Пристрастие Мрачные мысли 

Когда начинаешь присматриваться к современному западноевропейскому обществу, относя к нему и сегодняшнее российское, и общество Соединенных Штатов Америки, невольно возникает ощущение какого-то непорядка, изъяна. Пожалуй, основным в этом ощущении непорядка является отсутствие какой-либо крупной идеи, объединяющей людей и придающей их существованию высокий смысл. Если ограничиться нашей страной, поскольку она мне лучше известна, то память сохранила несколько таких идей. Иногда они были осуществимы — например, идея индустриализации страны, идея победы в Великой Отечественной войне, — иногда неосуществимы — идея догнать и перегнать передовые капиталистические страны, идея строительства коммунистического общества. Как осуществимые так и иллюзорные идеи объединяли народ: большинство верило и пыталось поступать так, чтобы претворить эти идеи в жизнь. Стоящая перед народом цель всегда была (независимо от ее фактической осуществимости) высокой. Высокой целью можно назвать такую, ради достижения которой человек способен терпеть любые невзгоды и даже пожертвовать жизнью, ибо в этой цели для него заключено не личное благо, а благо Родины.

Сегодня ничего подобного не видно. Все болтают о том, что целью является создание рыночной экономики, но поставьте-ка вопрос так: готов кто-нибудь пожертвовать жизнью ради создания рыночной экономики — и сразу становится ясно, что это не высокая цель, а некий метод, ведущий неизвестно куда.

Иногда говорят, что мы стремимся к "величию России", но неконкретность и расплывчатость понятия "величие" мешает этому, казалось бы, благородному стремлению стать общенародной целью. Ведь "новые русские" считают это величие своей способностью поражать иностранцев купеческой (в плохом смысле слова) роскошью.

Предположим, что Россия достигла уровня развития передовых западных стран — это вызывает известное сомнение, поскольку Запад явно и успешно стремится сделать нас своим сырьевым придатком и "опустить" до уровня Индии, — но все же предположим. Что же будет дальше? Чтобы ответить на этот вопрос, следует присмотреться к процессам, идущим сегодня на Западе. Там происходит явное дробление некогда Единого на мелкие, почти независимые единицы. Часто такой единицей становится отдельный человек. Его приучают к мысли, что он — главное, все остальное второстепенно и должно способствовать его благополучию. Для обоснования такой позиции ссылаются на "Права человека". Эти "Права" были в свое время составлены для блага людей умными и честными специалистами нужных отраслей знания. Их принятие было выдающимся событием, и они действительно много сделали (и продолжают делать) для блага людей. Но как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад.

Сегодня в практическом осуществлении "Права человека" слишком часто превращаются в "Права эгоиста". Ведь в реальной жизни люди живут сообществами, и нередко интересы сообщества и его отдельного члена могут и не совпадать. Чему отдать предпочтение? Раньше вопрос всегда решался в пользу сообщества, и, следовательно, ущемлялись права человека. Действительно, вся история человечества — от времен античности до наших дней — полна примеров, когда интересы Родины ставились выше интересов отдельного гражданина, когда отдельный гражданин сознательно жертвовал жизнью или состоянием на пользу Родине. Сегодня, опираясь на "Права человека", ничего не стоит не считаться с интересами родной страны, и эгоист не преминет воспользоваться такой возможностью. :

