его душа отзывалась, пела под звуки этих глаголов. Их повторить

невозможно, но когда он вернулся из этого состояния, он мог делиться чем-то о

Боге, чего раньше не знал.

И вот тут встает вопрос, как выражается это знание. Я говорил о том,

как это выражается в личностях людей, только что дал вам пример апостола Павла,

но, кроме того, это выражается и иным образом. Мы знаем из писаний святых отцов

имена ряда ангелов. Каждое из этих имен говорит о том, каким он знает Бога: Денница—

это ангел, который видел Бога как Свет совершенный. Михаил после разрывас Богом целой группы ангелов встал на защиту райских дверей, его имя значит«Никто Как Бог». Имя Рафаил значит «Бог исцеляет». Каждый из них былпронизан Божественным присутствием, светом, благодатью, энергиямиБожественными, и имя каждого говорит о том, чем он стал в своих глубинах. Этоне значит, что ничего другого в нем не было: было познание Бога, познаниечеловека, была его роль в истории человечества. Есть удивительное место о том,что не только словом, не только как бы действиями своими, исполняя Божиипоручения на земле, среди людей или во вселенной, познается и предается нечто оБожественной тайне. Святой Исаак Сирин (как неожиданно, что именно он!)говорит, что вечное занятие ангелов на небе— это танец. И если задуматьсянад этим, то, может быть, можно понять, что он хотел сказать. Танец— этосовершенное, полное, созерцательное молчание, и этот опыт приобщенности к Богуна глубинах молчания выражается в движении, в полной гармонии, в совершеннойкрасоте. Я большего не умею сказать об этом, но изумительно, что такойпустынник, как Исаак Сирин, так воспринимал ангельское естество.А дальше идет вопрос о речи человеческой. Мы друг другу передаем нашезнание, как я уже сказал, через личность, но и словами. Эти слова принадлежатвсечеловеческой речи, это не такие исключительные слова, которые говорят толькоо Боге, о человеке в его сущности, в недрах и глубинах,— это слова,которые можно найти и в других областях, но в контексте личности, в контекстеречи они передают нам что-то о Боге. Но тут приходится принять во вниманиеочень важную вещь. Когда мы говорим, что Священное Писание— это словоБожие, это не значит, что каждое слово, написанное в Ветхом или Новом Завете,является словом, которое Бог так произнес. Потому что мы знаем, что в течениевсей истории Ветхого Завета еврейский язык менялся и поэтому разные святыеВетхого Завета говорили о Боге на своем родном еврейском языке, но с изменениемязыка из столетия в столетие новые оттенки прибавлялись, прежние оттенки, каквысохшие листья, отпадали. А уж что сказать о том, что с еврейского языка привсех его изменениях в течение столетий Ветхий Завет был переведен на греческийязык и оттуда на сотни языков, на которых люди говорят! И в каждом языке естьособенности, которые нельзя передать простым словом.Кроме того, когда читаешь, особенно Ветхий Завет, но и Новый, приходитсяпринимать во внимание то, что мы не привыкли к той культуре, в которой этисобытия происходили. Первое замечание: отец Сергий Булгаков писал, что начало