Прав. Иоанн Кронштадтский: "Всю жизнь следи за своим сердцем и присматривайся, что препятствует его соединению с Богом. Это да будет для тебя наука наук, и ты при помощи Божией навыкнешь быстро замечать, что отдаляет тебя от Бога, а что приближает к Нему. Лукавый очень старается стать между нашим сердцем и Богом. Именно он отдаляет нас от Бога разными страстями: похотью плоти, похотью очей и гордостью житейской".

"Наука наук - побеждать действующие в нас страсти. Великая мудрость, например, ни на кого не сердиться и ни о ком не мыслить зла, хотя бы кто и причинил нам зло. Мудрость - презирать корысть и любить нестяжание, презирать лакомства и довольствоваться простой пищей, вкушаемой умеренно. Мудрость - никому не льстить, но всегда безбоязненно говорить правду; мудрость - не прельщаться красотой лица, но уважать во всяком человеке красоту образа Божия. Мудрость - любить врагов и не мстить им ни делом, ни словом, ни мыслью. Мудрость - не собирать себе богатства, но подавать милостыню бедным, чтобы приобрести сокровище на Небе. Увы! Мы чуть ли не изучили все науки, а удаляться греха вовсе не научились и, таким образом, часто оказываемся совершенными невеждами в нравственной науке. И выходит, что истинно мудрые были святые, ученики истинного Учителя-Христа, а мы так называемые ученые - невежды, и, часто, чем ученее, тем больше невежды, потому что не познали самого главного, а порабощаемся различными страстями".

Старец Никон: "Если каждое слово, дело и помышление кладет на нас печать, то и надо принять все меры к сохранению себя от всего вредного. И епископ Игнатий Брянчанинов, и святые отцы пишут, что очень часто, почти всегда мы не чувствуем вреда для себя от вредного дела непосредственно после этого вредного дела; этот вред сказывается через некоторое время. Получается плод от принятого в себя зла, который дает себя почувствовать различными своими проявлениями. Это может каждый видеть на себе, пожиная горький плод своих ошибок и увлечений. Не видит и не чувствует только тот, кто вообще не внимает себе и не рассматривает себя, свое душевное и сердечное состояние при свете Святого Евангелия и отеческих писаний, иначе говоря - проводит рассеянную жизнь. Часто вредное дело не кажется вредным. Это вражье обольщение. Не следует доверять себе, своему сердцу и рассуждению. В решении вопроса, что вредно и что не вредно, надо руководствоваться указаниями Евангельского Писания и уставами Церкви Православной и святых отцов, а также советами духовного отца или старцев, которые от опыта своего и духовной жизни могут дать назидание".

Вслед за Христом (о христианском подвиге)

"Умоляю вас: подражайте мне, как я Христу"

(1 Кор. 4:16).

Подвижничество - кто придумал его? В древней христианской литературе сохранился рассказ про 18-тилетнего юношу Антония, жившего в Египте на рубеже третьего и четвертого столетий, когда язычество было еще господствующей религией. Родители Антония, будучи христианами, воспитали его в благочестии и приучили по воскресеньям ходить в церковь. Однажды, по дороге в храм, Антоний размышлял об апостолах и о том, что они, оставив всё, пошли за Христом. Когда он вошел в храм, его поразили слова Евангелия, которые громко читал диякон: "Если хочешь быть совершенным, иди, продай имение твое и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на Небе, и иди вслед за Мной" (Мт. 19:21). Антоний почувствовал, что эти слова обращены прямо к нему. Вскоре после этого он раздал свое имущество, доставшееся ему от родителей, покинул свой дом и родные места и удалился в пустыню, чтобы здесь, в тишине уединения, служить одному Господу. Нельзя описать, сколько трудностей и искушений претерпел этот юный подвижник в суровых условиях египетской пустыни. Он страдал от голода и жажды, от холода и зноя. Но самое страшное искушение пустынника, по слову самого Антония, - в сердце: это тоска по миру и волнение помыслов. Ко всему этому присоединились прельщения и ужасы от демонов. Иногда Антоний изнемогал и готов был отчаяться и вернуться в мир, но крепкой верой в Бога он преодолевал все искушения. Уже двадцать лет жил Антоний в своем уединении, когда некоторые из его друзей, узнав об его местопребывании, решили навестить его. Они думали, что встретят его крайне изможденным, умирающим, может быть несколько "свихнувшимся" от продолжительного одиночества. Но вместо этого они встретили его совершенно здоровым, без малейших следов изнурения. Небесный мир царствовал в его душе и отражался в глазах. Спокойный и сдержанный, ко всем одинаково приветливый, Антоний сразу пленил их своей чуткостью, любовью и духовной мудростью. Друзья Антония вернулись домой внутренне преобразившимися и воодушевленными. Вскоре весть о молодом подвижнике быстро разнеслась по всему Египту, и люди в большом количестве стали стекаться к нему - кто за советом и наставлением, кто с целью обогатиться веющей от него благодатью. Некоторые же из посетителей стали селиться неподалеку от Антония, подражая его святой иноческой жизни. Так, в середине четвертого столетия, возникло мощное монашеское движение, которое из Египта перебросилось на Ближний Восток, в Византию, на Запад, а потом - в Россию. Преподобный Антоний не придумал монашество: его корни уходят к первому столетию христианства. Однако интересно заметить, что расцвет его совпал с общим ослаблением христианской жизни в городах, когда после прекращения гонений на Церковь, христианство вдруг стало "модным" и крещение бывших язычников приняло стихийный характер. Естественно, что многие крестились не столько по убеждению, сколько следуя общему примеру, сохраняя свои языческие привычки и взгляды. Тогда многие ревностные христиане, жаждущие духовной жизни, из шумных городов стали уходить в пустыни и монастыри.