219. Промысл Божий и самые благоприятные обстоятельства сопровождали пришествие Православия. По воле таинственного промышления Божественного о России, благодаря и видимому содействию самых благоприятных обстоятельств, сопровождавших пришествие Православного христианства на русскую землю, благодатные семена Православия пали в России на почву благую и восприимчивую и скоро принесли должные, святые плоды. 20. После принятия Христианства русские переродились. Привившись к Православию, живя Христовым духом и дыша Его святым учением, быстро и решительно перерождается русский человек. Удивительная, непостижимо быстрая перемена произошла под благодатным воздействием Православного христианства в личности русского человека, в его жизни, поведении и убеждениях - уже сразу, с самого начала, после крещения. Как бы чудодейственно, русский человек изменяется в христианстве до неузнаваемости. До принятия христианства молодой и живший почти исключительно только физическою жизнью "Росс" в Европе слыл диким и воинственным хищником, считался грозою и наказанием Божиим. Известно как, например, православные греки боялись русских славян. Еще незадолго до принятия русским народом христианства патриарх Фотий, в окружном послании своем (867 г.), говорил, что русские жестокостию и кровожадностию превосходят все другие народы. Об избавлении от русских греки тогда обращались с горячей молитвою к Богу и слагали особые молитвенные гимны Защитнице Константинополя - Божией Матери. 221. Дикие нравы до христианства. И такое отношение к руссам едва ли было несправедливым и напрасным. По крайней мере наш собственный бытописатель преподобный Нестор вполне подтверждает мнение о русских-язычниках как о дикарях. Нестор кратко, но и не менее того ясно сообщает, что руссы "живяху, яко же всякий зверь". Такая звероподобная жизнь еще совсем дикого народа, очевидно, определялась и направлялась под исключительным влиянием инстинктов плоти и борьбы за существование, - вся она исчерпывалась непрестанною борьбою с природой и нуждою, зверями и врагами, борьбою, наконец, взаимною. Недаром у древних руссов, как свидетельствует древне-арабский писатель Ибн-Даст (Х век), существовал обычай - класть перед новорожденным ребенком обнаженный меч [1]: русс, действительно, всю жизнь не расставался с мечом. Другой древнеарабский писатель (тоже Х в.) Ибн-Фодлан еще определеннее подтверждает эти сведения, сообщая свои собственные, личные наблюдения: "Я видел русских; они высокого роста, стройны, как пальма; у каждого топор, большой нож и меч: они никогда не ходят без оружия" [2] племенные старейшины и князья русские, отдаваясь склонности рубить и грабить, в дикой отваге не щадили никого и ничто, часто, по делу и без дела, губили и себя, и свою удалую дружину. Очень характерно автор "Слова о полку Игореве" говорит, например, про князя Всеслава, что он "кидался зверем, бросался волком, головы стлал снопами, стальными цепами вымолачивал души из тел, реки кровью затоплял, берега костями засевал" и т.д. Наш отечественный историограф Карамзин, описывая хищность и жестокость славян-язычников, справедливо заключает, что "храбрость их была злодейством". Известны также и прозвища народные старых языческих князей: князь-богатырь, князь-буйтур, князь-леопард, князь-волк и т.п., служившие, очевидно, характеристикою этих диких воителей. В отчаянной отваге, увлекаясь делом "вымолачивания" душ из человеческих тел, князья языческие не останавливались, как известно, ни перед каким насилием, не смущались никаким злодейством. 222. Христианство укротило русских язычников. Но вот русские принимают христианство. Именно сверхъестественною силою своею оно укротило неукротимую натуру русского человека; наложило самую надежную и твердую узду на чувственные инстинкты его и дикаря превратило в гуманное существо.

