От автора

Дорогие братья и сестры! Несколько слов, прежде чем вы перевернете эту страницу. В нашем храме существует давняя традиция: вечерами после службы священник читает с амвона прихожанам творения святых отцов и подвижников благочестия, попутно разъясняя смысл содержащихся в них духовных советов. Самые сложные места комментирует подробно, стараясь сделать их более доступными для понимания современного человека, ищущего спасения. Мои друзья Галина Васильевна и Николай Михайлович Новиковы взяли на себя труд сделать литературную запись моих комментариев к чтениям наставлений архимандрита Феофана Новоезерского, выдающегося подвижника XVIII века (В тексте слова отца Феофана выделены жирным курсивом. Рядом указан номер, под которым они даны в сборнике "Старческие советы некоторых отечественных подвижников благочестия XVIII-XIX вв". (издание Московского Патриархата, М., 1994 г.)). Так получилась эта книга. Священник Константин Островский, настоятель Успенского храма г. Красногорска

Вечность

Почему мы не верим в загробную жизнь * О чем просить Бога * Неверующий несчастнее всех несчастных * Все, чем гордимся, тленно * В Царство хочется, а слушаться не хотим * "Умудренным" Церковь не авторитет * Знаменитость рода - не спасает * Умались, чтобы возвыситься * Восстаем на ближнего - восстаем на Бога * Дверь в Царство Небесное открыта * Убегая от труда - убегаем от блаженства * После смерти не соскучишься * Помни о смерти и вовек не согрешишь * Мытарства - порождение наших страстей * Боимся того, чего бояться не нужно * Бог любит наших близких больше, чем мы * 1. Все сокровища мира сего суть ничто пред вечным блаженством, которое обещано любящим Бога, блаженством, которого око не видело, ухо не слышало и которое на сердце человеку не входило. (6) Эту мысль можно найти и в Библии, и у святых отцов. Почему мы не живем по этому наставлению? Ответ очевиден - мы в него не верим, умственное знание есть, а сердечной веры нет, поэтому исповедуем одно, а делаем другое. Если бы мы имели живую сердечную веру в то, что нас ожидает или вечная мука, или вечное блаженство, то жизнь наша была бы совсем иной. Преподобный Серафим Саровский говорил, что если бы человек знал, что его ждет за гробом, то он готов был бы всю жизнь находиться в яме, наполненной червями, поедающими его тело, и с радостью там находиться, лишь бы избегнуть вечной муки и войти в Царство Небесное. Прежде всего нужно просить Бога, чтобы Он дал нам живую веру. Надо понимать, что у нас ее пока нет, смиряться от этого и терпеть трудности, которые Бог нам посылает, потому что только скорби, приходящие от Бога и переносимые без ропота, сокрушают наше сердце и открывают его для духовных дарований, главнейшее из которых - вера. 2. Да и долго ли, много ли жить-то? А там уже не будет конца! Если бы от земли до неба гору песка насыпать и на каждый год по песчинке откладывать, все бы конец был, а там уже не будет конца. (25) Так оно и есть. Наша временная жизнь по сравнению с вечностью - это почти ничто по своей длительности. По своему же значению она, можно сказать, равна вечности: как мы проявимся в этой, временной, жизни, такова будет и вечность. Но все скорби, всё, что нам нужно здесь понести, потерпеть, - все это совершенно ничто в сравнении с теми благами или с теми муками, которые ожидают нас в вечности. Апостол Павел писал, что временные страдания не имеют никакого значения в сравнении с той славой, которая должна в нас явиться. Долгая ли жизнь, короткая ли, легкая или трудная, но она все равно кончится. Поэтому все наши желания должны быть устремлены в вечность, и мы должны готовиться к вечности, не жалея, что жизнь наша сокращается, и не унывая, когда страдания наши продлеваются. Все нужно с благодарностью претерпевать и вручать себя в волю Божью. 3. А что есть лучшая и не имеющая конца будущая жизнь, в этом вы несомненно и твердо должны быть уверены. (396) Это предмет нашей православной веры. Большую ошибку делают люди, которые думают, что можно верить в Бога и сомневаться в существовании вечной жизни. При этом они зачастую считают себя христианами. Если человек не верит в вечную жизнь, не верит в Царство Небесное, вся остальная вера его напрасна. Апостол Павел писал, что если Христос не воскрес, то тщетна и вера ваша и вы несчастнее несчастных. Это дьявольский обман, что вечной жизни нет. Если не отгонять решительно такие сомнения, то духовная жизнь может полностью разрушиться. 4. Плоть наша тлению подвержена, - прах, пища червям, зачем же ее упитывать и гордиться ею? Чем гордиться? Разве червями-то? (502) Это звучит наивно, на наш извращенный интеллигентский взгляд. Но это слова истины. Если посмотрим на свою жизнь с точки зрения вечности, то увидим: все, чем гордимся, чем заняты, чему уделяем свое внимание, - все это тленно. Случается, дети дерутся из-за песочного пирожка, толкаются, вдруг кто-то наступил на него - и нет ничего. Так же и все наши временные заботы и привязанности - набежит на них вечность, как морская волна, и ничего от них не останется. Все земные дела, врученные нам Богом, мы должны добросовестно делать, но помнить, что деятельность наша обретает смысл, когда подчинена духовной задаче - быть послушными чадами Божьими и исполнять волю Его. 5. Пока есть время, должно стараться, чтобы не вотще жизнь препровождать, дабы, по отшествии отсюда, наследовать Небесное Царствие, которого не удостоимся, если не будем подобны незлобивым детям. (7) Здесь, конечно, имеются в виду не детское неразумие и не детская физическая слабость, а детское незлобие и детская простота. Мы должны к Богу относиться так, как дети относятся к своим родителям: довериться Ему полностью, слушаться и благодушно терпеть, когда Он воспитывает нас и учит. В Царство Небесное хочется, а Бога слушаться не хотим. Это упрек всем нам. Что мы ждем от Царства Небесного? Утешений и вечных наслаждений. А Царство Небесное - это полное единение с Богом. Если мы сейчас не хотим свою волю с волей Божьей согласовать, то откуда же это согласие возьмется в вечности? Мы не живем, как дети. Если бы мы вели себя, как дети, то бежали бы к нашему Отцу Небесному и не убегали бы от свой матери - Церкви. А мы все такие взрослые, умудренные, и поэтому нам Бог не нужен и Церковь для нас не авторитет. 6. Радуйтеся праведнии о Господе; радоваться надобно о том, что нам обещано, чего ум человеческий постигнуть не может. (55) Я часто останавливаю свое и ваше внимание на словах, которые церковным людям приелись. Нецерковным же людям они обычно и вовсе непонятны и неинтересны. Радуйтесь и радуйтесь. Царство Небесное и Царство Небесное. А ведь это действительно Царство, про которое сказано, что его ум постигнуть не может, и не потому, что оно нереально, а потому, что блаженство, которое ожидает тех, кто войдет туда, гораздо выше всего того, что мы можем себе представить. Не чуждое нам, не в этом смысле непостижимое, а превосходящее всякий человеческий опыт. Как двухмесячный младенец совершенно чужд знанию высшей математики, но не потому, что высшая математика вообще чужда человеческому уму, а потому, что ребенок еще не дорос до нее, так и мы до Царства Небесного именно не доросли. А если с Божьей помощью дорастем, то будем иметь вечное и величайшее блаженство. Нам есть чему радоваться. Архиепископ Антоний Воронежский писал: "Знаменитость рода не спасает нас... Истинное благородство приобретается исполнением воли Божией". Речь о том, чтобы мы осознали, какого мы рода. Ведь мы принадлежим к роду Христову, но помним ли мы об этом? Причащаясь тела и крови Христовой, мы становимся с Ним одним телом, единой Церковью Божьей, являем с Ним один народ. Мы все родственники по плоти и крови со Христом, состоим в ближайшем родстве с Богом. В этом заключается истинное, ни с чем не сравнимое благородство. Мы царского рода и призваны жить как цари в Царстве Небесном. Живем ли мы достойно своего призвания? 7. К Царю Небесному доступ от нас зависит; во всяком смущении прибегать можно. (55) Православное учение говорит: каждый человек может войти в Царство Небесное, вход в него зависит лишь от нас. Это противоположно тому, что предлагают оккультные учения, где достижение совершенства (на самом деле, ложного) обещано лишь избранным, где человек, обладающий способностями, может развить их до степени "сверхчеловека", а бездарный - безнадежен. Действительно, способности у людей разные. Не всякий христианин может достичь высоких духовных состояний во временной жизни. Но для вечной жизни важно не это - в вечности высота человека определяется тем, насколько он умалился здесь, то есть насколько смирил себя в этой, временной, жизни. А видеть свои грехи, укорять себя за них, смиряться перед Богом - это зависит только от нас, это доступно каждому. Мы можем кичиться и хвалиться своими мнимыми достоинствами, а можем, напротив, честно сознаться перед собой, и перед Богом, и перед людьми, кто мы такие на самом деле, и тогда есть надежда, что будем на Страшном суде помилованы милостивым Богом. 8. Надобно воображать, как живут на небесах: там зависти, подозрения или чего сему подобного - нет! Там нет никаких противностей, никакого противоречия, там все повинуется манию Создателя! (69) Если наши души останутся такими, какие они сейчас, если не изменятся с Божьей помощью, то не смогут войти в Царство Небесное, потому что они чужды ему по своим свойствам. Помню, когда я еще был алтарником, пожаловался духовному отцу на своего друга, чем-то меня огорчившего, а духовный отец меня отрезвил: "Мы все должны войти в Царство Небесное, а как мы туда войдем с нашими укоризнами?" Такие чувства, что кто-то перед нами виноват, что кто-то нам чужд, отсекают нас от Царства Небесного. Мы должны знать, что, когда внутренне восстаем на ближнего, восстаем на самого Бога. 9. "Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии" (Пс. 126, 1): надобно просить Господа, чтобы Он был камень краеуголен в душевном нашем строении. (407) Если даже и великолепное душевное здание выстроим, но не Христос будет его фундаментом, погибнем. Псевдодуховные достижения оккультистов могут казаться кому-то привлекательными. Но уже того достаточно, чтобы отринуть их, что не Христос в их основании. Все лжедуховные оккультно-языческие религиозные знания, все суетные учения мира - все это в момент перехода в вечность рассыплется и исчезнет, увлекая своих последователей в вечную погибель. Христос пришел на землю не царем и не богатырем. Он не принес с собой каких-то новых технологий - Он пришел в образе смиренного и телесно слабого человека, пострадал и умер за нас. Но именно это открыло нам дверь в Царство Небесное, а не какие-нибудь изобретения человеческого рассудка. 