столько раз говорилось.

А вместе с тем, если задуматься, какой плод мы принесли за годы нашей жизни

оттого, что слышали слова Самого Бога, ставшего Человеком, то приходится

признать: нет, надо вновь и вновь говорить то же и о том же! И говорить надо, и

особенно надо принять в собственное сердце, что Господь зовет, молит, убеждает,

требует— а мы остаемся такими бесчувственными и глухими. Мы привыкли даже

к таким страшным вещам, как повесть о распятии Христовом; когда мы ее слышим, в

глубине души что-то нам говорит: да, но Он воскрес!— и поэтому ужас этогособытия, темнота страшной ночи Великой пятницы еле-еле доходят до нашегосознания, до нашего чувства.Когда я говорю «нас», я именно думаю о всех нас и о себе в первую очередь.Когда я впервые читал Евангелие, я был до глубины души, до самых недр своегосущества потрясен, казалось: теперь, когда я это знаю, вся жизнь должна статьиной, жить, как все живут, невозможно! И оглядываясь на свою жизнь, я с больюсознаю, что хоть чувство это не потухло, но жизнь не изменилась в такойабсолютной мере, в какой она могла и должна была бы измениться.Евангельские события часто кажутся нам далекими, почти призрачными, а вместес тем они обращены к каждому из нас в каждое мгновение. Мы ищем в Евангелииутешения, подбодрения— и проходим мимо строгости, непреклонностиевангельского слова, того, как нас призывает Господь. Сейчас мы находимся передРождеством Христовым. Какой могла бы и должна бы быть для нас радость, что Богтак возлюбил мир, что вошел в этот мир, воплотился, так возлюбил человечество,что стал одним из нас! Но раз Он стал одним из нас, мы должны бы быть на Неготак похожи! Должны бы всем существом стремиться, чтобы Ему не было стыдно,больно от того, что Он нам сродни, свой. Когда в семье есть человек, которогомы почитаем, на кого дивимся— он такой чудный, что хотелось быпреклониться перед ним,— как мы стараемся его не осрамить перед лицомокружающих людей! И даже не перед окружающими— мы стараемся, чтобы емусамому не было стыдно, что мы не похожи на него, не стремимся к тому же, к чемустремится он, и что высокий идеал, красота, смысл, которыми он живет, намбезразличны.Наверное, каждый из нас знает, как больно бывает, когда что-то нас глубокотрогает, волнует и мы своему близкому другу расскажем об этом, а он пожметплечами, потому что ему это просто неинтересно, ему до этого дела нет,— ипереведет разговор на другую тему. Тема Христа— Его любовь к нам, любовьБожия к нам, любовь Божия, обращенная к каждому из нас. Эта тема—то, ради чего Он стал человеком, и ради чего Он все претерпел безмолвно, и радичего Он умер, говоря: Прости им, Отче, они не знают, что творят… И передлицом этого мы живем, как будто ничего из этого никогда не случалось, как будтоне было Воплощения, как будто и не раскрылась перед нами Божия крестная любовь.Мы словно говорим Ему: нам это неинтересно, у нас другие заботы, свои, насинтересует наша земная жизнь, какая она есть, мы к ней привязаны, не говори нам