Христианство внесло собою в общество русское величайшую силу, недоступную никаким правилам земным и предписаниям человеческим - усовершать человека не во внешней только его деятельности; но по духу и сердцу, исторгать зло жизни в самом его корне, поднимать и очищать нравственный закон, изначала запечатленный Творцом в сердце человеческом. 223. Перемена в князе Владимире. И вот, чтобы далеко не ходить за примером, самый тип князя русского тотчас, с принятием православного христианства, изменился до неузнаваемости. Дивная перемена происходит в самом Владимире, первом православном князе русском. Из грубого и чувственного язычника он превращается в целомудренного ревнителя воздержания и чистоты христианской; из жестокосердного правителя преобразуется в благодушного и милосердного христианина. Воинственный властитель, не щадивший крови русской в своих воинственных предприятиях и потехах, он становится "князем ласковым, красным солнышком" для своего народа, который не решается теперь казнить даже и злодеев. "Для чего ты не караешь злодейства!" - спрашивали его современные пастыри церкви.- "Боюсь гнева небесного!" - было ответом Владимира. 224. Русские князья, цари и императоры были боголюбцы и внушали взаимную любовь и милосердие как основу общественной жизни. Они покровительствовали служителям Церкви и всегда с ними советовались. Как мирно и кротко утвердилась вера Православная на Руси в качестве господствующего вероисповедания, так точно тихим словом мира и любви покоряла она себе и сердца народа. Этими средствами старалась она скрепить не только религиозную, но и общественную, гражданскую жизнь народа русского. Святую любовь и взаимный мир примером своей жизни и деятельности завещал всем и каждому сам равноапостольный просветитель России. Те же святые чувства завещал своим сынам и достойный преемник его благочестия и мудрости Ярослав: "Се аз отхожу света сего", - говорил он детям на смертном одре своем: имейте в себе любовь, понеже вы есте братья единаго отца и матери. Аще будете в любви между собою, и Бог будет в вас, и будете мирно живуще. Аще будете ненавистно живуще, то погибнете сами и погубите землю отец своих... Пребывайте мирно, брат брата послушающе" и т.д. Тот же простой и глубоко трогательный голос веры Православной, внушающий взаимную любовь и милосердие как основу общественной жизни и источник, благоденствия людского, слышим мы потом в "Поучении" благочестивейшего нашего князя древнерусского Владимира Мономаха: "О, дети мои, любите человечество! Не пост, не уединение спасет вас, но благодеяния. Не забывайте бедных, будьте отцами сирот, не давайте сильным губить слабых; не убивайте ни правого, ни виноватого, поелику жизнь и душа христианина священны". Дотоле ничем и никем, кроме физической силы, неукротимые, самоуправные князья русские в христианстве благоговейно подчиняются уставам и власти церковной; они покорно выслушивают наставления от духовных лиц, не предпринимая без совета с ними никакого важного дела. "Совещал благий совет с митрополитом", - повторяет, например, неоднократно летопись, повествуя о государственных делах святого Владимира. Ярослав также постоянно советовался с духовными лицами, так как, по словам летописи, он "по велику любяще попы, преизлихаже черноризцы". Сыновья Ярослава, Изяслав и Святополк, тоже, известно, имели ближайшим своим советником и руководителем великого угодника Божия преподобного Феодосия Печерского. И так далее, более или менее о всех князьях и царях, а впоследствии и императорах русских известно, что это были боголюбцы, христолюбцы, строители церквей, любители чина духовного, почитатели монахов, - во всех важных государственных предприятих они, обыкновенно, считали за правило прежде всего испрашивать благословение Божие и "советовати со епископы". Князья старались расширить пределы власти духовной (напр. в Уставе Владимира), ущед-ряли духовенство и церкви богатыми пособиями (напр. Десятинный храм в Киеве); часто сами князья старались примкнуть к духовенству, принимая непосредственное и живейшее участие в богослужении, в украшении церквей, в построении монастырей, а в старости многие из них сами умиротворяли душу свою приятием иноческого сана, в каковом и отходили в вечность, как например: св. Александр Невский, Андрей и Даниил Александровичи, Иоанн Данилович Калита, Симеон Гордый, Михаил Тверской, Александр Ростовский и др., а также княгини: Ефросиния, мать Александра Невского, Анастасия, жена Симеона Гордого, Евдокия, жена Димитрия Донского и др. 225. Былины отражают сперва языческие, а потом христианские идеалы. Если не столь резкая и заметная, как в первых князья христианских, то не менее существенная перемена наблюдается в настроении и дружинников княжеских и всего народа русского. Например, былины и песни времен Владимира Святого, подробно повествуя о битвах, подвигах, пирах и т.