– Ну и ну! – удивился он, услыхав от Гарри про телефон. – Сколько же всего они напридумывали! А что еще им, бедным, остается делать без магии!»82.

Допустим, «простец» – это ошибка переводчика. (Хотя такой опытный литератор, как Литвинова М.Д., могла бы сообразить, что показывать «простецов» недоумками по сравнению с колдунами довольно кощунственно.) Но, во-первых, нашим детям, читающим по-русски, нет дела до того, какое слово употреблено в оригинале. А во-вторых, и там ситуация ничуть не лучше. Слово «маглы», придуманное автором, содержит в себе и напоминание о том, что люди не владеют магией (mage-less), и... фактически обвиняет человечество в повальной наркомании, так как «muggle» на жаргоне значит «марихуана». Кроме того, словом «mug» в Англии называют дурака, которого очень легко обвести вокруг пальца, а глагол «to mug» переводится на русский язык как «разбойное нападение». В общем, трудно представить себе, что людей хотели похвалить.

Итак, основные принципы существования волшебных персонажей в классической сказке здесь грубо нарушены. Главный герой не просто волшебник, а всесильнейший маг. Этакий король магов. Ему был один годик, а он уже победил Того-Кого-Называть-Нельзя, страшного и ужасного Волана-де-Морта (по-русски «диавола смерти»).

В литературном же отношении это беспрецедентная халтура, беззастенчивая игра в поддавки. Герой на то и герой, что он должен совершить невозможное, победить тех, кто заведомо сильнее, могущественнее. Именно это придает произведению драматизм. А тут что? Даже финальная сцена выглядит, с точки зрения литературного ремесла, позорно. Вдруг откуда ни возьмись на подмогу всесильному Гарри Поттеру прилетает птица Феникс (этакий deus ex machina83), выклевывает глаза василиску (интересно бы узнать, почему эта птичка, в отличие от всех прочих персонажей, включая Гарри, не боится смертоносного взгляда чудовища?) и снабжает Поттера чудесным мечом. Если бы автор жила в России и явилась бы с такой поделкой на семинар молодых литераторов, ее бы подняли на смех. У нас и литературные поденщики работают гораздо лучше.

Но, может, в задачу автора и не входило создание литературно-художественного произведения? Ответим на это позже, пока скажем только, что «Гарри Поттер» – сказка наизнанку, антисказка.

Конечно, дорогие эксперты, все сказки и сказочное волшебство запрещать не стоит, а вот к «Гарри Поттеру» не мешало бы приглядеться повнимательнее.

Пункт «Б»: милая, добрая детская сказка И за границей, и у нас «Поттера» читают дети самых разных возрастов, начиная с шести лет. Некоторые эксперты, правда, утверждают, что предназначен он для одиннадцати-тринадцатилетних, но нам кажется, это не столь принципиально. Впрочем, мы предоставляем вам возможность самим побыть в роли экспертов. Вот описание торговых рядов в районе, где обитают злые колдуны: «В витрине под стеклом красовались сушеная рука, заляпанная кровью, колода карт и пристально смотревший хрустальный глаз. Со стен таращились зловещие маски. А на прилавке – кошмар! – разложены человеческие кости разных форм и размеров. С потолка свисают ржавые заостренные инструменты для пыток»84. А вот чуть дальше: «...Витрина, заполненная... высушенными головами... большая клетка, кишащая гигантскими черными пауками. Гарри вздрогнул, поднял глаза. Перед ним стояла старая ведьма с подносом в руках, на котором высилась горка скорлупок. Да ведь это человечьи ногти!»85. Не хуже и описание банкетного стола на празднике с очаровательным детским названием «Юбилей смерти»: «Их (Гарри Поттера и двух его друзей. – Авт.) обоняния коснулся тошнотворный запах... большие протухшие рыбы... бараний рубец, кишевший жирными белыми червями... праздничный пирог в форме могильной плиты...»86. А вот Гарри слышит голос василиска: «Это был голос, от которого перехватывало дыхание, кровь стыла в жилах, голос, который сочился ледяным ядом. – Иди... иди ко мне... дай мне схватить тебя... разорвать... убить...»87. Что скажете, эксперты-читатели? Не густовато ли для «хорошей, доброй детской книжки, предназначенной для одиннадцати-тринадцатилетних»?