евангельское, искать, что в этом Писании вызывает в нас трепет, восторг,

радость, на что мы отзываемся, говоря: Боже, как это прекрасно! Как это

истинно! Как это светло! Потому что, когда мы так можем отозваться на то или

другое евангельское сказание, это значит, что Бог и мы— в гармонии, что

мы душевно одно, что тут мы коснулись нашего подобия с Ним, и Он нам подобен.

Мы коснулись Его человечества и узнали в Нем себя, но— в чистоте, во

славе, в красоте, в истине. И когда мы это находим, мы не смеем больше

поступать иначе как в послушании этому откровению. И только тогда мы можемпонять слова Спасителя о том, что мы должны любить ближнего как самого себя,именно как самого себя (Мк12:31). Мы должны любить самого себя, ноне того эмпирического человека, которым мы являемся: самолюбивого, глупого,тщеславного, а любить того человека, который заложен в глубины наши каквозможность и как призвание. Мы должны искать в себе этого человека, мы должнынайти в себе этого человека, его беречь, как Божия Матерь берегла Спасителя,когда Он лежал в яслях, как Она Его хранила, когда Он был Младенцем, как ОнаЕго защищала, когда Он был Ребенком. Вот как мы должны отнестись к тому, что мыпредставляем. Этого человека мы должны любить, и любить жертвенно, потому чтомы знаем из Евангелия, что ни у кого нет большей любви, как у того, кто жизньсвою готов отдать за любимого (Ин15:13). «Жизнь отдать» значит бытьготовым пожертвовать всем для того, чтобы тот жил, кого мы любим. Не совпадаетли это с тем, что мы исповедуем при крещении, когда мы вслушиваемся в словаапостола Павла к Римлянам о том, что мы умираем со Христом для того, чтобывоскреснуть с Ним (Рим6:3—11), что в нас должно умереть, то естьпревратиться в прах, все, что мешает нам стать образом Божиим во славе, во всейкрасоте, к которой мы призваны. Поэтому вера в человека нас обязывает, она недает нам права жить небрежно под тем предлогом, что Бог в нас верит, так же какне имеем мы права жить безответственно по отношению к человеку, который намдоверяет, нас любит, который в нас верит. Но если Бог может верить в нас, то мыимеем не только право— мы обязаны верить в себя и верить друг водруга, потому что то, что относится к одному человеку, к каждому из нас,относится одновременно и ко всем нам в целости и в отдельности. На этом должностроиться человеческое общество, которое называется Церковью, являющеесязачатком человечества в целом, каким оно должно стать.К уже сказанному я хочу прибавить третье, о чем я упоминал: это вопрос онадежде. Глядя на себя, какой я есть— и это может сказать каждый изнас,— на что можно надеяться? Мы постоянно делаем попытки к исправлению,мы постоянно стараемся быть успешными в том или другом и постоянно возвращаемсяк прошлому. Если мы задумаемся над собственными нашими исповедями: сколько размы приходим, исповедуем одни и те же грехи, уходим с чувством облегчения, чтомы хоть высказали себя, выразили свой стыд или свое горе, уходим с намерениемчто-то совершить и через самое короткое время возвращаемся на исповедь с темиже грехами. Почему это так происходит? Когда мы читаем жития святых, мы не