п., воспроизводят перед нами еще богатырский дух древней Руси, носящий на себе печать язычества; но весь этот старый внешний строй русской жизни видимо проникается уже и новыми началами, внутренне начинает видоизменяться. Хотя языческие обычаи и поверья долго еще сохраняют свою живучесть в народе, тем не менее, русский человек несомненно начал уже стремиться к нравственному, христианскому идеалу. Как олицетворение идеалов народа, богатыри его, оставаясь еще носителями силы физической, в то же время отражают в себе некоторые черты и силы духовной: они величаются уже "святорусскими", в представлении народа они мыслятся уже православными и даже "богомольными" [3]. Некоторые из них, как, например, особенно излюбленный народом и близкий, симпатичный душе его, крестьянский богатырь Илья Муромец, являются даже поборниками возвышенных христианских чувств. Илья Муромец - покорный сын родителей; он не только не проливает напрасно крови христианской, но щадит даже разбойников; он сражается за народ и за веру, он, например, защишает землю русскую от Батыя - ради "бедных вдов и малых детей" и т.д. Точно так же и другой богатырь народный, "крестовый братец" Ильи Муромца Добрыня Никитич велик в глазах народа тоже не физическою только силою, а "тишиною, уговором и смиреньицем", т.е., очевидное дело, христианской кротостью; во имя этой кротости Добрыня в былине сетует даже на свое богатырство, которое вынуждает его ездить по полю и убивать невинные души. Зато, с другой стороны, представители старых эгоистических качеств теперь уже совсем теряют цену и понижаются во мнении народа русского. Таков, например, богатырь Алеша Попович, по нелестному очень представлению о нем народа "глаза завидущие, руки загребущие", буйный, дерзкий гуляка и бессовестный самохвал. Народ русский, уже разборчиво оценивающий излюбленных героев своих с христианской точки зрения и со стороны их нравственных качеств, очевидно, не любит его и явно издевается над ним. Недаром и солидный богатырь Добрыня, по словам былины, позволил жене своей, когда она овдовеет, выйти замуж за кого ей будет угодно, только не за Алешу Поповича. 226. Православие постепенно перевоспитало русский народ. Сказки, легенды, духовные стихи и пословицы отражают христианский образ жизни. Мало-помалу, богатыри народные прямо превращаются в представлении народном в христианских воителей, поборников и защитников исключительно только правды Божией на земле и веры Православной в людях. Таковым, например, рисуется мысленному взору народному Егорий храбрый, который, после мучений, ездит по русской земле, всюду проповедует веру христианскую и защищает Русь святую от "царища басурманского". Таков, далее, Феодор Тирон, защищающий православных христиан от царя иудейского и силы жидовской. Еще определеннее народ русский выразил свои христианские религиозно-нравственные воззрения в своих сказках, легендах, духовных стихах, пословицах, - приспособив, таким образом, всю свою поэзию народную к проведению в сознание общественное высоких христианских понятий и идеалов. Эта словесность народная и служит прежде всего ясным показателем и свидетельством того, что русский народ деятельно перевоспитывался Православием и диаметрально изменялся в своих убеждениях и воззрениях: вместо господствовавших в языческом обществе эгоистических принципов, вместо физического богатырства и дикой, воинственной удали он начинает воспитывать в себе дух любви и смирения, дух бескорыстия и самоотвержения, т.е., очевидно, начинает сознательно и убежденно становиться под знамя креста Христова. 227. Народная поэзия отражает "правое житие". Скоро потом идеал жизни христианской был так глубоко понят и усвоен русским человеком, так живо им прочувствован, что поэтическое воссоздание его в поэзии народной далеко уже определило действительность, и образ "жития праваго" стал предноситься в сознании народном как высокий, руководственный светоч и спасительный маяк в жизни, как желанный и увлекательный именно идеал, заветная цель стремлений и усилий грешного человека. 228. Русский народ - народ миротворец и народ освободитель. Русский народ никогда не начинал войну ради своей выгоды. И какие бы нарушения христианского идеала ни допускал народ русский в жизни своей, как бы далеко ни уходил от него, во всяком случае веяние этого идеала над Россиею несомненно сказалось во всей исторической судьбе ее. Свет Православно-христианского идеала отразился уже очевиднейшим образом в том, что русский народ сделался, без всякого преувеличения можно сказать, самым миролюбивым и добродетельным народом, - народом великим в своем благородном смирении и кротости, в неистощимом терпении и готовности к христианскому самопожертвованию.

