В заключение данной главы скажем несколько слов о явлении, которое можно назвать «протестантским преданием». Справедливость требует признания факта его существования. Каждое протестантское направление имеет собственные книги, являющиеся, фактически, вторым после Св. Писания, основным источником вероучения, что противоречит изначальному принципу реформации – sola Scriptura (только Писание). Правда, существует попытка «откреститься» от этого факта. Однако, как признает в своей книге «Христианское богословие» М. Эриксон: «…даже те, кто отвергает предание, часто находятся под его влиянием, хотя и в несколько иной форме. Ректор одной баптистской семинарии однажды гордо заявил: «Мы, баптисты, не придерживаемся предания, но мы оберегаем наши исторически сложившиеся баптистские взгляды!»»40. М. Эриксон продолжает: «Предание или традиция не обязательно могут быть древними, хотя и должны иметь достаточный возраст для сохранения и передачи. Предание может иметь недавнее происхождение. Ведь любое предание когда-то было молодым. Некоторые популярные проповедники и лидеры в христианских кругах создают свое собственное предание. По сути, некоторые их ключевые постулаты фактически канонизируются их последователями»41. Но какие лидеры тех или иных протестантских направлений, жившие несколько веков назад или более современные нам, не создали собственного предания? Например, об используемом баптистами Баптистском Вероисповедании 1689 года Самюэль Уолдрон в книге «Современное толкование баптистского вероисповедания 1689 года», с одной стороны, говорит, что оно само по себе не является авторитетом42, но в то же время сам по себе скрупулезный подход автора к комментированию текста Веросповедания свидетельствует о значимости его содержания. Например, комментируя положение Вероисповедания, посвященное Крещению младенцев, которое гласит, что «младенцы, умирающие в раннем возрасте, возрождаются и спасаются Христом посредством Духа…»43, Уолдрон пишет: «…Библия ничего не говорит по данному вопросу. Поэтому было бы намного лучше, если бы и Вероисповедание вообще ничего не говорило о нем (выделено нами. – М.О.)»44. Это ли не признание значимости слов Вероисповедания? Кстати заметим, что это честное признание Уолдрона обнаруживает несостоятельность предварительных слов его книги: «…вероисповедание содержит ясную формулировку чистого библейского учения»45. Если Библия ничего, по мнению Уолдрона, не говорит о спасении младенцев, но о нем говорит Вероисповедание, то, придерживаясь протестантской логики, оно не может быть названо «формулировкой чистого библейского учения». Причем, заявленная в предварительном замечании ясность Вероисповедания фактически отменяется следующей же фразой: «Оно (т.е. Вероисповедание. – М.О.) написано в сжатой и лаконичной форме и далеко не всегда позволяет с легкостью постичь глубину излагаемых истин (выделено нами. – М.О.)»46. Неизбежно напрашивается вопрос: в чем же, в таком случае, его ясность? Также непонятно, как Вероисповедание, не являясь авторитетом (но при этом излагая истины!), может служить официальным символом веры «многих церквей»: «многие церкви продолжают рассматривать это вероисповедание как свой официальный символ веры»47. Подобным же образом заслуживает внимания фраза: «комментарии же (С. Уолдрона. – М.О.) дают возможность детально разобраться со всем многообразием вопросов, касающихся изложения христианской веры, раскрывая их в современном свете»48. Легко заметить признание того факта, что библейское учение нуждается в изложении, под которым, в данном случае, понимается текст Вероисповедания. Если придерживаться исходного протестантского принципа solo Scriptura (только Писание), то изложения, символы веры и формулировки вероисповеданий логически исключены, причем некоторые протестантские группы стремятся обойтись без них49. Но то, что Библия сама по себе является объектом самых разнообразных толкований и интерпретаций, подвигает протестантов в религиозной жизни использовать не только Библию, но и те изложения ее содержания, формулировки ее учения, которые признает верными конкретная конфессия. В той же книге Уолдрона читаем: «автор одной из книг заявляет: «Чтобы достичь истины, мы должны избавиться от религиозных предрассудков. Мы должны позволить Богу Самому сказать за Себя… . Мы взываем к Библии, чтобы она открыла нам истину». Но следует помнить, что это высказывание заимствовано из книги «Пусть Бог будет истинным», которая издана свидетелями Иеговы»50. Таким образом, осознание протестантами реальной угрозы размытости понятия «библейское учение», ведет к формулированию собственной веры, к изложению собственного понимания Библии, что имеет своим следствием неизбежную интерпретацию ее текста. Но здесь выясняется, что изложения веры сами нуждаются, в свою очередь, в истолковании, в комментариях, назначение которых состоит в том, чтобы помочь «разобраться со всем многообразием вопросов (sic! – М.О.), касающихся изложения христианской веры»51. Таким образом, комментарии оказываются истолкованием прежних текстов вероучительных формул, самих по себе являющихся текстами, интерпретирующими Библию. Как первое, так и второе формально не признается авторитетом, но оказывается им в действительности. Но все сказанное нами выше не мешает некоторым евангельским христианам бросать в сторону православных (и католиков) «камни», подобные следующему: «Для истинного христианина (выделено нами. – М.О.) авторитетом веры и жизни является не церковь и его символ веры, а св. Писание. Руководствуясь во всех тех случаях только Писанием (?!!! - М.О.), христианин может отвергнуть людские установления и мужественно сказать: «судите, справедливо ли слушать вас более, нежели Бога? (Деян. 4,19)»52. И это при том, что Павел Рогозин пишет о существовании «основных догматов христианской веры»53, правда не принимая во внимание тот факт, что термин «догмат» в том смысле, в котором он здесь его употребляет, – а именно: основные христианские вероучительные истины, – окончательно вошел в жизнь Церкви в IVв.54, то есть современный смысл понятия «догмат» был закреплен не Св. Писанием, а Св. Преданием Церкви. Отвергая Предание, Рогозин, вместе с тем не утруждает себе уточнением, в какой конкретно книге Библии и в какой ее главе (раз не в символе веры) сформулированы догматы христианской веры, равно как остаются без ответа вопросы: отвергнув Предание, что именно и на основании чего в тексте Священного Писания нам предлагается считать догматами, а также по какому и кем предложенному критерию мы должны отделять «основные» догматы от «второстепенных»? Более того, в книге Рогозина мы с изумлением обнаруживаем, по меньшей мере странное, высказывание о чтении Евангелия в церкви: Рогозин именует его «трафаретом»55. От человека, декларирующего свое исключительное уважение к Библии, на наш взгляд, можно было бы ожидать более почтительного отношения к чтению ее текста.

