иначе чем мгновенным переживанием, минутным умилением— и все.

Как было бы страшно, если бы в конце нашей жизни мы оказались такими, как

тот нищий, который вошел в царские палаты есть и пить, которому никакого дела

не было ни до окружавших его нищих, ни до слуг, все ему предлагавших, ни до

самого хозяина, который просто по любви ему предложил стать домочадцем из

бродяги! Апостол Павел говорит, что мы странники на земле (Евр11:13). Он

не говорит «бродяги». Странники— да, потому что наша родина на небе, то

есть не где-то за тучами, а там, где Бог, в Царстве любви жертвенной,творческой, крестной, радостной. А на земле, да— мы странники, но нетолько. Мы посланы Богом на землю проложить путь этому Царству Божию, мыпосланы на землю уготовать путь Господень в каждом сердце, в каждом уме, вкаждой воле, в каждой обстановке, среди всех событий, и чем они страшнее, тембольше нужно наше присутствие, если мы верны своему призванию.И вот поставлю еще раз тот же самый вопрос: а мы? А я? А каждый из нас?Неужели мы относимся к Богу только как к источнику всех благ? Конечно, это так,конечно, Он источник всех благ. Но неужели Он для нас только неистощаемыйисточник благ, к которому можно обращаться, пока жизнь держится в нас, и неподумав поблагодарить Его? А когда мы спрашиваем, как благодарить, Христосясно, определенно отвечает: что вы сделали одному из этих малых, которые васокружают, вы сделали Мне (Мф25:35—40). Ответ простой, цельный, безтрещины, его не разложишь, его не обойдешь. Христос не напрасно сказал: Япришел принести меч (Мф10:34)— меч, который разделяет свет от тьмы,правду от неправды, любовь от нелюбви. И Евангелие Божие, действительно, какмеч, это не книга утешений, это книга творческой радости или осуждения. И всемы стоим перед этим: что для меня представляет эта благая евангельская весть?Как я на нее отзываюсь?— не в словах, не в чувстве, не в мыслях, а всейжизнью, и не только поступками, но целокупностью моей личности?И об этом нам надо спешить думать, так же как надо спешить творить добро.Спешить думать, потому что через несколько дней— Рождество Христово, мыможем принести в дар Христу новое понимание, новую готовность, положить началоблагое, о котором говорится в вечерних молитвах219, вот теперь. И надо спешить делатьдобро, потому что одно мгновение— и уже поздно. Не поздно быть под Божиимкрылом, но поздно Ему показать, что не напрасно жил и умирал Христос. В восемьчасов вечера сын оставил больную, но бодрую, спокойную мать живой, когдавернулся, она лежала уже холодная. Вот что может случиться, вот что случилось срабой Божией Елизаветой, которая сейчас лежит в гробу тут, в храме, рядом снами. Простились на какое-то количество часов— и на земле никогда невстретятся: стало поздно. Одно мгновение— и по отношению к этому человекууже никто не сможет сказать доброе слово, совершить добрый поступок—поздно!Задумаемся над этим в течение следующего получаса, а затем помолимся вместе,и я, как сумею, произнесу нашу общую исповедь перед Богом в контексте того, что