И в семье держав европейских нет, без сомнения, ни одной, которая бы в общую сумму добрых деяний принесла столько бескорыстных и самоотверженных жертв, как православная Россия. Добровольно взявши на себя как бы миссию защитницы прав Божеских на земле и прав свободы и богоподобного достоинства человеческого в обществе людском, Россия еще так сравнительно недавно освободила, например, Белоруссию от польско-литовского гнета, освободила Молдавию, Валахию, Сербию, Грецию, Болгарию от турецкого ига, освободила, наконец, более тридцати миллионов рабов своих собственных. На знамени русском еще не было и нет других слов, кроме христианских слов: любовь, мир и свобода. Из всех сущих народов мира ни один не смеет с таким истинным достоинством и с такою заслуженною и основательною правдою сослаться на свое великодушие и миролюбие, бескорыстие и самоотвержение, как православный народ русский. Даже в моменты наиболее обостренных отношений к другим народам, в самом разгаре вынужденных воинских столкновений с ними, русский народ еще никогда не унизил себя жестокостью, бесчеловечием и мстительностью, что в таких обстоятельствах бывает явлением самым обычным в поведении даже и гораздо более культурных, но не православных народов. Русские, например, не сожгли и не разграбили Парижа за только что перед тем варварски разоренную и опозоренную в самых заветных ее святынях Москву. Позднее того, за реки русской крови, пролитой при защите многострадального Севастополя, Россия не воспользовалась удобным случаем отмстить французам и в конец разгромить их, примкнувши к Германии, победительнице Франции. Наконец, в турецкую войну, сражаясь, между прочим, со звероподобными башибузуками, которые своими жестокостями возбудили к себе самую крайнюю человеческую ненависть, русские солдаты, однако, не опозорили себя ни одним варварским делом: они не оскверняли религиозных, хотя бы и не христианских алтарей, не бесчестили женщин, не избивали невинных младенцев и т.д. Общий голос всего света засвидетельствовал, что русские в турецкую войну были гораздо более гуманны и великодушны к своим и диким, нехристианским врагам, нежели, например, незадолго перед тем воевавшие христианские нации в прусско-французскую войну. Во всяком случае, эта последняя русская война вписала на скрижали всемирной истории знаменательный факт, что в конце "XIX" века - века эгоизма и своекорыстия - один только русский народ стоял на высоте христианских добродетелей - любви, самоотвержения и великодушия. Об этом см. Истор. каталог СПб. Артиллерийского Музея, ч. I, стр. 171 ^ Там же ^ См., напр., Киреевского. III, 73, 105 и пр. ^

Православие и цивилизация общества

229. Православие менее всего касается политической жизни своих исповедников и более всего их внутреннего мира. Но, повторяю, царство Христово - не от мира сего; поэтому и Православие менее всего касается политической, внешней жизни своих исповедников. Прямая и непосредственная сфера его влияния - жизнь внутренняя, интимная, проявляющаяся как во взаимных отношениях человека к ближним, так особенно в духовной настроенности истинного христианина и в его частном, личном поведении. 230. Православие было единственным цивилизующим началом. Православие овладело не только личной, но и общественной жизнью. Явившись в России единственным цивилизующим началом, Православие образовательно коснулось всех сторон внутренней жизни русской, общественной и частной, и всему на Руси придало строго религиозный колорит и православный отпечаток. Воспитывая христиан для будущей жизни, Православие совершенно обновило, перестроило, изменило и настоящую, земную жизнь русского народа. Общий идеал христианства, преобразуя душу, отразился и на всем внешнем поведении русского человека, овладел не только внутреннею, личною его жизнью, но также и жизнью общественною и семейною. Скоро по принятии Православного христианства обнаруживается влияние его гуманных принципов на русском законодательстве, на упорядочении семейных отношений, на положении русской женщины, на состоянии рабства, - вообще, на всех условиях и правилах общежития, на всех взаимных гражданских отношениях. Что же существенного и нового внесло Православие в общественную жизнь русского человека?

Православие и законы

