их, «чтобы испытать наслаждение при совпадении упомянутых выше образов». «Поскольку два описанных действия — поглощение денег и их выделение — противоречат друг другу, (...) то выделение денег происходит в скрытой форме, и человек всерьез считает, что удовольствие связано не с самим актом траты денег, а с обладанием тем или иным предметом. Хотя очевидно, что, например, часы за пятьдесят тысяч долларов как физический объект не способны доставить человеку большее удовольствие, чем часы за пятьдесят, — все дело в сумме денег»57.
«Время — деньги», это от лукавого. Время есть начало святой вечности, сокровище неоценимое. Во всех земных делах и в самом времени открывается безграничный простор, обращенный к небу... Мгновение во благодати дороже тысячелетий: Люди все богачи, даже если им осталось земного времени только для одного покаянного вздоха (архиеп. Иоанн Сан-Фран-цисский (Шаховской).
Многие психологи говорят о любви к трате денег как о психической зависимости, которая во многом сходна с зависимостью от наркотиков. Заметьте, как это засасывает. Стоит пожить некоторое время привольно, и уже так тяжело оказывается вернуться к скромному образу жизни. И совершенно непонятно, куда же эти деньги уходят. Вроде бы и не покупаешь ничего особенного. Ну, вот сегодня пообедал в ресторане, а вчера пылесос для машины приобрел, а позавчера — цветы подруге. И куда только деньги деваются?
Да даже бывает, не на себя деньги тратишь, а на друзей и подруг. То вечеринку устроишь, то прием, то кому-то подарок купишь. И испыты
_______________________________ ваешь от этого огромное удовольствие, принимая эти свои жесты за проявления щедрости. На самом же деле нередко мотивы такого поведения заключаются совсем в другом. Во-первых, здесь выражается стремление «быть хорошим» и даже где-то покупать чужую любовь. Во-вторых, все та же расточительность, которая не имеет с щедростью ничего общего, поскольку щедрость — это добродетель, а расточительность — это проявление страсти. Разницу не всегда просто увидеть. Но можно попробовать наметить некоторые различия в ощущениях. Во-первых, щедрость предпочитает действовать скрыто, тайно, так, чтобы «правая рука не ведала, что делает левая», и так, чтобы принимающий дар не знал, от кого дар этот исходит. Щедрость не ждет благодарности или восхищения. Щедрость дает тому, кто просит, а не тому, кто милее сердцу. Щедрость происходит от сострадательности и любви к ближнему, а расточительность — от тщеславия и самолюбия. Пришедши же, одна бедная вдова положила две лепты, что составляет кодрант. Подозвав учеников Своих, Иисус сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу; ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила все, что имела, все пропитание свое (Мк. 12; 42—44). Одним словом, наша любовь делать подарки, как правило, к щедрости имеет очень отдаленное отношение, хотя и является своеобразным антиподом жадности. Присвоение чужого, лихоимство, воровство — желание взять то, что тебе не принадлежит. Грехи эти, очень близкие по сути своей, различаются в основном степенью тех уступок, на которые идет наша совесть. Так, присвоение чужого — самая низкая степень, самая слабая, лихоимство — средняя, а воровство — самая высокая. Мы все прекрасно понимаем, что значит украсть. Воровство не только грех, но и юридическое преступление. И все же для православного человека украсть — это не только организовать вооруженное нападение на супермаркет. Воровством можно также назвать массу мелких поступков, которые мы так часто совершаем.