10. Так как мы не имеем понятия о Царствии Небесном и не понимаем сладостей его, то не знаем также, что есть мука. (239) Слепорожденный страдает не так сильно, как человек, рожденный зрячим и впоследствии ослепший. Имевший зрение мучается воспоминаниями об утраченной радости созерцать мир Божий. Так же человек, не знавший радости благодатного единения со Христом, не может понять, что находится в ужасном состоянии удаленности от Бога и что после Страшного суда его ждет вечный ужас полной богооставленности. 11. В здешней-то жизни и потерпеть, и потрудиться. (421) Земная жизнь дана человеку для подготовки к вечности. Если мы уклоняемся от труда над своей душой (послушания, терпения скорбей), мы убегаем от вечного блаженства. Когда у человека есть время для подготовки к экзаменам, а он вместо чтения книг и составления конспектов развлекается, он провалится. Выбор, как потратить наше время, за нами. Христос никого не принуждает к спасению. Поэтому тот, кто поверил в серьезность экзамена, который предстоит всем нам на Страшном суде, займется деланием заповедей Божьих. Некоторые же предпочитают отлынивать, не хотят поверить, что неподготовленный провалится, и не куда-нибудь, а в преисподнюю. 12. Жалко, что мы о смерти-то мало думаем. Когда сделается скучно, так о смерти размышляйте, о пришествии Христовом. Помыслите, как на воздухе будете удержаны да что будете отвечать на мытарствах. (20) Эти слова кажутся парадоксальными, потому что мы все, и даже церковные люди, привыкли, что если скучно, то нужно как-то развеяться, настроить себя на веселый лад. А на самом деле, если мы вспомним, что умрем, что душа наша не исчезнет, как думают люди неверующие, а перейдет в другое состояние и на нее обрушится вся прошедшая жизнь и для не успевших покаяться начнутся мучения, если вспомним, что всякую душу, как только она выйдет из тела, ожидают мытарства (посмертные испытания и истязания), а потом Страшный суд, то мы, конечно, не соскучимся и то малое время, которое Бог нам отпустил, употребим на душеспасительные дела. "Душеспасительные дела" - эти слова для современного человека стали почти смешными, потому что все мы воспитаны в атеистической стране и не верим, что земное время дано нам для того, чтобы "заработать" вечную блаженную жизнь, а мы тратим его на что угодно, только не на спасение души. 13. Ничто так не полезно для живущих в монастыре, как памятование о смерти, страшном суде Христовом, о Царстве Небесном и муках вечных. Оно приучит вас к благодушному терпению скорбей всякого рода. (82) Нужно чаще размышлять о том, что будет с нашей душой, когда она выйдет из тела. Ведь тогда окажется, что все, что нас огорчало, все, что нам казалось плохим, от чего мы старались убежать, было нам полезно, было тем, что Бог по своей милости посылал нам. А то земное, к чему мы стремились, чего желали, чему радовались, было нам во вред, было искушением. Если начнем смотреть на все с точки зрения Страшного суда, то сможем терпеть скорби благодушно, так как они нам чрезвычайно полезны. Святые отцы пишут, что если бы человек помнил о смерти, то никогда бы не согрешил. И действительно, если мы испугаемся смерти не по суетной привязанности к удовольствиям: вот я умру, меня не станет, я уже кофе не смогу пить по утрам (такой страх вреден и греховен), а потому, что душа наша выйдет из тела и пойдет на суд и суд будет по заповедям Божиим, а не по законам житейской морали, то такой страх оградит нас от греха. Дьявол всеми силами старается помешать нам вспомнить о смерти. Его забота - вкладывать в наш ум пустые помыслы, отвлекать от главного, чтобы мы вовсе забыли о том, что смертны, и жили бы как бессмертные. Но может он и о смерти напомнить, однако нашепчет ложь - вселит животный страх смерти, и тогда от испуга мы вновь впадаем в суету, начинаем чрезмерно заботиться о своем физическом здоровье. Когда душа выйдет из тела, придется уже окончательно расстаться со всем земным, к чему она прилепилась здесь. Чем слаще нам здесь, на земле, чем лучше, приятнее и спокойнее, тем ужаснее, тем невыносимее будет после смерти. Посмертные мытарства - это порождение наших привязанностей, наших страстей. Мытарства в том и состоят, что мы расстаемся с тем, что полюбили. Не перечислить того значительного и ничтожного, грубо греховного и благопристойного на вид, к чему мы привязаны сердцем, что отлучает нас от Бога. Не будь этого, не было бы и мытарств. Если человек не жил по заповедям Божьим, и не каялся, и не старался исправиться, то произойдет так, как обещано: Да возьмется нечестивый, да не видит славы Господни. А праведным будет сказано: Приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царство от сложения мира. О том, что это именно так и будет, что каждый из нас услышит одни или другие слова, - об этом нужно помнить, в это нужно верить, этим нужно жить. 14. Ваше письмо наполнено смущения и боязни; по слову святого Давида: тамо убояшася страха, идеже не бе страх. (143) Это к нам ко всем относится, потому что мы постоянно чем-то озабочены, стараемся избежать каких-то неприятностей, боимся чего-то. Если мы посмотрим на свою жизнь "из вечности", то обнаружим, что все время боимся того, чего бояться не нужно, и стремимся к тому, чего надо избегать. Поэтому почаще следует вспоминать о смерти и о том, что она - начало вечной жизни. Бояться смерти не надо. Она неизбежна и не так уж страшна, ведь, как мы знаем, нас всех ожидает воскресение. Бояться надо Страшного суда, где выяснится: воскреснем мы к вечному блаженству или к вечной муке. Когда Бог забирает к себе наших близких, мы должны понимать, что тем самым совершается благой промысл Божий. Бог любит наших близких больше, чем мы. Это мы печемся о здоровье и благополучии их во временной жизни, а Господь заботится о вечном их спасении. Если бы возможно было вечное спасение без скорбей, то Бог и не посылал бы их. Мы должны молиться о здравии наших близких (это естественно, это проявление любви), но не забывая добавлять при этом: "Да будет на все воля Божья". Святой Исаак Сирин пишет: "Смиренные не смеют более просить от Бога, только: да будет воля Твоя, Господи". Бояться нужно не временной смерти, а вечной, которая нас ждет, если отпадем от Бога.

Подвиг

Пост - духовное воспитание тела * Чем тяжелее болезнь, тем полезнее * Когда ревность становится глупостью * Что для одного грех, для другого - подвиг * Постясь, узнаем свою немощь * Ублажение плоти приковывает к земле * Не обижайтесь на Бога * Стыдимся внешнего, а не внутреннего * Причина всех бед - наше страстное сердце * Праздность усиливает брань * Бог низлагает гордых, смиренных возносит * Ропщем - значит, не каемся * "Помолись обо мне - я бесноватый" * Надежда только на милость Божью * Обряды - внешнее средство для внутренней пользы * Наши ценности противоположны истинным * 15. Не доставят пользы ни вериги, ни вретища, ни пост, хотя бы кто ел по одному разу в неделю, ни продолжительные бдения и стояния, ни множество поклонов, ни все телесные изнурения... если нет добродетелей духовных. (9) Если человек сел в автомобиль и очень быстро едет в противоположную месту назначения сторону, то чем быстрее он едет, тем хуже. Телесные подвиги хороши, когда они правильно применяются. Они всего лишь средство сделать нашу духовную жизнь более интенсивной. Когда же мы на них одних сосредотачиваем наше усилие или гордимся ими, то движение наше ускоряется, но только не в Царство Небесное. Пост - это духовное воспитание нашего тела, чтобы плоть не бушевала под действием страстей. Тому, кто хочет преуспеть в борьбе с грехом, пост совершенно необходим. Но больные люди часто не могут поститься. Огорчаться не следует, потому что болезнь имеет преимущество перед постом. На тело она действует так же, но страдание, причиняемое ею, ограждает человека от гордости, а кроме того, болеют все, и праведники и грешные, большинство людей от болезней и умирает. Чем же тут гордиться? Пост же опасен тем, что побуждает к тщеславию. Чем тяжелее болезнь, чем сильнее сокрушает тело, тем полезнее она для души человека, если он переносит недуг с терпением, благодаря Господа. И польза эта значительнее, чем от любого воздержания, предпринятого по своей воле. 16. Одинаково всех нельзя содержать в обители, иным грубая пища вредна и может привести в изнеможение; одни пришли из бедности, от трудов в покой, а другие от богатства и из нежного воспитания. (362) Пост установлен Богом в Церкви для того, чтобы мы преуспевали в воздержании, познавали свою немощь и от этого пребывали в смирении, для того, чтобы, терпя эти добровольные страдания, сокрушались душою, чаще вспоминали о вечности. А вовсе не для того, чтобы люди преждевременно умирали, не придя в ту меру, в которую Бог благословил их прийти. У старца Силуана читаем, как молодой монах, ревностный афонский подвижник, запостил себя до смерти. Он так сильно (не серьезно, а сильно) постился, что подорвал свое здоровье и умер. Если человек с язвой желудка будет соблюдать пост по Типикону, он сляжет в больницу и там станет есть уже все, что ему дадут, и смотреть телевизор в палате, а в Церковь весь Великий пост ходить не сможет. Это уже, простите, не ревность, а глупость. Не стоит нам сравнивать себя с Иоанном Кронштадтским. Когда врачи советовали ему ослабить пост, он отказывался. Он был в такой великой духовной мере, что ради любви Божьей, ради того, чтобы не ослабевала в нем благодать, несмотря на нездоровье и настойчивые просьбы врачей, продолжал поститься. И это было правильно. Мы же, люди грешные и немощные, весьма далеки от душевного состояния, которое берег в себе праведный Иоанн Кронштадтский. Нужно держаться благоразумия. Когда возникает необходимость, человек должен пост ослаблять. Но если при этом его чрево утешается, он должен укорять себя в чревоугодии и смиряться от этого. Отец Феофан объясняет, почему условия жизни в монастыре для разных людей должны быть разными. Одни люди привыкли к бедной, суровой жизни, по сравнению с которой монастырская жизнь им кажется сытнее и легче. Другого же человека еще вчера возили на "Чайке", а сегодня он катает тачку с навозом. В Отечнике есть история на эту тему. Один монах пришел к известному старцу в пустыню, увидел, что тот сидит в тапочках, пьет чай и кто-то ему еще и прислуживает. Он смутился: вроде бы великий старец, а живет в такой роскоши. Рассказал о своем смущении другому старцу. Тот спросил: "Ты кем был до того, как пришел в монастырь?" - "Пастухом". - "На какой кровати ты спал?" - "Я на земле спал". - "Чем ты укрывался?" - "Рогожей". - "Так ты из трудов пришел в покой, а этот человек был вельможей при царском дворе и пришел вот в эту нужду. Ему в заслугу вменится и то, что он все оставил". Мы тоже тут в церкви часто друг на друга поглядываем, и нам кажется, что вот я совершаю подвиги, а рядом человек ничего не делает. Но мы не знаем внутреннего устроения друг друга. Одно и то же делание для кого-то большое послабление и грех, а для кого-то - подвиг. Один в Великий пост съел кусок рыбы и этим весь свой пост осквернил, а другой весь пост ел рыбу - для него это суровое воздержание. Так что всякий суд мы должны оставить Богу. Внешние подвиги, в том числе соблюдение поста, ни в коем случае не должны сопровождаться осуждением, раздражением и враждой. Если такое случается, значит, мы постимся себе во вред. 17. Впрочем, если и сухое буду есть, да буду роптать, буду осуждать, - сухоядение не на пользу мне. (501) Читаешь как будто общие места. Но такие общие места - не теоретические рассуждения, а практические советы, которым нужно следовать. Благодаря им некоторые люди прошли путь от земли до Неба. Изучая святых отцов, мы должны внимать особенно тем советам, которые касаются душевных добродетелей, так как нам невозможно подражать внешним деланиям великих подвижников. Один и тот же подвиг может служить разным целям. Для настоящих подвижников, людей обладающих смирением, наделенных благодатью Божией, пост, например, служит к умножению благодати, снижает плотскую активность, мешающую проявлениям благодатных сил. А для таких людей, как мы, весь смысл любого подвига заключается в том, чтобы познать себя, узнать свою немощь, убедиться в том, что у нас есть страсти. Тот же пост нужен нам для того, чтобы узнать, что мы чревоугодники. Пост сам по себе, без духовного делания, может быть вреден, так как усиливает гордость в человеке. Правильный путь - это когда человек все свое внимание обращает на борьбу со своими страстями с целью стяжать благодать Святого Духа, а в качестве вспомогательного средства на этом духовном пути использует посильное телесное делание. 18. Пища человека не оскверняет, но скверные помыслы рождает и пригвождает ум к земным вожделениям, утолстевает плоть и претворяет духовного человека в плотяного. (500) В этом истинный вред излишнего питания и вообще всех плотских утешений. Но мы находимся как бы между двух огней. Если ублажаем свою плоть, то это не дает нам оторваться от земли, мы попадаем в плен греховных помыслов. Если же начинаем усиленный пост, то натиск помыслов ослабевает, но начинает преобладать один: "Я подвижник". И одна эта мысль сводит на нет всю пользу от воздержания. Поэтому Бог и не дает нам силы поститься. Не нужно за это обижаться на Бога, Его нужно за это благодарить. Если будем идти путем смирения, Бог в свое время, когда нам это будет полезно, даст силы и для внешних подвигов. 19. "Горе вам, фарисеям, что любите председания в синагогах и приветствия в народных собраниях" (Лк. 11,43). Фарисеи строго соблюдали внешние постановления Закона, а заповеди Божьи забывали. К сожалению, это в большой мере относится и к нам, потому что и мы очень часто с завидной ревностью исполняем внешние обряды, а о заповедях Божьих небрежем. Я читал воспоминания священника прошлого века, как к нему пришла женщина. Убивается, плачет, падает в ноги: "Батюшка, я согрешила, нечаянно съела ложку сметаны Великим постом". Он ее успокаивает, спрашивает: "А блудные грехи были?" - "Да, было дело", - говорит она совершенно спокойно. Смешного тут ничего нет. И сейчас у нас так исповедуются. Такая исповедь, как "блудила в пост", - самая обыкновенная вещь. Человек в церковь не ходит, Богу не молится, почти ни во что не верит, но единственное, в чем кается: "стирала в праздник". В наших душах скрыто много зла. Мы не видим его целиком по своей духовной слепоте. Мы очень озабочены внешними приличиями. Если вдруг случайно сделаем что-то такое, за что нас люди осудят, убиваемся, стыдимся, мучаемся, даже готовы на исповедь бежать, а когда совершаем зло втайне, остаемся совершенно спокойны. И уж никакого внимания не обращаем на внутренние своих грехи, помыслы, сердечные переживания. Даже когда в помыслах доходим до убийства, до крайних степеней блуда - это нас не беспокоит, исповедовать такие помыслы не считаем нужным. Когда же нас обличают, обижаемся. Мало того, что хотим грешить, мы еще хотим, чтобы нас все хвалили. 20. Ежели думаешь, что здесь худо, а в другой обители лучше, не верь этим мыслям, враг льстит. (265) Это общее учение святых отцов. Но оно плохо до нас доходит. Нам все кажется, что если мы изменим свои внешние обстоятельства, то нам будет лучше. Обычное искушение - поменять работу, квартиру, жену... Особо малодушных недовольство обстоятельствами жизни приводит к логичному, на их взгляд, выходу - самоубийству. Но, по крайней мере, мы-то, христиане, должны понимать, что жажда "перемены мест" тоже своего рода страсть. Основная причина всех наших бед и проблем - наше страстное сердце. Нас мучают наши страсти, они нас будут мучить везде и всегда. Даже когда мы умрем, они не оставят нас. Если мы уйдем из жизни самовольно, наше богоборческое своеволие уйдет вместе с нами. Оно никуда не денется. Другое дело, когда есть Божье благословение на изменение образа жизни. Тогда Господь помогает человеку. А когда мы по своим страстям пытаемся изменить обстоятельства, от этого бывает только хуже. Это непреложный закон духовной жизни. А нарушать его нас подталкивает враг. 21. Ежели заниматься рукоделием в келлии, то надобно с одним бесом бороться, а ежели быть в праздности, тогда со ста бесами будешь бороться. (337) Это относится не только к монахам. Для всякого христианина, который пытается бороться со страстями, это важнейшая задача - организовать свое время. Как только мы оказываемся в праздности, сразу усиливается брань. Подвизающимся праздность противопоказана. Отдых, разумеется, необходим, но как перемена занятий. Состояние же "ничего неделания" - крайне опасно. 22. "Низложи сильная со Престол и вознесе смиренныя" (Лк. 1,52). Христос Сын Божий не сказал: научитеся от Мене власяницу носить, или в каких пропастях и вертепах жить; а "яко кроток есмь и смирен сердцем". (276) Эти слова не надо понимать так, что внешние подвиги вредны. Внешние подвиги хороши и полезны, и даже необходимы, но они должны следовать за внутренним очищением сердца и служить ему. Если человек преуспевает в смирении, то может с Божьего благословения приступать и к внешним подвигам. Если недугует гордостью, то с внешними подвигами нужно быть очень осторожным - они могут эту гордость распалить еще больше. Разумеется, речь идет не об общепринятых правилах христианской жизни, а об особенных деланиях. Мы себе только кажемся важными и значительными. Но именно таких Бог и низлагает, смиренных же возносит. 23. Ежели по внешности смиренны, тихи, терпеливы, этого недостаточно; надобно внутреннее, духовное самоуничижение. (470) Ясно сказано, что внешних жестов недостаточно. Но надо заметить, что и внутреннее имеет свои уровни. Если мысленно называть себя плохим, даже какие-то чувства иметь на этот счет - это еще далеко не то, что нужно. Важно обрести сердечное переживание своего ничтожества, осознанное и несомненное. Пока у нас нет этого живого чувства своего недостоинства перед Богом, у нас и смирения нет. Как пишет Марк Подвижник, если мы благодушно принимаем посылаемые Богом скорби, значит, покаяние наше истинно и мы искренне считаем себя грешниками. Если ропщем, следовательно, настоящего покаяния у нас нет. Путь послушания воле Божьей, по слову Варсонофия Великого, состоит в том, чтобы "принимать бьющего как греющего". Конечно, мы не способны сразу обрести такое устроение. Поэтому начинать надо с внешнего - не роптать на те неприятности, которые Бог нам посылает, сдерживать свои греховные проявления и заставлять себя не враждовать, не злиться, не обижаться на тех людей, которые причиняют нам вред и беспокойство, на тех, через кого действует Бог. Здесь уместно вспомнить описанную у Иоанна Лествичника жизнь преподобного Исидора, который, предавшись в полное послушание авве, был поставлен при вратах монастырских с тем, чтобы падать в ноги каждому со словами: "Помолись обо мне, я бесноватый". Придя в великую меру святости, преподобный незадолго до своей кончины поведал, что первые несколько лет он с огромным трудом исполнял послушание, а потом действительно почувствовал, что нуждается в молитвах ближних, и уже искренне просил молиться о нем. 24. Нестяжание, раздаяние милостыни, пост и молитва - без смирения ничто! (472) Все внешние и даже внутренние добрые дела сами по себе ничего не стоят, если человек не переживает себя в глубине сердца грешником перед Богом. Но делать добрые дела все-таки нужно. Хотя и нет любви к Богу, нет настоящего смирения, но надо, насколько хватает ума, насколько хватает сил, поступать внешне добродетельно и стараться внутренне правильно себя настраивать, молиться. А надеяться при этом необходимо только на милосердие Божье, но никак не на свои добродетели и подвиги. 25. Поклоны смиренные - они ничего не составляют: нужно, чтобы внутреннее-то смирение было, с смиренным поклоном мысли-то смиренные были. (475) Важно подчеркнуть, что на деле нужно и то и другое. Многие, правда, заблуждаются, полагая, что смирение выражается в телодвижениях: смиренно поклонился, перекрестился, поцеловал икону - и этого достаточно. Другие считают, что важно только внутреннее, а внешне можно вести себя как угодно. И те и другие не правы. Внешнее неразрывно связано с внутренним. Исключение составляют святые Христа ради юродивые, у которых внешние действия бывали часто безобразны, а внутренне они хранили чистоту перед Богом. Но то святые. Нам же нужно помнить слово преподобного Иоанна Лествичника, что положение тела в значительной мере определяет наше душевное состояние. Вот почему полезно исполнение церковных обрядов - это внешние средства, которые влияют на душу и помогают обрести правильное внутреннее устроение. 26. Господь отнял от нас эту внешнюю красоту, красивую одежду: она не пользует, только питает тщеславие. Он дает нам внутреннюю красоту, ибо смотрит на сердца. (504) Если нам кажется, что мы чего-то лишены, и хочется более модно одеваться, хочется иметь не две кофты, а четыре, если хочется послаще есть, следует вспомнить, что все эти желания - суета, что внешнее ублажение, по которому мы так скучаем, есть одержимость страстью тщеславия. Внутренняя красота обретается по мере исполнения заповедей Божьих, когда мы с благодарностью принимаем то, что нам посылает Бог. 27. Хотя бы кто приобрел все сокровища мира, будет нищ, если душевного сокровища не будет иметь. (505) Фраза кажется избитой. Но осознаем ли мы, что на самом деле все так и будет. Придем на Страшный суд - и окажется, что все, о чем мы здесь печалились, о чем хлопотали, чем дорожили, было лишним, даже бесполезным. Выяснится, что надо было собирать сокровища для вечности: учиться послушанию, терпению, смирению. Мы живем землей, своим телом, своей душой, не духом - живем суетой. И все, что выходит за пределы нашей суеты, кажется нам пустым и незначительным. Но надо бы, пока не поздно, понять, что наши ценности прямо противоположны истинным.