231. Евангелие явилось на Руси первым писаным законом. В сфере общественных отношений влияние Православия сказалось очевиднейшим образом на русском законодательстве, которое собственно и регулирует общественную жизнь и взаимные отношения русских людей. Если вообще и всегда религия является лучшей опорою гражданских законов, придавая им силу и санкцию в глазах народа, то тем более так было у нас на Руси. Православие явилось основным базисом, из которого возникло и на котором выросло русское законодательство. Православие застало народ русский в детском возрасте, когда за недостатком каких либо нравственных сдерживающих правил и ограничений царил произвол, сила физическая и эгоизм. Еще не было на Руси никаких определенных правил и предписаний, предупреждавших и каравших преступления, не было общепризнанного нравственного закона, не было и людей, которые бы внушали народу чувство правды, сознание долга, справедливости, - не было вообще правды, без которой невозможны ни законы, ни власть, невозможно, собственно говоря, и само общество. Народ руководствовался только еще формировавшимися привычками и обычаями, еще не успевшими окончательно сложиться и прочно окрепнуть преданиями. Задачею Православия было ввести порядок и законность в народную русскую среду и, очистив эту среду от языческих понятий и обычаев, поднять в ней запросы на правду Божию в жизни человеческой, внушить ей христианские взгляды на справедливость и на обязанности, на право и нравственный долг человека. Евангелие явилось у нас на Руси первым писаным законом, и правила возвещенной им высокой нравственности, предъявленные им к людям основные требования - братства и любви, милосердия и самоотвержения - золотой нитью начинают светиться во всех и гражданских собственно уставах и узаконениях, какие только когда-либо появлялись на Руси. 232. Греческий Номоканон - на основе евангельского учения - определяет порядок жизни христиан. Номоканон, Устав Владимира, Русская Правда (Ярослава) все пропитаны Православием. Вместе с догматическим учением Православия Русь унаследовала от Византии законченный цикл и церковного законодательства. Почти одновременно с Евангелием является на Руси и греческий Номоканон, на основе евангельского учения подробнее определявший порядок жизни членов церкви Христовой. Но так как жизнь юного русского общества, полная еще старых несовершенств и нестроений, постоянно предъявляла свои требования, выставляла на каждом шагу свои недоуменные и непредусмотренные обстоятельства, то потребовались новые законы, применительные к местным условиям русской жизни. И вот является "Устав Владимира", настолько зависимый от вышеназванных первоисточников православно-христианского законодательства, что он даже и не различает отчетливо жизнь церковную от нецерковной, а потому и большую часть чисто гражданских дел всецело подчиняет власти и суду церковным. Если следующий законодатель русский Ярослав, точнее выделяя мирской элемент из церковной подсудности, и счел себя вынужденным узаконить в своей "Русской правде" некоторые старые, еще языческие обычаи, как уже упроченные давностью, то, во всяком случае, он старается их смягчить и ограничить. Признавая, например, право личной и родовой мести, он узаконивает это право только за ближайшими родственниками и притом единственно только в случае смертоубийства, - все же другие виды правонарушений ограждает только денежной пенею. С развитием русской гражданственности и с более полным проникновением русской жизни православными началами совершенствуется и русское законодательство, развиваясь все в том же христианском духе и направлении. В XII, например, столетии, внук Владимира Мономаха, Всеволод Мстиславич, княживший в Новгороде, издает новый "Устав", причем прямо заявляет в приписке, что на все дела он смотрит с точки зрения христианских заповедей и все разбирает и решает "по преданию святых отец", и т.д [1]. Таким образом несомненно, что и гражданская жизнь на Руси стала слагаться под опекою Православия и под непосредственным ведением и влиянием церкви. При этом стоит особенно отметить и ту, так сказать, формальную услугу, которую оказало Православие делу русского законодательства, что гражданским распоряжениям оно сообщило печать высокой, религиозной важности: издавая свои распоряжения большей частью в обычной форме - "во имя Отца и Сына и Святого Духа", православная власть русская уже этим только придавала им в глазах народа как бы Божескую санкцию и ограждала ненарушимость их страхом небесного наказания. 233. Церковь на страже законности и правды. Церковь представлена в царском совете и судах. Закон Христа постепенно развивается в обществе. Влияние Православия в русском правосудии и законодательстве тем полнее и удобнее проявилось, что ближайшей и непосредственной сотрудницей правительства в соблюдении общественного и государственного порядка в России с самого начала явилась иерархия церковная. В течение целого ряда веков церковь Православная, в лице своих представителей, являлась в царском совете и на царских судах на разбирательстве общественных дел. В течение ряда столетий церковь Православная стояла на страже русской правды и законности: пастыри церкви словом и делом исполняли эту высокую обязанность, когда, например, умоляли князей и народ воздерживаться от неблаговидных поступков, когда смело укоряли и обличали их за содеянные преступления, когда разбирали лично тяжбы ссорящихся, когда шли к князьям и судьям с защитою за сирот и обидимых, и т.д. Всеми этими способами церковь воспитывала в народе русском чувство правды, учила законности, располагала к добросовестности и справедливости во взаимных отношениях.

