В своей книге Павел Рогозин пишет: «Слово Божие говорит, что даже ветхозаветными посредниками могли быть люди только живые и отнюдь не умершие. В Ветхом Завете мы встречаем многих посредников: Моисей, Аарон, первосвященники, священники, цари, пророки и другие, но все они исполняли возложенное на них посредничество, пока были живы. Когда тот или иной посредник умирал, никто уже не думал обращаться к нему за чем-либо»117, «писание говорит нам, что после смерти святые уже не принимают участия в земных делах (Отк. 14:13; Евр. 4,10; Дан. 12,13) и что их нельзя тревожить (1Цар. 28,15)»118. Прежде всего заметим, что отрывок 1Цар. 28:15 описывает результат обращения царя Саула к Аэндорской волшебнице, вызвавшей по его просьбе дух пророка Самуила. Попытка провести параллель между запрещенной Богом практикой чародейства: « Мужчина ли или женщина, если будут они вызывать мертвых или волхвовать, да будут преданы смерти: камнями должно побить их, кровь их на них» (Лев.20:27)119 и молитвой, обращенной к святым, неуместна хотя бы потому, что речь идет о совершенно разных вещах, тем более, что Священное Писание в одной из своих канонических книг прямо говорит о молитвенном предстательстве того же пророка Самуила как о чем-то вполне естественном: «И сказал мне Господь: хотя бы предстали пред лице Мое Моисей и Самуил, душа Моя не [приклонится] к народу сему» (Иер.15:1). Речь здесь идет об иудейском народе, нравственное падение которого во время правления царя Манассии было настолько глубоко, что помилование этого народа было бы невозможно даже если прк. Моисей и прк. Самуил, давно уже умершие, ходатайствовали бы об иудейском народе пред лицом Бога, следовательно, в противном случае ходатайство праведников было бы услышано. Во второй Маккавейской книге120 так же есть прямое свидетельство существования в Ветхом Завете веры в предстательство умерших праведников. Иуде Маккавею было видение умершего первосвященника Онии, который сам молился «за весь народ иудейский» (2Мак. 15:12) и который, указывая на давно уже умершего прк. Иеремию, обращается к Иуде с такими словами: «…это братолюбец, который много молится о народе и святом городе, Иеремия, пророк Божий» (2Мак. 15:14). «Тогда Иеремия, простерши правую руку, дал Иуде золотой меч и, подавая его, сказал: возьми этот святый меч, дар от Бога, которым ты сокрушишь врагов» (2Мак. 15:15-16), о молитве «умерших Израиля» говорится в кн. прк. Варуха (3:4). Свидетельства Священного Писания Ветхого Завета не позволяют нам согласиться с вышеприведенными утверждениями Павла Рогозина о том, что Ветхий Завет не знал молитвенного предстательства умерших праведников. В Апокалипсисе мы находим описание ангела, возлагающего на жертвенник пред престолом Господним фимиам с молитвами всех (а не только живших в период жизни ап. Иоанна) святых: «и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых (выделено нами. – М.О.) возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом. И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога» (Откр. 8:3-4).

Как уже говорилось выше, почитание святых восходит к первым векам христианства. О том, что молитвы, обращенные к усопшим христианской общины, были широко распространены в ранней Церкви, свидетельствуют надписи катакомб121. Призывание усопших укоренено в вере в общение святых во Христе, чьи молитвы друг за друга, связь любви между которыми не нарушаются смертью, так как у Бога нет мертвых, но все живы: «Бог же не есть Бог мертвых, но Бог живых. Ибо у Него все живы (выделено нами. – М.О.)» (Лк. 20:38). Если главнейшими заповедями являются заповеди любви к Богу и ближнему: «Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22:36-40), то любовь становится основой всей жизни христианина: « … если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1Кор. 13:3). Святые – это, прежде всего, люди, стяжавшие любовь, и, следовательно, они не могут оставаться безучастны к своим братьям во Христе, еще не закончившим земной путь, так как ничто, даже смерть не побеждает любовь: «Любовь никогда не перестает (выделено нами. – М.О.), хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» (1 Кор.13:8). Ап. Павел сравнивает покой праведников с покоем Бога в 7-й день: « Ибо, кто вошел в покой Его, тот и сам успокоился от дел своих, как и Бог от Своих» (Евр. 4:10). Но, как покой Божий по окончании дней творения не есть бездеятельность: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Ин.5:17), так и упокоение праведников не есть сон и безучастность к земному пути христиан. В почитании святых проявляется наша вера в единство Церкви Небесной и земной. Вместе с тем, исповедуя благодатную силу молитв Богоматери и святых, Церковь учит призывать их не как первоисточник благодати, Каковым является лишь Бог, а как друзей Божиих, исполнивших волю Его: «Вы друзья мои, если исполните то, что Я заповедую вам» (Ин.15:14), реализовавших цель жизни христианина - достижение богоподобия: «…не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20), ставших по благодати «…причастниками Божеского естества» (2 Пет.1:4) и потому имеющих особое дерзновение пред Богом в своих молитвах за нас: «много может усиленная молитва праведного» (Иак. 5:16). О необходимости чтить их память и подражать их житию и молитвенному подвигу говорит нам Св. Писание: « Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу» (1Кор.4:16)122, «Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр.13:7).

