говорить:

«Видела я места столь страшные и ужасные, что

ни зрением, ни слухом нельзя понять. О них предстоящие мне говорили, что они приготовлены для всех

нечестивых и беззаконных и для тех, которые в мире назывались христианами, но много зла делали. Там

видела я печь разжженную и издающую страшное некое клокотание.

104 - 105

Увидев ее и ужаснувшись, спросила я: «Для каких

нечестивых приготовлено сие?» Они же сказали: «Для клириков, из сребролюбия же и беспечности Церковь Божию оскорбивших и в постыдной жизни проживших без покаяния». В числе их ясно сказали и имена некоторых, иных из городских, о которых и сам ты слышал, что они постыдно жили, некоторых же и из моей церкви». Я же, трепеща, возгласила: «Ужели для находящихся в клире и девстве приготовлены такие бедствия?» Один же из бывших вдали, отвечая, сказал мне: «Бедствия, девица, назначены им соответствующие нечестию их против Бога и неправде их против ближнего. Ибо ни тех, кои страдают в мире, не презирает Бог, ни тех, кои делают неугодное Ему, не оставляет без наказания. Всем за доброе и злое воздает по достоинству Бог Всемогущий». Еще, отошедши, остановились на месте, полном глубокой тьмы. Все там наполнено было воплем и смущением и скрежетом, слышались жалобные голоса и страшные стенания. Там, брат, увидела я многих и разных дев и вдов и некоторых других, о которых сказали, что никогда они не поступали сообразно со своими обетами, переходили с места на место и своим бродяжничеством порочили жизнь других. Вину и наслаждениям прилежали, а на псалмопение и молитвы и пост не обращали никакого внимания, несмотря на то, что своими обещаниями вступили в завет с Христом. О некоторых же из них говорили, что они человеконенавистно, хотя и правильно, пересказывали о намерениях других, что послужило для некоторых из них к развращению, и сделались они виновными в их погибели. Я же, видя их великое стенание и плач, не меньшим чем они объята была страхом. Посмотрев внимательнее, увидела двух самых любезных мне девиц, объятых оным огнем и муками, которым вместе со мной весьма часто ты, брат, предлагал многие советы и увещания, любя их особенно за их дружбу ко мне. Увидев их, по имени позвала я одну из них. Они же взглянули, и лицо их покрылось стыдом по причине наказания, которому подверглись, и еще более мучились стыдом и поникли головой. Я же со слезами спрашивала их: «Что сделано ими тайного, что утаилось от многих, и в какие худые дела впали они, за которые получили здесь наказание?» Они же сказали: «Когда наказания обвиняют нас и показывают деяния наши, зачем спрашивать нас? Зачем же, впрочем, и скрывать нам? Ибо девство погубили мы растлением, на убийства же решались по причине зачатия, воздержание и пост в виду других исполняли, втайне же делали противоположное, ибо славы только человеческой желали, а на угрожающее здесь не обращали никакого внимания. Но вот все, сделанное там тайно, обличили здешние бедствия.