Из истории русского законодательства мы узнаем, что, например, Иоанн III, уступая энергичному настоянию церкви Православной, уничтожил поединки; Иоанн IV, благодаря тому же влиянию, лишил господ права распоряжаться жизнью рабов;. что, например, впоследствии императрица Елизавета уничтожила смертную казнь, Екатерина II уничтожила пытки, Александр II отменил крепостное право, телесные наказания. Все эти и подобные им великие в своей гуманности узаконения не служат ли очевидным проявлением любвеобильного духа Православной церкви? Наконец, позднейшие уставы и законоположения, легшие в основу множества различных "человеколюбивых учреждений" и "богоугодных заведении", в которых призреваются старцы, воспитываются сироты, излечиваются больные, находят приют увечные, незаконнорожденные и т.д. и т.д., словом, все, что слывет у нас за "победу прогресса", считается "дарами цивилизации", в сущности все это, в переводе иноязычных слов на русский язык, не значит ли просто - постепенное развитие закона Христова в обществе человеческом?! "Содействие церкви успехам права и порядка". Тр. Киев. Ак. 1888 г. ^Православие и семья234. Христианство освятило, возвысило, облагородило и одухотворило семью. Из всех богоучрежденных отношений человеческих самое древнее и самое основное и великое есть семья. Христианство, освятившее на земле союз семейный, с самого начала и у нас на Руси приняло семью под свое покровительство и существенно возвысило, облагородило и одухотворило ее. Величайшую услугу вера святая оказала в этом отношении тем, что изменила самый взгляд на семейство, указала другие и неизмеримо более высшие начала и основы для него, и, что может быть важнее всего, подняла в общественном сознании центральную личность семейства - мать. 235. В языческой семье царило право физической силы. Муж был деспотом, который смотрел на жену и на всех домочадцев как на своих рабов. В язычестве семейная жизнь имела чувственную, грубую и естественную только основу; поэтому семья и представляла из себя там более или менее случайный и непрочный союз, в котором бесконтрольно царило право одной только физической силы [1]. Не ограниченный никакими нравственными обязательствами и не зная середины в положении человека между владычеством и рабством, муж являлся владыкою, деспотом, который смотрел и на жену, и на всех домочадцев как на своих рабов, даже просто как на вещи домашнего своего обихода, безусловно подчиненные его произволу. Понятия любви (в лучшем смысле этого слова), свободы и нравственных прав личности если и были ведомы и доступны древнему русскому человеку, то в высшей степени смутно, и во всяком случае не на этих началах построена была древне-русская языческая семья. 236. Церковь всему в семейной жизни дала характер духовности и религиозное освящение. Православная церковь не могла не обратить внимания на семейный быт своих русских исповедников потому уже, что в семействе, как в малом храме, прежде всего человек учится почитать и познавать Бога и затем здесь же в большей доле жизни совершает служение свое Богу. Церковь с первых дней своих на Руси все дела по семейной жизни взяла в свое исключительное ведение и распоряжение. Она объявила семейную жизнь религиозно-нравственным установлением, налагающим на членов его нравственные обязательства и ответственность. Основе семейной жизни - браку, который в язычестве имел существеннейшее основание в чувственных влечениях человека, церковь Христова даровала таинственное освящение, возвысила его по образу и значению союза Христа с церковью и придала ему силу нравственного союза, направленного к духовному единению и счастию человеческому. Церковь одухотворила и облагодатствовала естественное влечение человека к подобным себе, освятила родственный дух, который созидает и скрепляет семью и управляет ею. Решительно и строго восстав против практиковавшихся дотоле на Руси многоженства, безнравственного "умыкания" девиц, купли жен путем ряды и договора денежного, против существования так и называвшихся "невенчальных" жен, а также против беззаконных расторжений браков и различных семейных правонарушений [2], церковь Православная установила точные правила, обусловливающие христианский семейный союз и охраняющие его святость, прочность и неприкосновенность. На все условия и на всю обстановку семейной жизни русского народа церковь Православная давала свое благословение; всем отношениям семейным придала характер сердечности и задушевности; со всеми событиями и обстоятельствами жизни семейной она соединила молитвы, славословия, прошения и благодарения, - словом, всему в семейной жизни придала характер духовности и религиозное освящение. 237. Церковь постепенно изменила положение женщины - жены из рабского состояния и дала ей нравственный материнский авторитет. Труднее всего было поставить в древне русской семье женщину, согласно с духом христианского взгляда на нее. Языческое пренебрежительное отношение к женщине было существенной помехой для устроителей христианской семьи на Руси, тем более что такое отношение нашло себе подтверждение и обоснование в крайнем ригоризме некоторых аскетических христианских сочинений. Во всяком случае, христианство подняло женщину, дав ей права выше тех, которые она дотоле имела в законе римском и даже в моисеевом законе. Проповедуя в религиозно-нравственном смысле полное равенство женщины с мужчиной, так как "вси едино о Христе Иисусе и несть мужеский пол и женский" (Гал. 3, 28), церковь Православная и в житейском быту, в распределении семейных прав и обязанностей, усилилась возвысить положение женщины и приблизить значения ее в семействе к значению мужа. Согласно слову апостольскому (Еф. 5, 22 - 23; 1 Коринф. 