Следующий аргумент Павла Рогозина, направленный против обращения с молитвой к святым, вызывает смешанное чувство неловкости и стыда перед теми, кто не исповедует христианство, за христиан, которые могут приводить подобные «аргументы» и верить в их убедительность. Итак, Павел Рогозин пишет: «Вездесущ только один Творец, всякое творение, находящееся в пространстве, занимает определенное место и, следовательно, не может слышать молитв, обращенных к нему одновременно из многих пунктов земного шара. Если даже допустить, что Сам Бог, будучи Всеслышащим и Вездесущим, слышит наши молитвы, обращенные к святым, и передает наши молитвы святым, после чего святые и начинают ходатайствовать пред Ним, то и тогда разум требует, чтобы мы обращались непосредственно к Богу, давшему нам это право молитвы»123. На наш взгляд, разум, в первую очередь требует от нас признания той простой истины, что нам неведома райская жизнь, мы не можем знать в точности образ бытия святых, как и образ бытия ангелов. Как известно, ангелы не вездесущи, но для них не существует пространственных ограничений: «Я — Рафаил, один из семи святых Ангелов, которые возносят молитвы святых и восходят пред славу Святаго» (Тов. 12:15) 124, почему же наши пространственные условия должны ограничивать тех, кто уподобился в своей жизни Самому Богу? Мы отнюдь не хотим сказать здесь, что святые вездесущи, но нам хотелось бы подчеркнуть, что Священное Писание устами ап. Павла говорит о недоступности для нашего разума представления об уготованном Богом вечном блаженстве праведников: «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор.2:9). Было бы ошибочно пытаться измерить небесную жизнь земными мерками, проецируя не Небо наши земные ограниченные условия существования. Такая попытка напоминает вопрос саддукеев, заданный Христу: чьей женой в жизни будущего века будет женщина, бывшая женой каждого из семи умерших братьев? (Мф. 22:24-28). Вспомним ответ Христа: «заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией» (Мф. 22:29).

В заключение данной главы остановим внимание читателя еще на одном аспекте православного почитания святых и Божией Матери. Как уже было замечено нами выше, почитание святых и Приснодевы Марии не является тем всецелым служением, которое воздается лишь Богу. Благоговейное лобызание икон, преклонение колен пред мощами и иконами святых всегда богооцентрично, так как относится прежде всего к Богу, прославившему, явившему Себя в них: «дивен Бог во святых своих» (Пс.67:36)125, так же почитание воздается святым как верным служителям Божиим в знак благоговейной памяти об их подвигах. Поэтому говорить о том, что православные поклоняются святым, считая их посредниками в деле Искупления: «Мы не имеем права избирать или поставлять других посредников, кроме Единого. Дева Мария, угодники или угодницы, не искупляли нас, грешников, своею смертью и, следовательно, не могут претендовать на новозаветное посредничество. Будучи только людьми, они сами лично спасались искупительной кровью Христа и нуждались в посредничестве Христа»126 значит не знать православного вероучения. К счастью, некоторые протестанты осознают, что «…резкое неприятие евангельскими христианами почитания святых основывается на недостаточном понимании этой практики»127.

Глава VII Почитание Божией Матери в Православной Церкви

И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне? Лк.1:43. Утверждения Рогозина о почитании Православной Церковью Пресвятой Богородицы поражают своей безграмотностью. В частности, говоря о первых веках христианства, автор пишет: «…тогда никто не допускал еще мысли о поклонении ей, как «четвертой ипостаси»… Только в четвертом веке в некоторых христианских общинах стали именовать Деву Марию Богоматерью, приписывая ей Божеские атрибуты…. Все это противоречит Духу Святому и Слову Божию»128. Действительно, в IV в. существовало лжеучение, вызвавшее обличение св. Епифания, в рамках которого Богоматери воздавались божественные почести, поклонение и служение наравне с Богом129. Однако приведенный отрывок книги Рогозина предполагает, что о Богоматери как четвертой ипостаси Божества учила не ересь IV в., а учит современная Церковь. Боюсь, что о таком учении не знает ни один православный, включая предстоятелей Поместных Православных Церквей. Причина проста: такого учения в Православной Церкви, (как, впрочем, и в Католической130) не существует. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в соответствующий раздел любого учебника догматического богословия. Автор рассматриваемой нами книги утверждает, что с IV в. некоторые общины приписывают Пресвятой Деве «Божеские атрибуты»131. Напомним, что атрибут (лат. attributus) – это неотъемлемое свойство субстанции, существенное свойство объекта. Атрибут субстанции – свойство, выражающее ее сущность132. Среди главных свойств существа Божия как всесовершеннейшего бытия можно назвать: вечность, самобытность, неизменяемость и т.д.133 Какой из этих (лишь некоторых, названных нами!) атрибутов, по мнению Рогозина, Церковь относит к Божией Матери?