Терпение

Пост - духовное воспитание тела * Чем тяжелее болезнь, тем полезнее * Когда ревность становится глупостью * Что для одного грех, для другого - подвиг * Постясь, узнаем свою немощь * Ублажение плоти приковывает к земле * Не обижайтесь на Бога * Стыдимся внешнего, а не внутреннего * Причина всех бед - наше страстное сердце * Праздность усиливает брань * Бог низлагает гордых, смиренных возносит * Ропщем - значит, не каемся * "Помолись обо мне - я бесноватый" * Надежда только на милость Божью * Обряды - внешнее средство для внутренней пользы * Наши ценности противоположны истинным * 15. Не доставят пользы ни вериги, ни вретища, ни пост, хотя бы кто ел по одному разу в неделю, ни продолжительные бдения и стояния, ни множество поклонов, ни все телесные изнурения... если нет добродетелей духовных. (9) Если человек сел в автомобиль и очень быстро едет в противоположную месту назначения сторону, то чем быстрее он едет, тем хуже. Телесные подвиги хороши, когда они правильно применяются. Они всего лишь средство сделать нашу духовную жизнь более интенсивной. Когда же мы на них одних сосредотачиваем наше усилие или гордимся ими, то движение наше ускоряется, но только не в Царство Небесное. Пост - это духовное воспитание нашего тела, чтобы плоть не бушевала под действием страстей. Тому, кто хочет преуспеть в борьбе с грехом, пост совершенно необходим. Но больные люди часто не могут поститься. Огорчаться не следует, потому что болезнь имеет преимущество перед постом. На тело она действует так же, но страдание, причиняемое ею, ограждает человека от гордости, а кроме того, болеют все, и праведники и грешные, большинство людей от болезней и умирает. Чем же тут гордиться? Пост же опасен тем, что побуждает к тщеславию. Чем тяжелее болезнь, чем сильнее сокрушает тело, тем полезнее она для души человека, если он переносит недуг с терпением, благодаря Господа. И польза эта значительнее, чем от любого воздержания, предпринятого по своей воле. 16. Одинаково всех нельзя содержать в обители, иным грубая пища вредна и может привести в изнеможение; одни пришли из бедности, от трудов в покой, а другие от богатства и из нежного воспитания. (362) Пост установлен Богом в Церкви для того, чтобы мы преуспевали в воздержании, познавали свою немощь и от этого пребывали в смирении, для того, чтобы, терпя эти добровольные страдания, сокрушались душою, чаще вспоминали о вечности. А вовсе не для того, чтобы люди преждевременно умирали, не придя в ту меру, в которую Бог благословил их прийти. У старца Силуана читаем, как молодой монах, ревностный афонский подвижник, запостил себя до смерти. Он так сильно (не серьезно, а сильно) постился, что подорвал свое здоровье и умер. Если человек с язвой желудка будет соблюдать пост по Типикону, он сляжет в больницу и там станет есть уже все, что ему дадут, и смотреть телевизор в палате, а в Церковь весь Великий пост ходить не сможет. Это уже, простите, не ревность, а глупость. Не стоит нам сравнивать себя с Иоанном Кронштадтским. Когда врачи советовали ему ослабить пост, он отказывался. Он был в такой великой духовной мере, что ради любви Божьей, ради того, чтобы не ослабевала в нем благодать, несмотря на нездоровье и настойчивые просьбы врачей, продолжал поститься. И это было правильно. Мы же, люди грешные и немощные, весьма далеки от душевного состояния, которое берег в себе праведный Иоанн Кронштадтский. Нужно держаться благоразумия. Когда возникает необходимость, человек должен пост ослаблять. Но если при этом его чрево утешается, он должен укорять себя в чревоугодии и смиряться от этого. Отец Феофан объясняет, почему условия жизни в монастыре для разных людей должны быть разными. Одни люди привыкли к бедной, суровой жизни, по сравнению с которой монастырская жизнь им кажется сытнее и легче. Другого же человека еще вчера возили на "Чайке", а сегодня он катает тачку с навозом. В Отечнике есть история на эту тему. Один монах пришел к известному старцу в пустыню, увидел, что тот сидит в тапочках, пьет чай и кто-то ему еще и прислуживает. Он смутился: вроде бы великий старец, а живет в такой роскоши. Рассказал о своем смущении другому старцу. Тот спросил: "Ты кем был до того, как пришел в монастырь?" - "Пастухом". - "На какой кровати ты спал?" - "Я на земле спал". - "Чем ты укрывался?" - "Рогожей". - "Так ты из трудов пришел в покой, а этот человек был вельможей при царском дворе и пришел вот в эту нужду. Ему в заслугу вменится и то, что он все оставил". Мы тоже тут в церкви часто друг на друга поглядываем, и нам кажется, что вот я совершаю подвиги, а рядом человек ничего не делает. Но мы не знаем внутреннего устроения друг друга. Одно и то же делание для кого-то большое послабление и грех, а для кого-то - подвиг. Один в Великий пост съел кусок рыбы и этим весь свой пост осквернил, а другой весь пост ел рыбу - для него это суровое воздержание. Так что всякий суд мы должны оставить Богу. Внешние подвиги, в том числе соблюдение поста, ни в коем случае не должны сопровождаться осуждением, раздражением и враждой. Если такое случается, значит, мы постимся себе во вред. 17. Впрочем, если и сухое буду есть, да буду роптать, буду осуждать, - сухоядение не на пользу мне. (501) Читаешь как будто общие места. Но такие общие места - не теоретические рассуждения, а практические советы, которым нужно следовать. Благодаря им некоторые люди прошли путь от земли до Неба. Изучая святых отцов, мы должны внимать особенно тем советам, которые касаются душевных добродетелей, так как нам невозможно подражать внешним деланиям великих подвижников. Один и тот же подвиг может служить разным целям. Для настоящих подвижников, людей обладающих смирением, наделенных благодатью Божией, пост, например, служит к умножению благодати, снижает плотскую активность, мешающую проявлениям благодатных сил. А для таких людей, как мы, весь смысл любого подвига заключается в том, чтобы познать себя, узнать свою немощь, убедиться в том, что у нас есть страсти. Тот же пост нужен нам для того, чтобы узнать, что мы чревоугодники. Пост сам по себе, без духовного делания, может быть вреден, так как усиливает гордость в человеке. Правильный путь - это когда человек все свое внимание обращает на борьбу со своими страстями с целью стяжать благодать Святого Духа, а в качестве вспомогательного средства на этом духовном пути использует посильное телесное делание. 18. Пища человека не оскверняет, но скверные помыслы рождает и пригвождает ум к земным вожделениям, утолстевает плоть и претворяет духовного человека в плотяного. (500) В этом истинный вред излишнего питания и вообще всех плотских утешений. Но мы находимся как бы между двух огней. Если ублажаем свою плоть, то это не дает нам оторваться от земли, мы попадаем в плен греховных помыслов. Если же начинаем усиленный пост, то натиск помыслов ослабевает, но начинает преобладать один: "Я подвижник". И одна эта мысль сводит на нет всю пользу от воздержания. Поэтому Бог и не дает нам силы поститься. Не нужно за это обижаться на Бога, Его нужно за это благодарить. Если будем идти путем смирения, Бог в свое время, когда нам это будет полезно, даст силы и для внешних подвигов. 19. "Горе вам, фарисеям, что любите председания в синагогах и приветствия в народных собраниях" (Лк. 11,43). Фарисеи строго соблюдали внешние постановления Закона, а заповеди Божьи забывали. К сожалению, это в большой мере относится и к нам, потому что и мы очень часто с завидной ревностью исполняем внешние обряды, а о заповедях Божьих небрежем. Я читал воспоминания священника прошлого века, как к нему пришла женщина. Убивается, плачет, падает в ноги: "Батюшка, я согрешила, нечаянно съела ложку сметаны Великим постом". Он ее успокаивает, спрашивает: "А блудные грехи были?" - "Да, было дело", - говорит она совершенно спокойно. Смешного тут ничего нет. И сейчас у нас так исповедуются. Такая исповедь, как "блудила в пост", - самая обыкновенная вещь. Человек в церковь не ходит, Богу не молится, почти ни во что не верит, но единственное, в чем кается: "стирала в праздник". В наших душах скрыто много зла. Мы не видим его целиком по своей духовной слепоте. Мы очень озабочены внешними приличиями. Если вдруг случайно сделаем что-то такое, за что нас люди осудят, убиваемся, стыдимся, мучаемся, даже готовы на исповедь бежать, а когда совершаем зло втайне, остаемся совершенно спокойны. И уж никакого внимания не обращаем на внутренние своих грехи, помыслы, сердечные переживания. Даже когда в помыслах доходим до убийства, до крайних степеней блуда - это нас не беспокоит, исповедовать такие помыслы не считаем нужным. Когда же нас обличают, обижаемся. Мало того, что хотим грешить, мы еще хотим, чтобы нас все хвалили. 20. Ежели думаешь, что здесь худо, а в другой обители лучше, не верь этим мыслям, враг льстит. (265) Это общее учение святых отцов. Но оно плохо до нас доходит. Нам все кажется, что если мы изменим свои внешние обстоятельства, то нам будет лучше. Обычное искушение - поменять работу, квартиру, жену... Особо малодушных недовольство обстоятельствами жизни приводит к логичному, на их взгляд, выходу - самоубийству. Но, по крайней мере, мы-то, христиане, должны понимать, что жажда "перемены мест" тоже своего рода страсть. Основная причина всех наших бед и проблем - наше страстное сердце. Нас мучают наши страсти, они нас будут мучить везде и всегда. Даже когда мы умрем, они не оставят нас. Если мы уйдем из жизни самовольно, наше богоборческое своеволие уйдет вместе с нами. Оно никуда не денется. Другое дело, когда есть Божье благословение на изменение образа жизни. Тогда Господь помогает человеку. А когда мы по своим страстям пытаемся изменить обстоятельства, от этого бывает только хуже. Это непреложный закон духовной жизни. А нарушать его нас подталкивает враг. 21. Ежели заниматься рукоделием в келлии, то надобно с одним бесом бороться, а ежели быть в праздности, тогда со ста бесами будешь бороться. (337) Это относится не только к монахам. Для всякого христианина, который пытается бороться со страстями, это важнейшая задача - организовать свое время. Как только мы оказываемся в праздности, сразу усиливается брань. Подвизающимся праздность противопоказана. Отдых, разумеется, необходим, но как перемена занятий. Состояние же "ничего неделания" - крайне опасно. 22. "Низложи сильная со Престол и вознесе смиренныя" (Лк. 1,52). Христос Сын Божий не сказал: научитеся от Мене власяницу носить, или в каких пропастях и вертепах жить; а "яко кроток есмь и смирен сердцем". (276) Эти слова не надо понимать так, что внешние подвиги вредны. Внешние подвиги хороши и полезны, и даже необходимы, но они должны следовать за внутренним очищением сердца и служить ему. Если человек преуспевает в смирении, то может с Божьего благословения приступать и к внешним подвигам. Если недугует гордостью, то с внешними подвигами нужно быть очень осторожным - они могут эту гордость распалить еще больше. Разумеется, речь идет не об общепринятых правилах христианской жизни, а об особенных деланиях. Мы себе только кажемся важными и значительными. Но именно таких Бог и низлагает, смиренных же возносит. 