«сколько-то»: даже в самой малой доле или в очень великой), могут с нами

делиться этим. Они делятся через свой облик, они делятся тем, кто они такие,

они делятся с нами тем, что они не только сердцем, но и умом познали, они нам

говорят на грани нашего понимания, нет, больше даже— они говорят нам на

нашем языке о том, что сами познали как бы на ином языке. Вспомните место

Послания, где апостол Павел говорит, что он был взят на небо и слышал неизреченные

глаголы, которые нельзя повторить (2Кор12:4), но он их слышал,

его душа отзывалась, пела под звуки этих глаголов. Их повторитьневозможно, но когда он вернулся из этого состояния, он мог делиться чем-то оБоге, чего раньше не знал.И вот тут встает вопрос, как выражается это знание. Я говорил о том,как это выражается в личностях людей, только что дал вам пример апостола Павла,но, кроме того, это выражается и иным образом. Мы знаем из писаний святых отцовимена ряда ангелов. Каждое из этих имен говорит о том, каким он знает Бога: Денница—это ангел, который видел Бога как Свет совершенный. Михаил после разрывас Богом целой группы ангелов встал на защиту райских дверей, его имя значит«Никто Как Бог». Имя Рафаил значит «Бог исцеляет». Каждый из них былпронизан Божественным присутствием, светом, благодатью, энергиямиБожественными, и имя каждого говорит о том, чем он стал в своих глубинах. Этоне значит, что ничего другого в нем не было: было познание Бога, познаниечеловека, была его роль в истории человечества. Есть удивительное место о том,что не только словом, не только как бы действиями своими, исполняя Божиипоручения на земле, среди людей или во вселенной, познается и предается нечто оБожественной тайне. Святой Исаак Сирин (как неожиданно, что именно он!)говорит, что вечное занятие ангелов на небе— это танец. И если задуматьсянад этим, то, может быть, можно понять, что он хотел сказать. Танец— этосовершенное, полное, созерцательное молчание, и этот опыт приобщенности к Богуна глубинах молчания выражается в движении, в полной гармонии, в совершеннойкрасоте. Я большего не умею сказать об этом, но изумительно, что такойпустынник, как Исаак Сирин, так воспринимал ангельское естество.А дальше идет вопрос о речи человеческой. Мы друг другу передаем нашезнание, как я уже сказал, через личность, но и словами. Эти слова принадлежатвсечеловеческой речи, это не такие исключительные слова, которые говорят толькоо Боге, о человеке в его сущности, в недрах и глубинах,— это слова,которые можно найти и в других областях, но в контексте личности, в контекстеречи они передают нам что-то о Боге. Но тут приходится принять во вниманиеочень важную вещь. Когда мы говорим, что Священное Писание— это словоБожие, это не значит, что каждое слово, написанное в Ветхом или Новом Завете,является словом, которое Бог так произнес. Потому что мы знаем, что в течениевсей истории Ветхого Завета еврейский язык менялся и поэтому разные святыеВетхого Завета говорили о Боге на своем родном еврейском языке, но с изменениемязыка из столетия в столетие новые оттенки прибавлялись, прежние оттенки, как