Страсти бывают многообразными и различными. И мы только для того и начинаем о них разговаривать, чтобы нам больше преуспеть в борьбе с ними. Наша цель – не абстрактное знание, а победа над грехом. А так, если бы страсти нас не мучили, нам бы лучше и вовсе о них не знать.

Всякий грех, а тем более страсть, то есть грех, вошедший в привычку и ставший частью нашей натуры, не может быть исцелен самим человеком, а исцеляется только с помощью Божией через воплощенного Сына, Господа нашего Иисуса Христа, и через те источники благодати, которые дает основанная Господом Иисусом Христом Церковь Христианская. Это покаяние и таинство исповеди, в котором благодатным образом происходит прощение и исцеление наших греховных язв. Это таинство соборования, в котором благодать Божия через освященный елей также исцеляет наши греховные язвы. Это таинство причастия, в котором мы принимаем в себя Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа во оставление грехов и в жизнь вечную. Это все многообразные виды молитв, которые предлагает нам Святая Церковь: и домашние молитвы, и молитвы общецерковные, и специальные молитвы по потребе нашей во главе со священником (они так и именуются – требы), когда мы просим помолиться о том или о другом. Есть специальные чины, помещенные в Требнике. Чем больше мы прибегаем к этим средствам, тем больше мы получаем благодатной помощи в борьбе со страстями.

Как показывает пример с толстым деревом, которое не смог вырвать один брат, а призвал на помощь остальную братию, нам нужна молитвенная помощь друг друга. Это, во-первых, наши совместные молитвы. Поэтому ни в коем случае не должно пренебрегать общими молитвами, церковными службами, где мы молимся друг за друга: «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18, 20). Особенно важно собираться вместе в какие-то особые дни. Казалось бы, не все ли равно, пойти в церковь в воскресенье, в понедельник или во вторник. Конечно, и то и другое хорошо, но некоторым образом не все равно, потому что в воскресенье собирается вся Церковь Христова. Общие молитвы это не только молитвы тех, кто предстоит сейчас в храме. Это молитвы всей Церкви. А мы иногда рассуждаем так: «В воскресенье не люблю ходить, там народу много, там суета какая-то, духота, толпа, вообще неприятно, люди какие-то вокруг стоят, а я это ненавижу. Я люблю один. Церковь, народу – два человека, свечечки горят, поют тихо, благолепно, благоговейно. А тут какие-то эти ближние все время, куда ни плюнь». Рассуждения такие у нас бывают, но они совершенно неправильные, потому что вся Церковь – как единая свеча. Я использую образ православного поэта Алексея Солодовникова. Он писал еще в годы коммунистического правления, когда храмов в Москве было очень мало и они бывали набиты так, как мы сейчас даже уже и представить себе не можем. И вот в одном из своих стихотворений он писал:

Ты посмотри, народ церковный

Стоит стеной, плечом к плечу,

Собой прообразуя словно

Одну горящую свечу.

