Каким-то очень печальным образом наименее чутко к этому относится человек, и

как-то особенно грустно думать, что мы, христиане, во все это верим, все это

достоверно знаем и от древних свидетелей, апостолов, евангелистов, и из опыта

святых, и из той жизни Церкви, которой мы приобщаемся, но не живем этим с

достаточной глубиной и силой. Разве мы живем в постоянном сознании— не

ума, а всего нашего бытия,— что в мир, в котором мы находимся, вошел Бог?

Что в сердцевине теперешней человеческой истории— Воплощение Сына Божия и

что мы, христиане, своей верой, своим знанием, своим опытом с Ним таксоединены, как никто на свете?И мы знаем, что было дальше: мы знаем, как родившегося Христа встретилачеловеческая холодность, и человеческая злоба, и ненависть. Когда Спасительдолжен был родиться, Его Мать, сопровождаемая Иосифом, стучалась во все двери,и никто двери не открыл. В Вифлееме не оказалось ни одного места для них, нигде(Лк2:7). Нам это сейчас, вероятно, особенно понятно, ощутимо, когда мыдумаем о бесчисленном количестве людей, выброшенных из своих домов, потерявшихсвои деревни и города, лишенных своего отечества, которые нигде не могутпричалить, которые никуда не могут прийти, которых никто к себе не зовет.Когда-то нужно было воображение, чтобы себе это представить; сейчас мы об этомслышим все время, нам легче себе представить, как Божия Матерь, готоваяразрешиться от Своего бремени, сопровождаемая Иосифом, искала места, где быприклонить главу, где бы ввести в мир воплощенного Сына Божия. Но у всех былисвои заботы, всем было хорошо дома, было светло, было тепло, было сытно. А есликто был бедняком, тому не хотелось разделить с чужими людьми ни своей хижины,ни своего хлеба. Так сейчас идут люди, стучась в двери, и так же их не пускают,как тогда. Мы научились очень странному и страшному слову: чужой. Мнепомнится, несколько лет тому назад я был на приеме в Троицкой лавре, пришловремя обеда, я стал искать свое место. И один из монахов мне сказал: «Владыко,сядьте, где вам нравится!» Я тогда ему ответил: «Не могу же я сесть на чужоеместо!» И он на меня посмотрел с изумлением и с какой-то болью и сказал:«Владыко, здесь чужих нет, здесь только свои!» Миллионы людей сейчас этого немогут слышать, потому что они в глазах, в сердцах других— чужие; никто нехочет сказать другому: ты свой здесь, ты мне родной, потому просто, чтоты человек и ты мне ближний, потому просто, что у тебя есть нужда, а у меняесть возможность твою нужду облегчить. Так Христос и Божия Матерь встречали издома в дом тот же ответ: идите дальше, для вас здесь места нет!А в это время, когда во всем Вифлееме ни один человек не почуял ничеловеческой жалости, ни духовного трепета и ужаса о том, что у его дверинаходится Матерь Божия, в это время мудрецы с тогдашнего края светапутешествовали в поисках Христа (Мф2:1—2). Им было открыто, что в Иудееродится новый Царь, Царь вечный, не временный, Царство Которого не проходит, аостается вовек. Они следовали за звездой, которая им указывала путь. Самыемудрые, самые ученые нашли Христа в пещере, потому что они искали истину. И еще