23. Ежели по внешности смиренны, тихи, терпеливы, этого недостаточно; надобно внутреннее, духовное самоуничижение. (470) Ясно сказано, что внешних жестов недостаточно. Но надо заметить, что и внутреннее имеет свои уровни. Если мысленно называть себя плохим, даже какие-то чувства иметь на этот счет - это еще далеко не то, что нужно. Важно обрести сердечное переживание своего ничтожества, осознанное и несомненное. Пока у нас нет этого живого чувства своего недостоинства перед Богом, у нас и смирения нет. Как пишет Марк Подвижник, если мы благодушно принимаем посылаемые Богом скорби, значит, покаяние наше истинно и мы искренне считаем себя грешниками. Если ропщем, следовательно, настоящего покаяния у нас нет. Путь послушания воле Божьей, по слову Варсонофия Великого, состоит в том, чтобы "принимать бьющего как греющего". Конечно, мы не способны сразу обрести такое устроение. Поэтому начинать надо с внешнего - не роптать на те неприятности, которые Бог нам посылает, сдерживать свои греховные проявления и заставлять себя не враждовать, не злиться, не обижаться на тех людей, которые причиняют нам вред и беспокойство, на тех, через кого действует Бог. Здесь уместно вспомнить описанную у Иоанна Лествичника жизнь преподобного Исидора, который, предавшись в полное послушание авве, был поставлен при вратах монастырских с тем, чтобы падать в ноги каждому со словами: "Помолись обо мне, я бесноватый". Придя в великую меру святости, преподобный незадолго до своей кончины поведал, что первые несколько лет он с огромным трудом исполнял послушание, а потом действительно почувствовал, что нуждается в молитвах ближних, и уже искренне просил молиться о нем. 24. Нестяжание, раздаяние милостыни, пост и молитва - без смирения ничто! (472) Все внешние и даже внутренние добрые дела сами по себе ничего не стоят, если человек не переживает себя в глубине сердца грешником перед Богом. Но делать добрые дела все-таки нужно. Хотя и нет любви к Богу, нет настоящего смирения, но надо, насколько хватает ума, насколько хватает сил, поступать внешне добродетельно и стараться внутренне правильно себя настраивать, молиться. А надеяться при этом необходимо только на милосердие Божье, но никак не на свои добродетели и подвиги. 25. Поклоны смиренные - они ничего не составляют: нужно, чтобы внутреннее-то смирение было, с смиренным поклоном мысли-то смиренные были. (475) Важно подчеркнуть, что на деле нужно и то и другое. Многие, правда, заблуждаются, полагая, что смирение выражается в телодвижениях: смиренно поклонился, перекрестился, поцеловал икону - и этого достаточно. Другие считают, что важно только внутреннее, а внешне можно вести себя как угодно. И те и другие не правы. Внешнее неразрывно связано с внутренним. Исключение составляют святые Христа ради юродивые, у которых внешние действия бывали часто безобразны, а внутренне они хранили чистоту перед Богом. Но то святые. Нам же нужно помнить слово преподобного Иоанна Лествичника, что положение тела в значительной мере определяет наше душевное состояние. Вот почему полезно исполнение церковных обрядов - это внешние средства, которые влияют на душу и помогают обрести правильное внутреннее устроение. 26. Господь отнял от нас эту внешнюю красоту, красивую одежду: она не пользует, только питает тщеславие. Он дает нам внутреннюю красоту, ибо смотрит на сердца. (504) Если нам кажется, что мы чего-то лишены, и хочется более модно одеваться, хочется иметь не две кофты, а четыре, если хочется послаще есть, следует вспомнить, что все эти желания - суета, что внешнее ублажение, по которому мы так скучаем, есть одержимость страстью тщеславия. Внутренняя красота обретается по мере исполнения заповедей Божьих, когда мы с благодарностью принимаем то, что нам посылает Бог. 27. Хотя бы кто приобрел все сокровища мира, будет нищ, если душевного сокровища не будет иметь. (505) Фраза кажется избитой. Но осознаем ли мы, что на самом деле все так и будет. Придем на Страшный суд - и окажется, что все, о чем мы здесь печалились, о чем хлопотали, чем дорожили, было лишним, даже бесполезным. Выяснится, что надо было собирать сокровища для вечности: учиться послушанию, терпению, смирению. Мы живем землей, своим телом, своей душой, не духом - живем суетой. И все, что выходит за пределы нашей суеты, кажется нам пустым и незначительным. Но надо бы, пока не поздно, понять, что наши ценности прямо противоположны истинным.Часть 1По-хорошему в этой жизни не устроишься * Благополучие вредно для нас * "Слава Богу" стало пустой поговоркой * Бог терпел и нам велел * Бог посылает скорби, потому что любит нас * Счастливые забывают о Боге * Терпеть надо умеючи * Ропот - хула на Бога * Из любого положения есть выход в Царство Небесное * Сильные терпят немощи слабых * Благодать дается смиренным * Причина скорбей - мы сами * Обижаться на Бога - безумие * Не оправдывай себя, а укоряй * Никто бы нас не обидел, если бы Бог этого не захотел * "Терпение - постоянное благодушие" * Ищите не справедливости, а милости Божьей * Сколько потерпим здесь, столько в вечности будем утешены * За всякий недуг благодари Господа * 28. Временная жизнь нам известна, что она есть искушение. Сам Христос Сын Божий нам оставил пример; чего Он не пострадал в здешней жизни? а потом Апостолы и св. мученики? (143) Все мы обольщаемся, когда думаем, что можно в этой жизни устроиться как-то по-хорошему. По-хорошему устроиться нельзя. Временная жизнь дана, чтобы мы искусились, очистились и приготовились к вечной блаженной жизни. По-хорошему устроиться можно только в вечности, а здесь хорошо жить - значит жить по заповедям Божьим. Но это никак не предполагает земных благ и комфорта. Надеяться, что здесь все у нас будет безболезненно и благополучно, это даже и по-житейски наивно - так не бывает. Поэтому, кстати, откровенным обманом являются всякого рода коммунистические утопии. Обещания рая на земле - это самый настоящий обман. Почему же люди обманываются? Потому что им не хочется искать духовного, вечного, человек не любит Бога, не желает знать Его, желает устроиться здесь поудобнее и поосновательнее, поэтому и обольщается сладкими, но лживыми сказками. Если хотим быть со Христом в вечности, должны и здесь идти путем Христовым. Он проложил нам его, в том числе и своими страданиями. А мы ведь под воздействием бесов воспринимаем их как нечто иллюзорное. Но это были страдания самые настоящие, Он их претерпел ради нас, чтобы мы могли войти в Царство Небесное. Мы не любим и не хотим терпеть. Чуть ли не из-за каждого пустяка приходим в отчаяние. Хнычем из-за всего: кто-то посмотрел косо, на работе что-то не удалось, квартира тесная. А вы представьте себе, что оказались в концлагере, ваши дети - на улице, муж или жена расстреляны (не так уж давно такое случалось). И вот из этого положения "на нарах" посмотрите на свои нынешние страдания - они покажутся вам раем. Или современная ситуация: вы беженец, ночуете с детьми на бетонном полу на вокзале... У нас-то в целом обычно все нормально, а мы все злимся и непрерывно ропщем, чем, собственно, и подтверждается, что благополучие никогда никакой духовной пользы никому не приносило. Вот Бог и отнимает иногда наш комфорт, чтобы мы страданиями очищались. Нам надо Бога благодарить за страдания, а теплой жизни не просить. Она нам вредна. 29. Мы говорим, что любим, а ничего не хотим за Него принять и перенести. А что Он за нас терпел? Досаждали Ему, укоряли Его, били, плевали на Него, распяли на кресте, - Он все перетерпел нашего ради спасения. (21) Об этом мы очень часто читаем у святых отцов, но слова эти проскальзывают мимо нашего сознания. Понятно, почему проскальзывают, - потому что мы Христу не подражаем, не хотим взять на себя крест, ропщем, когда Бог возлагает на нас крест, не благодарим Его за это. Если бы стремились соединиться со Христом, то всякое посланное Богом страдание принимали бы с любовью и радостью, понимая, что это милость к нам Божья, доверие Божье. Если с нами ничего неприятного не будет случаться, то мы, из-за своей лености, из-за своего равнодушия, Богу и не помолимся. Наши слова благодарности Богу особенно холодны. "Слава Богу" стало пустой поговоркой. А вздохи "Всё не слава Богу" - безумная хула. Когда приходят скорбь, болезнь, несчастие, сердце легче открывается Богу. Он, зная нашу натуру, посылает то, что нам нужно. Если у нас все хорошо, мы духовно засыпаем, впадаем в гордость, перестаем заботиться о своем спасении. И потому Господь, как пишет преподобный Макарий Оптинский, попускает человеку вкусить горести скорбей, чтобы он имел смиренное мудрование и не надеялся на прочность и неизменяемость временного блага. Нам хорошо бы привыкнуть к той мысли, что все приятное в этой жизни временно. А мы успокаиваем себя мечтаниями, что вот сегодня хорошо и теперь всегда так будет. Вечно хорошо может быть только в Царстве Небесном. Принимая от Бога скорби, мы должны помнить, что он посылает нам их по любви Своей. Бог все обращает во благо. Но если мы творим зло, если мы сами хотим злого, то будем за это отвечать. Если один человек убил другого, то убитый умер по воле Божьей, значит, пришло время ему умереть. А вот убийца виноват, поскольку действовал по своей злобе. Не нужно думать, что если мы грешим, то на это есть воля Божья. Воли Божьей на грех нет. 30. О вашем малотерпении. Советую вам себя увещевать и говорить: "Феофания! что ты малодушествуешь и не терпишь неприятных слов? Сам Христос Сын Божий чего не претерпел, и нам дал образ терпения, чтобы последовали стопам Его. (161) Когда нас кто-то оскорбляет, очень полезно вспомнить о том, как Христос отвечал на оскорбления и мучения. Он не протестовал, не роптал на обидчиков и даже не осуждал своих убийц, а молился за них. Есть хорошая народная пословица: "Бог терпел и нам велел". Если станем подражать Христу в терпении, то уподобимся Ему и в славе, будем соцарствовать Ему в Царстве Небесном, для чего нас Бог и создал. Единственный способ обрести мир душевный - это терпеть все, что посылает Бог, не исключая и оскорблений от людей. А всякая попытка обрести покой внешним способом будет лишь вести от беспокойства к беспокойству, и все данное нам Богом время мы проживем зря. 31. [Христос] так много возлюбил нас бренных и недостойных; а нам ли не стерпеть чего-нибудь, да еще за наши грехи? От высокоумия нашего мы не чувствуем милостей Божиих, мы не прилепились совершенно к Господу Богу, оттого нам все тяжело, все скучно, оттого все в неудовольствии, в прискорбии пребываете. (21) Нам тяжело, оттого что мы в душе не соглашаемся принимать все происходящее в жизни как ниспосланное от Бога. Если бы по-настоящему поверили, что все, что посылает нам Господь, Он посылает по любви к нам, то терпели бы. Вот спортсмен терпит. Тренер говорит ему: "Поднимай штангу сто раз" - и он поднимает. - "Отжимайся пятьдесят раз" - и он отжимается... Если бы верили, что Бог хочет нашего спасения (как тренер хочет победы для спортсмена) и посылает нам только то, что для этого полезно, то всё терпели бы благодушно, не уклонялись бы и не ленились. Своим ограниченным умом мы не можем до конца познать причин, по которым Бог посылает нам скорби, поэтому должны со смирением принимать их без особого рассуждения. И принимать не с рабской покорностью (как бывает, раба наказывают, и он вынужден терпеть, но злобствует на своего господина), а именно с благой покорностью, то есть с сыновним отношением, с благодарностью. 