В противовес католическому представлению о древности как необходимом

атрибуте всякого Отца Церкви можно было бы выдвинуть другое— об актуальности

святоотеческого богословия в любую эпоху. Отцы Церкви были выразителями

христианской веры для своих современников: они писали на языке своей эпохи,

использовали понятийный аппарат, доступный их окружению, но при этом они

выражали те истины, которые никогда не устаревают, делились опытом, который

всегда актуален. Многих, кто сегодня соприкасается с творениями Отцов прежних

веков, поражает, насколько они современны. Архаичным может быть язык того илииного Отца Церкви, устаревшими могут быть те или иные научные взгляды, накоторые он опирался, но основной message святоотеческого богословия, егодуховный строй, его догматическая и нравственная сердцевина— все этоостается равно актуальным для нашего современника и для человека древности.Современного читателя поражает в святоотеческом богословии и другое: то,насколько широко смотрели на мир Отцы Церкви. В святоотеческом богословии небыло ничего от той зашоренности, косности, того— не побоюсь этогослова— мракобесия, которое отличает иных современных авторов, выдающихсебя за богословов и хранителей веры отеческой. Дух сектантства, которым дышатпроизведения некоторых нынешних радетелей о чистоте Православия, был ОтцамЦеркви глубоко чужд. Такие авторы, как Василий Великий, Григорий Богослов,Григорий Нисский, Иоанн Златоуст и многие другие, были людьми широкогокругозора, энциклопедических знаний, с уважением относившимися не только кцерковным, но и к светским наукам.Поражает также смелость святых Отцов, их дерзновение: они не боялись ставитьсамые трудные вопросы и искать на них ответы. Отцы Церкви всегда опирались насвоих предшественников, но никогда не ограничивались бездумным повторениемтого, что унаследовали от прошлых веков. Даже если на обсуждение выносилсявопрос, уже неоднократно обсуждавшийся в прошлом, вопрос, по которому быловынесено соборное суждение Церкви, Отцы были готовы в каждую эпохурассматривать его по-новому, под другим углом зрения, и подчас давали на негоновый ответ. Мнения одних Отцов уточнялись другими Отцами: это был непрерывныйтворческий процесс, неотъемлемой частью которого являлось богословскоедерзновение.Святые Отцы более всякого греха боялись впадения в ересь, однако этот страхотнюдь не сковывал их. Было немало богословов, которые балансировали на граниереси или переступали через эту грань, но за порогом Церкви оставались, какправило, лишь те, кто сознательно противопоставлял свое мнение соборному разумуЦеркви. Если же богослов, повинуясь церковному голосу, признавал свои ошибки,Церковь возвращала ему всю полноту своего доверия. Поэтому, боясь ереси, ОтцыЦеркви не боялись ошибок, зная, что infallibilitas (безошибочность) несвойственна никому, кроме самой Церкви во всей ее полноте, и что сама Церковьисправит всякую их ошибку и восполнит всякую неполноту.Таким образом, можно говорить о том, что Отцом Церкви является тот богослов,