Когда мы все собираемся в храме, вот тогда мы действительно единая свеча. Не только те, кто стоит в этом храме, а по лицу всея земли. Вся Церковь Христова в едином порыве молится. И это великая сила. Ни в коем случае нельзя этим пренебрегать. Я упомянул о том, что особенно, конечно, сильны молитвы святых за нас. Хорошо, если у нас есть святые знакомые, к которым мы можем прибегнуть. Впрочем, у нас много святых знакомых: и родственников, и друзей, и земляков – обитателей Царства Небесного, его насельников. Как-то к отцу Иоанну Крестьянкину (мы его часто упоминаем), когда он переходил через монастырский двор, подошли какие-то люди и спросили: «А у вас есть здесь прозорливые старцы?» Он ответил: «Есть».– «Где?» Он показывает на пещеры, где похоронены испокон веку, с начала основания, насельники монастыря, и говорит: «Там».– «А вот такие, духовные, с рассуждением, которые бы имели сильную молитву, которые чудотворят, исцеляют, есть?» Он говорит: «Есть».– «Где?» Он опять показывает на пещеры и говорит: «Там». Хотя мы отделены невидимой гранью, но святые слышат и видят нас в Боге. Поэтому, хотя мы лично не знаем никого из них, а наши знакомые такие же грешники, как и мы, ну может быть на рубль дороже, тем не менее у нас есть множество близких среди святых: и единокровных нам, и земляков наших, и вообще друзей – наших сочленов по Церкви Христовой. Только мы – Церковь воинствующая, а они – Церковь уже торжествующая, победившая. И к ним ко всем мы можем и должны обращаться за помощью и с молитвой. И с молитвой мы должны вести борьбу с врагом. Всегда, когда мы видим врага, мы должны начать борьбу с ним, призвав на помощь Господа и Пресвятую Богородицу, нашу главную Заступницу, и ангельские силы, и ангела-хранителя нашего, который всегда рядом с нами, и наших друзей небесных. Из того, что я уже говорил, видно, что важнейшим средством и оружием в борьбе со всякой страстью является внимание. Если бы мы были внимательны, у нас вообще не было бы страстей32. Мы бы этих младенцев разбивали о камень. Мы бы видели весь механизм зарождения страсти. А так для многих из нас все это звучит, как нечто совсем незнакомое. Почему? Может быть, в святых по одним законам действует грех, а в нас – совсем по другим? Ничего подобного. Просто мы все эти прилоги, сочетания, сосложения не замечаем, а обращаем внимание, когда у нас уже есть страсть. Потому-то и за стенами церкви страсть всегда считается свойством человеческого естества. Там-то уж точно никто не замечает, как она входит извне, пленяет, побеждает нас многократно, а потом уже становится как бы частью естества нашего. Итак, если бы у нас было внимание, то у нас не было бы страстей. Но и теперь, когда мы уже опомнились, может быть немножко поздно, но тем не менее не поздно совсем, потому что враг силен, а Господь всесилен. Имея слабые силы, мы слышим и будем слышать примеры святых Отцов. Чтобы они не ввергали нас в уныние и отчаяние, нужно помнить, что наша немощь восполняется Божией благодатью. Конечно, мы не можем и капли жить так, как жили они. И, казалось бы, если они боролись со страстями долго и упорно при такой жизни, то нам просто и надеяться не на что. Нам надо сразу поднимать «лапки» и ложиться «брюхом вверх». Но с нами Бог, как и с ними. И они бы без Бога ничего не смогли при всех своих несомненных достоинствах, силе души; и мы, немощные, с Богом можем страсти победить. Поэтому мы рук опускать не будем и не будем бояться нашей немощи. Наша немощь нас не погубит, а может погубить неверие, отчаяние и опущение рук. Итак, будем, уповая на всесильную помощь Божию, и с нашими немощами вооружаться против страстей – и сможем оказаться победителями. Отцы различают несколько состояний души: человек, являющийся рабом страстей; человек, победивший страсти. Мы надеемся, что из первого состояния мы вышли, смиренно сознаем, что во второе мы еще не пришли. Есть третье – человек, борющийся со страстями, ведущий с ними войну, сопротивляющийся страсти33. И здесь мы находимся. Это тот, кто видит страсть, сознает ее и старается с помощью Божией изгнать ее, хотя и очень часто, и очень-очень часто, и, может быть, почти всегда проигрывает пока эту войну. Но если он не сложит оружие, то в конце концов будет победителем34. Когда мы находимся в состоянии войны с нашей страстью, мы всячески не должны давать ей вновь и вновь ввергать нас в падение. Для этого мы должны своим вниманием взирать внутрь себя и начинать борьбу с ней сразу, как только она зашевелится в сердце. При этом внимание к прилогам, сосложениям, сочетаниям остается в силе, чтобы нам не приобретать новых страстей и чтобы к нам не вернулись старые, уже искорененные страсти. Я, например, милостью Божией бросил курить 20 лет назад. Но если я буду невнимателен, то легко могу впасть в прежнюю страсть. Те страсти, которые в нас живут, уже сами по себе возбуждаются в сердце нашем. Но дьявол старается придать им новые импульсы извне по той же самой схеме: прилог, сочетание, сосложение. И их мы должны отражать, а для этого должны видеть. Поэтому необходимо нам как воздух внутреннее внимание к сердцу своему и уму. Кроме внимания необходимо нам рассуждение. Бывают откровенные прилоги, к откровенному греху, о которых даже человек, который слова Божиего в руки не брал, и то знает, что это грех. А бывают прилоги прикровенные, и весьма прикровенные, и такие запутанные, что и не разберешься. Недавно мои студенты‡ начали меня спрашивать: «А зачем человеку ум, если мы должны брать на веру и не сомневаться в заповедях Божиих? Если, как Господь сказал, так оно и есть?» Я им сказал: «Конечно не должны сомневаться. Как мы своим умом будем заповеди обсуждать и тем более на каком основании? У нас нет даже фундамента, на который мы ум наш можем поставить, кроме того, что сказал Бог. А если Бог сказал, так чего там еще и говорить, если сказано ясно».– «Для чего же нам тогда ум дан?» – начинают они спрашивать. А вот для того он нам и дан, чтобы эти каверзы разбирать и просвещать их светом заповедей Божиих. Чтобы нам было ясно, что Божие, а что не Божие. Что нам на пользу, а что нам во вред. К чему нас Бог призывает, а к чему нас дьявол склоняет.