32. Когда кто скорбит, утешать себя надобно мыслию, что Бог милостив, - и скорбь пройдет. (32) Совет очень хороший, но хорош он для тех людей, которые устремлены в Царство Небесное. Для них мысль, что Бог милостив, что Он прощает кающимся их немощи и грехи, действительно оказывается ободряющей и укрепляющей. 33. Ежели кто оскорбит, надобно подумать, что это Господь хочет привести меня в чувство, напомнить, что я худа. (455) Бог для того и посылает все неприятности, скорби, болезни, чтобы мы вспомнили о Нем, Его заповедях и начали жить по ним, а не для того, чтобы мы, осуждая обидчиков, губили свои души. Авва Дорофей, когда увидел одного монаха, терпеливо, безо всякого внешнего раздражения сносившего оскорбления от братии, захотел узнать, что он при этом думает. (Эта история описана в книге аввы Дорофея, одной из лучших для начинающих духовную жизнь.) Авва удивлялся, что молодой монах пришел в такую меру преуспеяния. Он спросил его: "Как тебе это удается?" И тот ответил: "Я думаю про этих людей, что они не люди, а лающие псы". Это, конечно, самое худшее, что может быть. Потому что уж лучше по-человечески раздражаться, а потом каяться в этом, чем иметь такую ложную умиротворенность, происходящую от великой гордости. Старец перекрестился и сказал: "Избави, Боже, от такого наружного терпения". Но истинное терпение - ценнейший дар, который дается тому, кто без ропота, с благодарностью принимает скорби. Если бы мы были настоящими христианами, то должны были бы молиться не о том, чтобы Бог избавил нас от страданий, а о том, что бы Он даровал нам терпение переносить их. "Ты не умнее Бога", - говорил преподобный Исаак Сирин, увещевая покоряться Господу во всем. Предметом нашей православной веры является то, что Бог нас любит и все делает исключительно для нашего спасения, а от нас требуется это с любовью принимать. 34. Мы бегаем скорбей; а святые-то скорбели о том, что нет скорбей: можно ли, говорили, спастись без них? (393) Преподобный авва Дорофей, когда еще был послушником, вопрошал: "Могу ли я спастись, если не чувствую никакой скорби?" Он не чувствовал никакой скорби, потому что был исключительным подвижником послушания - полностью предал свою волю духовным наставникам. Мы люди немощные и не способны так прямо и решительно отсечь свою волю. Мы и не призваны Богом к такому великому подвигу, поэтому должны благодушно терпеть скорби и знать, что мы только тогда и спасаемся, когда терпим их. Если какое-то время легко на душе, значит, Бог посылает нам утешение. Если же наша жизнь протекает ровно, безмятежно, стоит задуматься, богоугодно ли мы живем. Терпение скорбей - это путь на Небо. Но терпение должно быть правильным. "На то жизнь эта, чтоб терпеть, и всякий что-нибудь терпит. Но терпеть надо умеючи, а то можно претерпеть, да пользы никакой не получить", - пишет святитель Феофан Затворник, и добавляет: "Терпение не идет впрок, если оно не ради Господа. Трудимся, терпим, выбиваемся из сил, да все ради врага, на свою же погибель". Что значит "терпеть умеючи"? Когда происходит что-нибудь для нас неприятное, бесы и греховные привычки подталкивают нас к тому, чтобы осудить людей, осудить обстоятельства, осудить даже Самого Бога. Между тем основное правило духовной жизни очень просто и хорошо нам известно: не роптать и все происходящее принимать как из руки Божьей. Такой подвиг всем доступен, для этого не нужно быть ни богословом, ни монахом, ни священником. Для этого нужно быть просто христианином и хотеть спасти свою душу. Все происходящее с нами либо приходит извне, либо исходит изнутри нас самих. Мы в ответе за то, что исходит от нас, тут область проявления нашей свободы, и все греховное требует самоукорения и покаяния. А что является нам извне, что от нас не зависит, то посылается всемогущим, любящим Богом и должно быть принято без ропота, с благодарением. Ропот - хула на Бога. Когда ропщем, мы ставим свои желания выше воли Божьей и тем самым фактически восстаем на Бога. Это грех, близкий сатанинскому, поэтому святые отцы так строго предостерегают против ропота. Преподобный Исаак Сирин пишет, что Бог снисходителен к нашим немощам, но гневается на человека, который ропщет, и наказывает его. Скорби нужно принимать не только с благодарностью, но и с радостью, ведь мы ими спасаемся. Если бы мы умом устремлялись к вечности, к Страшному суду, к мытарствам, которые ожидают нас всех без исключения, то радовались бы скорбям. Мы же, напротив, стараемся оттолкнуть от себя скорби и ропщем, потому что все наше внимание, все наши желания обращены к временному, а при этом, конечно, любая скорбь нам ненавистна, так как мешает нашему покою, нашему наслаждению жизнью. Смириться нужно перед Богом. Если уж пришла скорбь (болезнь, смерть близкого человека, неудача в житейских делах), нужно склонить голову и мужественно терпеть. Но нам, плотским людям, свойственно суетиться и дергаться. С детства в нас воспитывают представление, что из всякого положения должен быть выход и нужно найти его любой ценой. Но в действительности из любого положения есть выход лишь в смысле вечного спасения в Царстве Небесном, потому что в каждой ситуации возможен свободный выбор: поступить по заповеди Божьей или по своему страстному желанию. Что же касается жизни временной, то ничего приятного нам здесь не обещано - Сам Христос был распят и умер на кресте. Но зато нам обещано: если потерпим, как подобает, все посылаемое Богом во временной жизни, то будем спасены в вечной. 35. Господь и исправит всех. (32) Когда кто-то правильно действует, этим он и себя спасает, и другим помогает. Известно, что в монастырях рядом с большими подвижниками всегда жили и немощные братья. Например, в одной обители вместе подвязались святой Варсонофий Великий, его ученик и такой же великий старец Иоанн Пророк, их ученики преподобные Серид и авва Дорофей. И в этом же монастыре были братья, которые, как вспоминал авва Дорофей, так его ненавидели, что вытрясали свои половики с клопами перед его дверью, чтобы досадить ему. Сильные терпели немощи слабых, молились о них, и Бог призывал их к покаянию, исправлению, и так они спасались. Если будем терпеть слабости своих ближних, молиться за них, то сами получим спасение и к ближнему привлечем милость Божью. Так Господь и исправит всех. 36. Не скучайте приключившимися прискорбиями; "скорбь терпение соделовает" (Рим. 5,3). (112) Это слова апостола Павла. Действительно, скорбь порождает терпение, то есть изменяет качество нашей души. Терпение должно быть не временным каким-то состоянием (сегодня терплю, завтра - не терплю), нужно, чтобы душа обрела новое свойство - стала терпеливой. Когда душа терпелива, она через это становится и смиренной. А уже смиренная душа готова к принятию благодати. Бог и посылает скорби, чтобы сделать нашу душу способной к принятию благодати. В письмах святителя Игнатия Брянчанинова читаем: "Наружные ваши обстоятельства возложите на промысл Божий, и как они устроятся, так пусть и устроятся. А вы будьте мирны и спокойны, беспокоясь единственно о душе вашей, которую вы обещались представить Христу очищенной покаянием". Слова очень простые и могут считаться общим местом в духовной литературе. Но смысла в них больше, чем мы обычно думаем. Нам кажется, что здесь подразумевается "Будь что будет!" А дело в том, что понимать их надо буквально, тогда раскрывается духовный смысл сказанного: за внешние обстоятельства мы отвечать не будем, с нас за них не спросится. Условия жизни - приятные, неприятные и самые ужасные - создаются Божественным промыслом и служат нашему спасению. Отвечать придется за то, как мы их принимали: с ропотом или смиренно, сохраняя сердечный мир. Вообще, надо сказать, что многие привычные для нашего слуха формулировки, которые встречаются в Священном Писании и у святых отцов, часто плохо нами продуманы и не по-христиански поняты. Христианское же понимание предполагает, что абсолютно все внешние обстоятельства посланы Богом и как таковые заслуживают с нашей стороны только благодарения.Часть 237. Мы думаем, что скорби так, просто приходят. Нет! Господь Бог посылает, чтобы мы познали, что не достигли еще смирения, терпения. (393) Ничего никогда не бывает без Божьей воли, в том числе неприятностей и несчастий. Поэтому нелепо обижаться на людей. Обижаться на Бога - это уже полное безумие. Хотя, как ни странно, такого рода безумие встречается, кажется, чаще, чем обычные душевные расстройства. Очевидно, оно является следствием нашей непомерной гордости. Мы мним себя судьями не только над людьми, но и над самим Богом, потому что Он нам чем-то не угодил, чего-то не устроил, от наших грехов не избавил. Ропщем: почему Бог меня не исправляет? Логичнее было бы удивляться, почему Он нас до сих пор вообще терпит. По справедливости, Господь должен был бы нас давно истребить за наши грехи, а Он все щадит нас, все ждет нашего покаяния. "Мы по гордости и по грехам нашим сами причина своих скорбей" - это высказывание великого старца Илариона Троекуровского. И преподобный Амвросий Оптинский говорил: "Древо наших скорбей выросло на почве нашего сердца". Никаких скорбей, которые не были бы порождены нашими страстями, нет и быть не может. 38. "Наше бо житие на небесех есть" (Флп. 3, 20). Не отчаивайтесь в милости Божией. (112) Мы часто малодушествуем и жалуемся на прискорбности нашего временного жития, но временное, оно и есть временное и перед вечным совершенно ничтожно. Нужно помнить, что истинная наша жизнь все-таки на небесах. Все временные скорби только упражнения, любовные наказания, наставления от Бога для подготовки нас к вечности. Больному не всегда приятно терпеть процедуры, но если он лежит в хорошей клинике и знает, что его лечат хорошие врачи, то он любым процедурам радуется и благодарит за них. Наш небесный Врач всемогущий, любящий, всеведущий, и поэтому все, что Он с нами делает, нам на пользу, поэтому мы всегда должны его благодарить и не отчаиваться в Его милости. Всякая болезнь - дар Божий, вразумление Божье. И дар этот служит нашему преуспеянию, если мы благодарим за него. Великие муки претерпел Иов Многострадальный. Муки душевные: погибли все его дети, все имущество, осталась только одна безумная жена, которая соблазняла его на хулу. Муки телесные: он был поражен страшной болезнью. Но претерпел, благодаря и прославляя Бога. Такое терпение привело его к великой славе и на земле, и на небесах. Надо и нам немного потерпеть, благодушно принимая болезни от Бога, и мы тоже увидим славу Божью. 