11, 3), отдавая главенство в семье мужу, церковь Православная была решительно против векового склада убеждений и понятий языческого древнерусского общества, низведшего женщину до подневольного и рабского состояния в отношении к мужу. Опираясь на библейское воззрение на женщину и ставя на вид ее нравственное совершенство и высоту семейного долга женщины, церковь мало-помалу поднимала гражданскую правоспособность женщины и твердо установила нравственный, материнский ее авторитет. Церковь скоро добилась того, что женщина-мать уже и в старой русской семье стала пользоваться полнотою власти и силою родительских прав своих, когда она оказывалась, за смертию мужа, во главе семейства. Кроме исторических и фактических данных, подтверждающих это [3], прекрасной иллюстрацией общенародного взгляда на положение матери в православной древнерусской семье служит известная былина про Василия Буслаевича: при всей своей классической "новгородской вольности", этот буйный богатырь подчиняется своей дряхлой, старой матери, так как говорит он ей, - "не послухать тебя мне закон не велит" [4]. Убеждение народа русского в силе и святости материнской власти рельефно сказалось также и в том варианте этой былины, по которому Василий Буслаев погибает именно от того, что не исполнил всех наставлений своей матери [5]. 238. Православная Церковь взяла под свое покровительство беспомощных женщин и вдовиц. Высоко, таким образом, поставив в глазах народа русского материнский авторитет женщины, церковь Православная, далее, приняла под свое уже непосредственное покровительство женщин беспомощных и вдовиц; по крайней мере еще в Уставе Владимира последние так и причисляются к разряду "церковных людей", т.е. состоящих в ведении и на попечении церкви [6]. 239. Церковь способствовала законам, которые улучшают гражданские права женщины и ее семейное и общественное положение. Полное человеколюбия и гуманности отношение церкви к женщине не могло не оказать существенного влияния и на гражданские узаконения, касавшиеся ее: и государственные законы постепенно принимают женщину под свою защиту. Женщина, например, освобождается от налогов, наказания для преступниц облегчаются, женщина и в браке получает право иметь свою собственность, независимо от мужа; имущество жены ограждается от мотовства мужа и т.д. 240. Православие постепенно заменило жестокое языческое отношение родителей к своим детям и заменило христианской родительской любовью. Говоря о влиянии Православия на благоустроение русской семьи, нельзя не упомянуть также и о том, что оно изменило и смягчило в высшей степени мрачные и жестокие отношения родителей к детям, господ к рабам. Подобно всем диким и языческим народам, и в древнерусском языческом обществе царило самое бессердечное и деспотическое отношение к детям. Власть отца, как - по языческим понятиям - жреца и посредника пред божеством, как ответчика за проступки всех членов семьи, была полная, бесконтрольная. Основываясь исключительно на "страхе казнения", она чужда была облагораживающего элемента любви, сплошь и рядом делала детей беззащитною жертвою диких капризов, беспощадных издевательств, корыстных расчетов со стороны родителей и простиралась даже до права родителей, по усмотрению своему, распоряжаться жизнью детей. Столь сухое и черствое отношение к детям, встретив себе и теоретическую поддержку в строгом законе Ветхого Завета, а также в ригоризме некоторых аскетических сочинений византийской церковной литературы, долго держалось на Руси и по принятии христианства; оно очень заметно отразилось, например, в предписаниях даже знаменитого древнерусского "Домостроя". Тем не менее, и в этой области, несомненно, Православие, хотя и крайне осторожно, постепенно и незаметно, но делало свое великое и благое дело. Словом Евангелия и устами наших пастырей-проповедников Православие напоминало русскому народу о самом Спасителе, Который с великой божественной любовью защищал детей и указал на нравственное величие их неиспорченной души - "таких бо есть царствие Божие"! (Мо. 10, 14). Возвышая, таким образом, нравственную личность детей, как наследников царствия Божия, Православное христианство тем самым налагало на родителей великую ответственность за них. На место жестокой неограниченной власти отца и рабского страха детей Православие полагало в основу их отношений нравственное начало взаимной любви, располагало к преданности и благодарности детей и к бескорыстной заботливости родителей. Эти начала Православия; уже ранее проникшие в светское право, римское и греческое, мало-помалу усвоены были и русским законодательством, и у нас на Руси получили потом еще более полное применение и подробное юридическое раскрытие. В законах русских, регулирующих взаимные отношения родителей и детей, везде уже слышен теперь голос любви христианской и видны усилия достигнуть гармонии свободных и гуманных родственных отношений. Только плотские и материальные узы, связывавшие древнюю русскую землю, являются теперь в христианстве одухотворенными, а во многом даже вовсе замененными связью исключительно нравственной, духовной. 