В прошлые времена права человека (а они существовали всегда, пусть и не оформленные, и не такие полные) уравновешивались его обязанностями. Человек мог пользоваться своими правами, лишь выполняя свои обязанности. Сегодня эти два принципа поменялись местами. Формальные права человека выше его обязанностей (разных в разных странах), и эгоист никогда не упустит случая утверждать: "я имею право...", не считаясь с тем, что вредит сообществу (общине, государству). Эта трансформация имеет экономическое обоснование: раньше человек не мог прожить в одиночку, сегодня это ему не составит никакого труда. Ему никто не нужен, а если и нужен, то, может быть, лишь для развлечении. Конечно, такой человек в процессе производства вступает в соответствующие отношения с другими людьми, но эти отношения приобретают характер контрактов, не обязательно влекущих за собой более тесную близость. Этот общий процесс захватил даже такую область, как семья. Высокие в прошлом этические нормы заменяются и здесь временными соглашениями, о чем говорит, в частности, огромное число разводов.Проиллюстрируем это утверждение примером общепризнанной демократии — Германии. Сейчас в этой стране широкое распространение получило новое понятие "друг", заменившее прежнее "муж". Все понимают, что "друг означает "временный, неофициальный муж". Вместо традиционной крепкой семьи повсюду видишь такую своеобразную "дружбу", подобный временный союз считается вполне нормальным: на семейный вечер приглашаются настоящие семьи, и наряду с ними пары, объединенные "дружбой", причем отношение к обоим типам пар совершенно одинаковое (в прошлом было бы немыслимо пригласить на семейный вечер знакомые семьи и наряду с ними неженатых знакомых с любовницами). Значит, все понимают разумность и естественность этого своеобразного нововведения. Значит, оно рождено не легкомыслием, а серьезными причинами. По немецким законам после развода муж обязан выплачивать бывшей жене солидную сумму, позволяющую ей вести достойную жизнь. И это следует делать до конца ее дней, то есть скорее всего, много десятилетий, если она повторно не выйдет замуж. Разведенная супруга, естественно, не заключает второго брака, а заводит "семью" нового типа: вместо мужа у нее "друг". Я наблюдал отчаяние и ярость одного бывшего мужа после телефонного звонка "друга" его бывшей жены, который отчитывал бывшего мужа за задержку очередного перевода энного количества немецких марок в адрес новой "семьи". Наблюдения такого рода заставляют мужчин проявлять разумную осторожность. Не лучше ли вместо жены иметь "подругу"? Ведь жить с ней, не рискуя потерей больших денег, можно сколько угодно, хоть всю жизнь. Да и новый союз может оказаться крепче традиционного, поскольку бывшей подруге после разрыва "дружбы" ничего платить не придется и она будет стремиться сохранить отношения. Ну а если у такой пары появятся дети? На этот счет тоже есть соответствующий закон: всякая мать после рождения ребенка получает от государства ежемесячную денежную помощь на его содержание. Однако, если она формально мать-одиночка, то эта помощь существенно выше. Таким образом, и тут настоящая семья проигрывает по сравнению с союзом "друзей". Здесь тоже официальный брак ведет к денежной дискриминации. Значит, официальный брак, создание традиционной семьи — опасное и невыгодное предприятие, и это делает разумным появление "дружеских" пар. Вот так забота о правах отдельного человека, в данном случае женщины, ведет к ущербу для сообщества (семьи), членом которого этот человек является. Одновременно здесь происходит процесс дробления — семья исчезает и вместо нее появляются суверенные человеческие единицы, которые, как молекулы в газе, то сталкиваются, то разлетаются по прихоти суверенного "я". Идет усиление и подкармливание "прав эгоиста", в результате которого семья-монолит рассыпается в прах. И это, несмотря на то, что "Всеобщая декларация прав человека" в статье 16.3 утверждает: "Семья является естественной и основной ячейкой общества и имеет право на защиту со стороны общества и государства". Формулировка эта, к сожалению, имеет характер благого пожелания и никого ни к чему не обязывает. Какой контраст по сравнению со статьями, где речь идет об отдельном человеке! Там формулировки всегда предельно жестки и абсолютно конкретны. Процесс дробления прежнего монолита продолжается и на более высоком уровне. Семьи составляли когда-то общину, где все были связаны взаимными интересами. Сегодня горожане, живущие в отдельных квартирах, часто не знают своих соседей, их забот и тревог. И здесь торжествует эгоизм, только квартирный. Еще одно наблюдение. Если прежде бездельнику, так называемому тунеядцу, было трудно и жить, и выдерживать презрение общества к себе, то теперь, когда общество и его составляющие "рассыпаются" на суверенные единицы, тунеядец вполне способен существовать,— наплевав на всех, он приспосабливается к новым условиям.