39. Пишете, что тяжко грустите, но причины, отчего случилось, хотя не упоминаете, но известно, что грусть не от Бога, а от врага душ наших; иго Христово не тяжко, по слову Его святому: Иго Мое благо и бремя Мое легко есть. Сие Он изволил пречистыми Своими устами сказать, а наложил на вас иго тяжкое враг. (163) Благая и спасительная печаль - это когда мы скорбим о своих грехах, но надеемся на милость Божью, получая таким образом силы для борьбы со своими страстями. А всякая печаль о житейских делах - это печаль, которую нужно преодолевать. Причина того, что мы переживаем свой жизненный крест как некую тяжесть, не в Боге, а в наших страстях и бесовских наваждениях, потому что мы полюбили не то, что должно, и, когда нас лишают того, что мы любим, нам, конечно, бывает тяжело. Так же, как у наркомана начинается "ломка", когда его лишают наркотика. Причина его страданий - не некое вещество, а пристрастие к нему. 40. Если хочешь спастись и бремя греховное уничтожить, то надобно себя укорять, бранить и за нетерпение плакать; всех почитать, яко вам они родные сестры, всех любить - и так спасетеся. (180) Если хотим уничтожить греховное бремя, то должны всегда себя укорять, прося Бога об очищении сердца от страстей. Пришел ли греховный помысел, кто-то нас оскорбил - что бы ни происходило, мы должны всегда себя искренне укорять, и тогда страсти отступят. Когда человек не делает нам того, чего мы от него ждем, значит, Бог не извещает его. И неважно, хороший ли человек или нет. Все в руках Божьих. Когда Ему угодно, Он и в злого человека вложит доброе отношение, и он станет нам помогать. А если Богу не угодно, то и все ближайшие люди отвернутся. А уж если Бог захочет наказать нас и смирить, то все творение поднимется против нас. Лучше уж смириться перед Богом и потерпеть малое наказание, чем роптать, бунтовать и поднимать против себя всю тварь. 41. Если тебя обидят или претерпишь страсть, - попротивься своим худым мыслям. Довольно и сего мучения. (205) Это ответ монахине, которая, очевидно, мечтала о подвиге мученичества. Истинный подвиг - это борьба со своими страстями. Он и вменяется в мученичество. По-гречески мучеников называют "мартирос", что переводится как "свидетель". Мученик своею жизнью свидетельствует о реальности Царства Небесного. Мы люди маленькие, немощные, поэтому Бог не посылает нам великих скорбей, но то малое, что посылает (огорчения, болезни, страдание от собственных страстей), должны с благодарностью потерпеть и этим тоже засвидетельствовать реальность Царства Небесного. 42. Господь Бог знает, что вам надобно. (394) Хорошие дети верят, что мама с папой знают, как их лечить и что для них лучше. Детям не нравится, но они все-таки пьют горькие лекарства, которые дают им родители. Так же и нам хотя и нелегко терпеть скорби (они не были бы скорбями, если бы мы от них не скорбели), но следует без ропота довериться Богу, ибо Он лучше всех знает, что нам полезно. Кроме того, нужно искренне благодарить Бога за скорби, не лицемерно, не просто на словах, а от всей души. Так же, как мы благодарим врача, который сделал нам операцию. Было больно, мы лишились важных органов, но уверены, что без медицинского вмешательства погибли бы. Апостол Павел в Послании к евреям говорит, что, когда мы претерпеваем наказания, мы, как дети, обретаем в Боге Отца, а может ли быть такой сын, которого не наказывает отец. К сожалению, есть такие дети, которых не наказывают отцы, особенно в наше время их становится много. Это несчастные дети, они вырастают душевными калеками. Не может человек вырасти нормальным, даже в самом обычном житейском смысле, если его не будут наказывать, то есть учить, исправлять. 43. Увидите в трапезе какой-либо недостаток, встретите в другом чем нужду, будьте терпеливы. Мы недостойны и того, чем здесь пользуемся. (496) Это очень важное подвижническое наставление. Если мы проявляем нетерпение, укоряем своих близких (часто из-за ничтожных мелочей: не так посмотрел, чашку не туда поставил и проч.), мы тем самым лишаемся спасения. "Терпение есть непрерывающееся благодушие", - сказал преподобный Никон Оптинский. Потерпели бы, смирились - и получили бы огромную пользу. А мы мелочным нетерпением причиняем себе смертельный вред. А если уж решаемся винить Бога за то, что он нам чего-то недодает, тогда уж надо рассуждать честно: признать, что мы на самом деле ничего не заслуживаем, что, если оценивать нас по заслугам перед Богом, мы должны быть просто истреблены - уже сейчас преданы вечной муке. Поэтому уж лучше нам не судиться с Богом, не искать своей правды, а искать милости Божьей. 44. Не надобно укорять друг друга. Ежели есть немощные, пусть те, кто посильнее, немощь немощных носят. Ведь не затем пришли в обитель, чтобы указывать друг на друга, кто больше трудится, кто меньше. Сколько потрудимся, столько и получим награды от Бога. (444) Привычные для всех нас взаимные укоры. Все торгуемся, считаем для себя нормальным и естественным обижаться. Я часто слышу от христиан жалобы: почему он мне так сказал, почему со мной так поступили, почему меня не похвалили, почему меня ни за что отругали? Все это совершенно неуместно в Церкви. Это для неверующих естественно требовать к себе уважения, ждать похвал. Они не подозревают о вечной жизни, о Страшном суде. Все их ценности - плотские. Для них все должно состояться здесь, на земле. Поэтому они безжалостно воюют за "место под солнцем". А для христиан, готовящихся к Страшному суду, боящихся вечной муки и жаждущих вечного блаженства, такое отношение к жизни нелепо. "Не претерпевши горького, не дождетесь и сладкого", - говорил старец Иларион Троекуровский. Сколько здесь потерпим, столько в вечности будем утешены. Поэтому, когда мы убегаем от трудов, огорчений, болезней, неприятностей, которые нам Бог посылает, мы убегаем от вечной блаженной жизни. 45. Видим в простом народе, какую нужду терпят, и не понимают, для чего это, а ежели с чувствами так терпеть и все это относить к своим недостаткам, что я недостойна лучшего, так, конечно, будет жертва, благоприятная Богу. А ежели роптать, так никакой пользы нет. (42) Конечно, нельзя сказать, что мы сейчас нужду терпим, это только одно безобразие с нашей стороны, что мы ропщем. Никто из нас не голодает. Никто из нас не лишен одежды или жилища, но какой-то, скажем, малый недостаток имеем. Так мы этот малый недостаток должны принять с благодарностью, с пониманием, что Бог нас отсутствием роскоши, отсутствием сверхизобилия, которое есть в развитых странах, ограждает от многих грехов. А если это наказание, то, значит, наказывает нас, чтобы очищались наши души для Царства Небесного. Если бы думали так, то все у нас было бы хорошо. Бог особо и наказывает наш народ за то, что мы продолжаем роптать. То нам все не нравилось при царе. Царя прогнали, устроили себе райскую жизнь в концлагере. Концлагерь кончился - опять ропщем, опять недовольны. Уж Господь нам все даровал, уж и храмы открыты, служба везде идет, и все сыты, и тех несчастий, которых мы ожидали, нет. Одно время все боялись, что будет голод, будут какие-то страсти - ничего этого нет. Все плохое, что есть, это только от нашей злобы. И мы продолжаем роптать. Я говорю о христианах. То, что не христиане ропщут, об этом нет речи. У нас, христиан, с уст слетает ропот, и все время мы недовольны, а нужно было бы только Бога благодарить. 46. Когда будет на трапезе какой-либо недостаток или скорбь, тогда вспомните, какие нужды и скорби претерпевали святые, но за все благодарили Бога! (266) Мы вечно ропщем на материальные обстоятельства. Когда этим занимаются люди, не верующие в Бога, полностью погрузившиеся в свои земные интересы, тут сказать нечего. Когда же христианин начинает причитать, что все дорого, что мы голодаем, что от трудностей продохнуть нельзя, - это уже клевета на Бога, потому что, слава Богу, все мы пока еще сыты, одеты, трудности наши терпимы. А вот если будем продолжать грешить, то, не ровен час, Господь нас и накажет за наш малодушный ропот. Нам бы следовало отдавать себе отчет в том, что мы ничего хорошего не достойны, и при этом за все Бога благодарить, тогда можно надеяться, что Господь умножит наше духовное, а возможно, и материальное достояние. Если человек с благодарностью принимает дарования Божьи, то это как бы побуждает Бога умножать их. Но дело не в том, чтобы просто сказать: "Господи, благодарю тебя". Мы по большей части считаем себя достойными Божьих даров, а нередко чувствуем себя заслуживающими даже большего. Поэтому Бога благодарим формально, как бы между прочим. Но тем самым мы прибавляем к своим грехам еще и лицемерие. И потому Бог по своей милости, чтобы не умножались наши грехи, не посылает нам духовных даров. Он сдерживает свою щедрость, ожидая нашего покаяния. 47. Не думайте, чтобы Господь Бог не призирал на ваши труды, на ваше терпение: Он на все доброе призирает, и, если поживете так, не оставит вас. (395) Если терпим, несем свой крест, не нужно малодушествовать и думать, что Бог будто бы не видит нас, будто забыл нас. Если живем без ропота, то, конечно, Бог с любовью на нас взирает и, конечно, мы получим благое воздаяние даже за свои малые труды, причем незаслуженно большое, намного превосходящее наши труды и жертвы. 48. Смерти желать и просить не надобно, а молиться: да будет воля Твоя святая. (25) Некоторые люди, особенно больные или очень старые, просят себе смерти. Напрасно, потому что Бог знает, когда забрать душу. Нужно все страдания, которые посылает Бог, принимать и с благодарностью терпеть, так как они служат очищению нашей души и подготовке к Царству Небесному. Христианское благоразумие требуется также в отношении к болезням. "Тот, кому послана будет болезнь, должен проводить время в благодарении Богу", - пишет святитель Игнатий Брянчанинов. Заметьте, не в ропоте и не в поиске каких-либо срочных исцелений. Конечно, по немощи всем нам благословляется медицинское лечение, уж очень немного таких людей, которые могли бы, с пользой для себя, твердо терпеть болезнь, не прибегая ни к каким средствам облегчить ее. Немощен дух наш, потому обращаться за помощью к врачам мы вынуждены, но должны при этом помнить, что всякий недуг - это посланная нам милость, за которую необходимо благодарить и славословить Бога. Не забудем поблагодарить Господа и после того, как получили исцеление через таблетки, процедуры и операции, ибо через врачей, через аппараты и препараты действует тоже Бог. Забывая о благодарности, человек рискует подпасть под гнев Божий, когда Господь начнет вразумлять более сильными болезнями, давая понять, что исцеление в любом случае подается от Него. Искренне благодаря Бога, человек получает покой и утешение. Это реальный опыт духовной жизни не только святых, но и всякого христианина. Каждый, попытавшись, убедится, что если, не торгуясь с Богом, от души благодарить и славословить Его, то в сердце воцаряются мир и тишина, которые являют собой залог вечного утешения. 49. Немного в здешней жизни и потерпеть-то. (396) В Отечнике есть рассказ о том, как бесы пытались привести подвижника в уныние, предрекая, как тяжело ему будет жить в пустыне долгих семьдесят лет. А он им на это отвечал, что готов терпеть хоть двести лет. Про все скорби, которые нам приходится терпеть, можно сказать, что они временны и даже кратковременны. Всегда, когда случается неприятное, нужно успокаивать себя тем, что все это лишь на время, что претерпевшего ждет бесконечное блаженство. Всегда нужно помнить, что болезнь временна, а жизнь вечна.