241. Церковь постепенно улучшает положение рабов. С очевидностью обнаружилось влияние Православия в России и на изменении отношений господ к рабам. До принятия христианства рабы на Руси не считались даже за людей, приравнивались к прочему домашнему обиходу господ, смешивались с бездушными вещами, - такой именно взгляд на рабов проник даже и в "Русскую правду". Владельцы распоряжались и судьбой, и жизнью своих "холопов": их меняли, продавали, убивали; по сообщению арабских писателей, у язычников руссов существовал даже варварский обычай закапывать рабов живыми в землю вместе с умершим их господином. Но церковь Православная с самого начала восстала против такого порядка; она приняла под свою защиту рабов, как людей до последней степени угнетенных, и всячески старалась оградить их от тирании и дикого деспотизма господ, избалованных своею властью и рабскою покорностью перед ними слуг. Трудно найти древнерусское поучение, в котором не было бы резкого порицания рабовладельчества вообще и бесчеловечного обращения с людьми в особенности. На первых порах, даже вопреки гражданским законам, церковь строго карала духовными наказаниями за жестокое обращение с челядью (чаще всего недопущением к святому причащению). В конце концов святая деятельность Православия принесла и в этом отношении благодатные результаты: понятие о рабах и отношение к ним заметно начинают изменяться на Руси к лучшему, и уже при Иоанне IV у господ законом совершенно отнято было право над жизнью рабов. О взглядах древнерусского языческого общества на брачные отношения как только чувственные, внешние,- см. "Обычное право" Якушкина. Вып. I, V-XI ^ Умыкание девиц запрещается уже Уставом Владимира. (Макарий, история рус. церкви, I, 282 и др.: ПСР Лет. VI, 82, 84). Против насильной выдачи девиц замуж высказывается уже Церк. Устав Ярослава. (См. Макарий 387 стр. ПСР Лет. VI, 85). Относительно произвольного расторжения браков еще русский митрополит Георгий (XI в.) в Уставе своем поместил правило, по которому даже в случае желания принять монашество одним из членов брачного союза дозволялся развод только "по воле обою", т. е. с согласия обоих. (Рус. Истор. Библ. VI, 85, 8). В слове Даниила Заточника (XII стол.) читаем, напр., уже столь гуманный, чисто христианский взгляд на одно из обычных условий заключения семейного союза: "позор из позоров - женитьба на жене придатка ради", и т. д. ^ Напр., рассказывая о Святославе, летописец ссылается, между прочим, на ставшее, очевидно, уже общим христианское убеждение: "кто матери не послушает, в белу впадает" (ПСР Лет. I, 27). Особенно поразительные примеры великого уважения к власти материнской мы видим, напр., в рассказе летописи о Владимире Мономахе (ПСРЛ. I. 112), в Житии Феодосия Печерского (чт. в Импер. Общ. Истории и Древностей, 1858 г. III, 2) ^ Песни, собр. Рыбниковым. I. 357. ^ Песни, собр. Киреевским. V. 23 - 33. ^ Ист. Рус. Церкви. Макария. I. 282, 285. ^Православие заменило язычество242. Православие постепенно искоренило языческий мрак и нечистоту и заменило христианскими добродетелями и нравственной чистотой. Таким образом, идеал православной христианской жизни, хотя медленно, но тем не менее неуклонно воплощался на Руси святой. Умиротворяя царство русское вне и внутри, Православие в то же время постепенно вносило существенный, коренной переворот в сферу внутренней, общественной и семейной жизни русского человека. На всех сторонах и проявлениях этой жизни скоро и деятельно стало обнаруживаться совершенствующее и в высокой степени благодетельное влияние Православия. Объединивши всех русских людей под сенью святого креста в одном общем и нераздельном братстве, Православие положило прочную основу всех общественных и семейных христианских добродетелей русского человека. Искореняя языческий мрак и нечистоту, Православие открыло превысшую над всем земным красоту добродетели и величие нравственной чистоты; Эгоизм, бессердечие и жестокость, считавшиеся в язычестве правом, даже доблестью и похвалою человека, Православие заклеймило позорным именем греха, преступления, злодейства. Наоборот, милосердие и сострадание, смирение и самоотвержение, почитавшиеся дотоле признаком малодушия и слабости, почти пороком в человеке, оно обратило в высокие и благородные доблести человеческие. Бедность из проклятия оно возвело в блаженство; труд и работу, считавшиеся дотоле унижением для человека, оно провозгласило обязанностью и достоинством человека; брак, имевший в язычестве только чувственную основу; оно сделало священным таинством; любовь, дотоле низменное и только плотское чувство, оно подняло на степень высшей и духовнейшей добродетели, и т.д. и т.д. Прав был летописец, восторженно приветствовавший распространение Православия, как "светлую зарю счастия России": Православие действительно принесло с собой русской земле мир, оно внесло в жизнь русских людей благоволение.Глава III. Влияние Православия на личность русского человека, на склад его внутреннего настроения и характер внешнего поведения