Глава III Неканонические книги Ветхого Завета

Все Писание богодухновенно и полезно для научения,

для обличения, для исправления, для наставления в праведности.

2Тим. 3:16. На страницах книги «Откуда все это появилось?» Павел Рогозин говорит о неканонических книгах Библии, называя их, в соответствии с протестантской традицией, апокрифами. Автор не разграничивает отношение к этим книгам Православной Церкви и Римско-Католической, хотя они различны. В частности, Рогозин пишет: «…апокрифы…были включены в канон Библии только в 1546 году»56. В 1546 году на Тридентском соборе Католическая Церковь включила неканонические книги в канон Библии. Католическая Церковь называет эти книги девтороканоническими (второканоническими), но считает их частью канона Св. Писания. Что касается Православной Церкви, то Она не включала эти книги в библейский канон, (что, собственно, очевидно из их названия – «неканонические» книги), но считала и считает их содержание полезным и назидательным57. Церковь имеет на это весьма серьезные основания: Христос и новозаветные авторы пользовались Переводом Семидесяти58, Септуагинта была принята ранней Христианской Церковью59: из 238 мест Ветхого Завета, приведенных апостолами в Новом Завете, 234 цитируются по тексту Септуагинты. Если «в течение первого и половины второго веков учение Христово сохранялось церковью во всей его полноте и чистоте»60, если христианин должен руководствоваться «во всех случаях только Писанием»61, то не является ли закономерным и логичным использование того варианта перевода Ветхого Завета, которым пользовались те, кто изложил для нас учение Христово, благодаря кому мы имеем ту часть Писания, которую называем Новым Заветом? Тем более, что еврейский текст имеет преднамеренные тенденциозные искажения, о чем свидетельствуют, как древние источники, так и Кумранские рукописи, обнаруженные в XX в.. Св. Иустин Философ (II в.) в своей «Беседе с Трифоном Иудеем» пишет: «…они (иудеи. – М.О.) из перевода, сделанного старцами при Птолемее, совершенно исключили многие места Писаний, ясно свидетельствующие о том, что было предсказано о Богочеловечестве, человечестве и крестной смерти этого Распятого»62. Сходные мысли высказывает св. Ириней Лионский в сочинении «Против ересей» (кн.III, гл.21, § 1-3). Исследование домасоретских рукописей I в. до Р.Х., обнаруженных в середине XXв. в ставших знаменитыми пещерах Кумрана, показало, что они соответствуют тексту Септуагинты, что в масоретские тексты, формировавшиеся между V и X вв. по Р.Х. действительно были внесены изменения. Все это дает серьезные основание Православной Церкви доверять тексту Септуагинты. Что касается понятия «апокрифы», то Церковь называет апокрифами тексты, отвергнутые Ею как поддельные, ложные, не соответствующие уже принятому Церковью учению. Смысл, который вкладывает в понятие «апокрифы» Православная Церковь, синонимичен в протестантской традиции понятию «псевдоэпиграфы»63. Глава IV Почитание святых мощей