ИскушенияЧеловек познается в искушении * Грешим, потому что грешные * Ожидай ударов в слабые места * Благодари за скорбь * Бесовские козни для нашего обучения * Во гневе - молчи * Скука - пленение демоном уныния * Двумя ногами в гробу, но у телевизора * Бесы выманивают нас из глубины нашего сердца * Что нас гонит из храма * Обиды и оскорбления нужны и полезны * Перенеси искушение с благодарностью * Истребить ветхого человека * Соблазн магического пути * Поиск виновников разжигает злобу * 50. Без искушений нельзя. "Чадо, аще приступаеши работати Господеви Богу, уготови душу твою во искушение" (Сир. 2, 1). (390) Если мы хотим быть рабами Божьими и вступаем на путь покаяния, то обязаны приготовиться к искушениям. А искушения - это не игрушки, это не какие-то упражнения и тренировки. Это самые настоящие неприятности и скорби, это то, что тяжело. В этом и смысл, и ценность борьбы с искушениями. То, с чем легко справиться, что преодолевается без усилия и боли, пользы духовной не приносит. Если мы хотим очиститься, хотим измениться к лучшему, то должны ожидать ударов именно в больные и слабые места. А чтобы победить в этой борьбе, нам нужно не обижаться на ударяющих и оскорбляющих, не обижаться на людей и тем более на Бога. Бывает, человек впадает в какое-то серьезное мысленное искушение и так сильно расстраивается от этого, что даже заболевает. Тут совет - не малодушествовать, а каяться и смиряться перед Господом, сознавая свою немощь. Надо стараться, чтобы духовная брань не переходила в сферу эмоций, в душевные переживания, не доводила нас до нервных болезней. Без искушений нельзя. Кто бежит от искушений, бежит от своего спасения. Святые отцы пишут, что бесплоден тот подвиг, который совершается без борьбы, без сердечной боли. Есть, например, люди, которым легко дается пост, они от природы мало едят, и к сластям их не тянет. Но духовной пользы от такого поста мало, борьбы здесь нет и плодов борьбы нет. Когда поститься трудно, когда пост нарушается, человек мучается и раскаивается, смиряется от этого, вот тогда бывает реальная польза. 51. А какая награда, когда претерпишь искушение! "Вмале наказани бывше, великими благодетелствовани будут, яко Бог искуси их и обрете их достойны Себе: яко злато в горниле искуси их, и яко всеплодие жертвенное прият я" (Прем. 3, 5-6). (390) Если не будем испытаны, то не выяснится наше достоинство. В искушениях познается человек: ищет ли он Царство Небесное или что-то иное. Без искушений мы не могли бы познать свою немощь и греховность. Испытания попускаются Богом. Когда мы в искушениях ропщем, это свидетельствует о том, что в Царство Его мы попасть не хотим. Ропот - хуже всего. Различные немощи человеческие, даже тяжкие падения, исправляются покаянием. Но если человек возроптал, это означает, что он отказывается от покаяния. 52. Досаждающие и враждебные люди посылаются от Бога для нашего исправления и искушения, чтоб нравы наши довести до младенческих. Скажи: согрешила, простите ради Бога. (209) Не сатана посылает людей нас огорчать, оскорблять и искушать, а Бог. Все, что идет на нас извне, даруется нам Богом. Никто ничего без воли Божьей сделать не может, в том числе и причинить нам зло. Впрочем, Бог - не источник зла, но Он попускает проявляться злому произволению людей и бесов. Только принять это зло необходимо с благодарностью и любовью, и оно окажется для нас добром. Именно поэтому нужно Бога за все искренне благодарить. И ни в коем случае не осуждать тех людей, через которых Бог посылает нам спасительные неприятности. 53. Враг свои делает приражения; смущаться не надобно, а просить Господа Бога, так все это и пройдет. (11) Даже если мы искренне желаем жить по заповедям, Бог все-таки попускает бесам действовать против нас, и они искушают нас. Все это необходимо для нашего обучения, для нашего смирения. Не нужно недоумевать по этому поводу, а нужно обращаться к Богу с покаянной молитвой, с просьбой о помощи, тогда искушения будут преодолены и мы получим от этого реальную пользу. 54. Во время противоречия лучше ничего не отвещевать: онемех и смирихся и умолчах, по слову святого Давида. (139) Иногда и следует кому-то сделать замечание, но не раньше, чем пройдет гнев на этого человека. Пока мы сами находимся в искушении, ничего не нужно ни говорить, ни делать. Бывает, что нужно сделать выговор, старшие даже и обязаны делать младшим замечания, и наказывать должны. Тут уместны и строгость, и суровость, но только не гнев. Не нужно оправдываться тем, что подчиненный плохо поступил. Гнев - это страсть, это наш грех, независимо от того, как кто ведет себя по отношению к нам. Известно изречение: "Монах, не удерживающий языка своего во время гнева, никогда не победит своих страстей". Первый шаг в борьбе с гневом - воздержаться от того, чтобы проявить гнев в слове. Но если дошло все-таки до того, что выплеснули свой гнев на кого-то, нужно не отчаиваться, а каяться. По-настоящему борьба с этой страстью начинается тогда, когда человек внешне все-таки удерживается от гнева, а внутренне укоряет себя за него. Продолжая же выплескивать гнев вовне и оправдывая самих себя, мы эту страсть еще глубже укореняем в душе. 55. Скука происходит оттого, что в тебе нет совершенной любви Божией. (347) Действительно, в этом причина скуки. Но не стоит наивно полагать, что мы вот так вдруг сможем возлюбить Бога и скука наша пройдет. Преступлением Адама и Евы мы отпали от любви Божьей, теперь должны постоянно каяться и испрашивать у Бога дар любви. Пока мы не получим этот великий дар Святого Духа, скука не отступит от нас. Скука - это не безобидное состояние, это пленение духом уныния, главнейшее искушение для всех людей. Для монашествующих это искушение самое тяжкое, его не испытывают только те иноки, которые не подвизаются. Мы, мирские люди, имеем множество естественных забот и хлопот, поэтому дух уныния не так легко овладевает нами. Зато он овладевает нами незаметно. Но очень плохо, когда мы от скуки лечимся развлечениями. В противоположность труду, они отвлекают нас от Бога. Духовник часто на исповеди слышит от старушек, которые уже двумя ногами стоят в гробу, только лечь осталось, что они от скуки спасаются телевизором. Немощь человеческая, конечно же, остается немощью. Но, однако же, надо хорошо представлять себе, что со смертью все кончится и начнется суд, на котором за все наши поблажки себе, за нашу лень и праздность придется отвечать. Как противодействовать скуке? Благоразумным деланием, телесным и душевным. Вряд ли большинству из нас в качестве средства от уныния подойдет непрестанная молитва. Это высокий подвиг, не для всех посильный. Поэтому лучше всего посоветоваться с опытными духовными людьми: как строить свою жизнь, как проводить время, как молиться. 56. Что враг предлагает, слушаемся; что Бог говорит, отвергаем. (425) Это обычное состояние нашей души. Враг старается нас соблазнить, он играет на наших страстях и подсказывает нам то, что приятно, но губительно. А Бог нам, как любящий Отец, указывает полезное, а оно часто неприятно. Как в жизни бывает? Один мальчишка кричит другому: "Витька, выходи во двор" - Витьке хочется выйти, на улице можно бегать, кричать, играть, но "злые" родители заставляют его делать уроки. Так и в духовной жизни. Человеку для спасения души, для вечного блаженства полезно слушаться Бога, а бесы, подобно этим мальчишкам, выманивают человека из глубины его сердца и обращают к внешней суете. 57. Господь Бог призвал вас в преддверие небесное, в святую обитель; но маленькие прискорбия приводят вас в отчаяние, и говорите или мыслите: зачем вступила в обитель? и так противитеся воле Божией. (143) Это написано монахине, а относится ко всем людям, особенно к тем, которые пришли работать в церковь. Человек пришел в храм трудиться и думает, что теперь он уже чуть ли не свят, заслуживает того, чтобы ему кланялись, а его вдруг не почтили, не так назвали, не так на него посмотрели - дьявол, конечно, не дремлет, сразу подсказывает мысль, что нужно уйти из храма, пойти работать на завод, там денег больше платят. Но это же типичное искушение, которое необходимо преодолеть. Если кто-то нам не уделяет внимания и относится к нам, как мы думаем, не по-доброму, мы должны согласиться с тем, что мы и недостойны внимания. А если кто-то нам делает какое-то, по человеческому рассуждению, зло, нужно видеть в этом промысл Божий и благодарить людей, через которых он совершается. С духовной точки зрения обиды и оскорбления нам полезны. Скорби, нужду Бог посылает нам по своей милости. Велико же наше заблуждение, когда мы от всего полезного отвращаемся, а тянемся ко всему вредному. 58. Даруй, Боже, вам совлещися ветхого человека и облещися в нового! Ветхий человек во искушении, в расстройстве, а новый в терпении и в великодушном уповании на благодать Божию. (143) В каждом из нас, к сожалению, есть ветхий человек, но есть и новый. Когда грех овладевает нами, тогда мы действуем, как ветхий человек, а когда благодушно терпим то, что Бог посылает, уповая на помощь Божью, тогда мы действуем, как новый человек. Наша задача - ветхого человека истребить, а новому дать вырасти и укрепиться. Если нами овладевает какая-нибудь страсть, это предмет для покаяния, а не для разбирательства: кто меня ввел в искушение, да почему я поддался искушению, да отчего я согрешил... Согрешил, потому что ветхому человеку свойственно грешить. Преподобный Марк Подвижник сказал: "Когда придет искушение, не ищи, как и от кого оно пришло, а ищи того, чтобы перенести его с благодарением". Это почти всеобщее и постоянное заблуждение - когда что-то случилось, стараемся разобраться, выяснить причины, найти виновных и так далее. Поступая таким образом, мы становимся фактически на магический путь. То есть силимся своим плотским рассудком проникнуть в духовный мир и как бы овладеть им. По существу это и есть изначальный грех человечества - попытка подчинить своей воле Божий мир. А Бог ожидает от нас совершенно другого - Он хочет подготовить нас к Царству Небесному, посылает нам искушения и учит терпению, смирению, благодарению. Иное дело - обличения совести, когда искушение порождает в душе ясное чувство, что Бог наказал нас за некий грех. Если дается такое указание, то им надо воспользоваться и покаяться в том, в чем обличает совесть. Но рассудком докапываться, гадать и вычислять, почему и что получилось, грешно и вредно для души. Вредно это и в плане человеческих отношений. Воспрещаемое святым Марком разбирательство приводит душу в смущение и способно посеять семена памятозлобия и ненависти к ближним. Не надо отыскивать виновников наших неприятностей. Виновники, естественно, мы сами, наш грех, который побуждает Бога устраивать наши обстоятельства, направлять действия людей или бесов таким образом, чтобы они нас смиряли. А поиск "внешних" виновников лишь разжигает нашу собственную злобу.