создано полным жизни, живым, а не инертным и мертвым. Мы говорим о мертвой

материи, об инертной материи, потому что сами ослеплены и нечувствительны к

жизни вещей и материя представляется нам тяжелой, непроницаемой и безжизненной.

Но для Бога она вовсе не такова. Бог все создал таким, что оно способно жить и

радоваться в Нем. Это не означает, что у предметов есть такого же рода

сознание, какое есть у нас, но можно ли утверждать, что тот разум, то сознание,

которое есть у нас,— лучше, глубже, более восприимчиво к Богу, чем

какое-либо другое возможно существующее сознание?52 Все творение существует в Боге, всеспособно познавать своего Господа, способно радоваться на своего Спасителя испособно сиять, отражать свет Самого Бога. В противном случае все чудесаВетхого и Нового Завета, которые касаются природы и телесности, становятся нечудесами уже, а магическими актами, не проявлением гармонии, дружбы, неоткликом послушания и радости со стороны природы, которая слышит слово Божие ипрозревает Его волю,— они становятся односторонним (следовательно,неосмысленным) действием силы, проявляемой над пассивной природой, в центре ихБог и человек, но вся полнота творения остается вне. Когда Господь ИисусХристос повелевает бушующим волнам улечься и ветру утихнуть над моремГалилейским (Лк8:23—25), когда в различных событиях Нового Завета Онповелевает стихиям отозваться на Его голос, когда Он восставляет Лазаря(Ин11:1—44) или совершает другие дивные чудеса, это показывает, что междуНим и творением Божиим есть отношение, взаимосвязь, есть гармония.Чудо нам кажется исключительным явлением, на самом деле это не так,чудо— нормальное взаимоотношение между Богом и созданным Им миром,гибкое, живое, полное любви взаимоотношение, которое может существовать междуБогом и тем, что Бог сотворил способным любить Его, слышать Его голос. Это, мнекажется, соответствует библейскому богословию, это соответствует учениюапостолов и учению, и самой жизни, и опыту Церкви. Описание этого опыта мынаходим, например, в творениях святого Симеона Нового Богослова. Он вернулся изхрама, причастившись Святых Тайн, он сидит на своем ложе и размышляет. Онозирается вокруг, смотрит на себя и дивится. Эти руки (говорит он), хрупкие,бессильные,— это руки Самого Бога, это тело, жалкое, старое, слабеющеетело, вмещает присутствие Божества, и эта келья, малая и жалкая,— большенебес, потому что содержит Бога… Это не аллегория, не выдумка или воображение,это непосредственный, глубокий, конкретный опыт, коренящийся во всем Ветхом иНовом Завете. Все, что сотворено Богом, пребывает в Боге, в глубокомсоотношении с Ним, способно почуять Его, познать Его. Если бы только мы моглисознавать потенциальные возможности всего Богом сотворенного! Я сейчас думаю нео том, что открывается науке, не о необычайных возможностях атома— яговорю о чем-то более глубоком, о более глубинных свойствах материи, чем ееестественные качества. Нет ничего в этом мире, от мельчайшей пылинки довеличайшей звезды, что не содержит в своей сердцевине, не несет в своихглубинах, так сказать, трепетность, радостное волнение первого момента бытия,