«другой я сам». В тот момент, когда они отпали от Бога, Который является силой,

соединяющей их, они смотрели друг на друга и каждый из них сказал (опять-таки,

по мысли этого святого): я— ego, тот— alter, другой. Уже не друг

в русском смысле слова, то есть самый близкий мне человек, другой я, «я»

в ином лице, а другой как иное существо. И вот в этот момент (об этом

Лосский писал несколько раз284)

вместо двух лиц стали друг перед другом два индивида.

«Индивид»— латинское слово, которое означает последнюю степеньразделения, дальше разделять нельзя. Если взять любых двоих из нас, мы—индивидуумы друг по отношению к другу в том смысле, что каждый из нас замкнут всебе, как бы закрыт под своей кожей, и делить дальше невозможно, это будетубийство. Будет тело, душа, те или другие части тела, но не цельный человек.Вот страшный момент, когда из двух лиц, которые были едины и познавали себя какодно, появилось два индивидуума, два отдельных лица, уже не составляющиеполностью одно целое. Я говорю «полностью», потому что грех человеческий несмог разрушить дело Божие и совершенно отделить двух людей, призванных бытьедиными. В этом смысле нам надо помнить, что человеческий грех не окончательновсе разрушил. Но тут оказалось, что они друг на друга посмотрели и каждыйувидел в другом не себя самого во славе, а иного, и они сказали: намстыдно, мы наги, что нам делать? И говорится в Библии: и сделал Господь БогАдаму и жене его одежды кожаные (Быт3:21), то есть они облеклись вкакую-то одежду. Но они теперь устыдились своей наготы, вместо того чтобыпознать свое нагое тело как торжественное, ликующее сияние красоты.Этому мы можем найти сравнение. Когда мы смотрим на работу великогохудожника, будь то статуя, будь то картина, и видим нагое тело, мы видим в немтолько неизреченную красоту, гармонию. Когда нам показывают порнографическоеизображение тех же телес, мы видим только уродство, ужас, оскверненность. Вотэто и случилось в тот момент. Человек посмотрел на другого и не увидел его каксамого себя, а как чужого, как нагого.Здесь начинается история падшего мира: вместе с падением человека пала и всяприрода, весь мир, потому что, как я говорил уже не раз, человек был создан длятого, чтобы быть вождем этого мира от тварного совершенства в приобщенность кБожественной красоте, к Божественной жизни. Человек сам отпал и уже не можетэтот мир вести, и весь мир заколебался, и весь мир превратился в нечтострашное. Вы, может быть, помните это место книги Бытия, когда после потопачеловеку, который настолько отпал от Бога, что больше не может жить толькосвоей приобщенностью Богу, Господь говорит: теперь тебе все твари отданы, онибудут твоей пищей, а ты будешь их ужасом (Быт9:1—7). Вот то соотношение,которое теперь, со времен падения, существует между нами и сотворенным миром.Вместо того чтобы быть как бы вершиной этого мира, быть вождем этого мира отземли на небо, быть проводником Божественной красоты, славы, святости в этотмир, мы стали предметом страха и ужаса для остальной твари. И мы это видим